Капитан П.С. Теребенков после событий некоторое время продолжал служить в Уч-Аральском погранотряде. После он был переведен в авиаполк в Алма-Ату, где ему было присвоено воинское звание «майор». Поскольку Петр Семенович не имел училищной подготовки и не мог рассчитывать на учебу в военной академии, а сдавать экстерном за училище он посчитал уже для себя делом по возрасту запоздалым, после достижения предела службы в майорском звании уволился в запас в 1977 году с должности начальника обозно-вещевой службы.
У старшего лейтенанта В.Ф. Ольшевского и лейтенанта Е.Б. Говора дальнейшая служба сложилась так. Первый закрепился в Уч-Аральском отряде. Правда, высоких должностей не занимал, но служил честно и добросовестно. Перед увольнением в 1989 году в звании «подполковник» был старшим офицером штаба отряда. Лейтенант Говор вскоре был переведен по его просьбе в один из дальневосточных округов, где и закончил свою военную службу в 1981 году.
Среди награжденных был и начальник отделения боевой подготовки штаба отряда майор М.Ф. Лие. Мстислав Федорович и после жаланашкольских событий продолжал служить в Восточном пограничном округе. В звании «подполковник» с должности старшего офицера штаба округа уволился в запас в 1984 году.
А вот судьба авиаторов, участвовавших в жаланашкольских событиях. Летчик капитан Г.В. Андреев был переведен в Тихоокеанский пограничный округ, где в 1983 году и уволился в звании «подполковник» с должности старшего инспектора-летчика. Очень не повезло старшему технику-лейтенанту А.А. Постоленко. Вскоре он был переведен в Тихоокеанский пограничный округ, где в 1972 году попал в авиационную катастрофу и погиб.
Младший лейтенант В.В. Пучков на меня и на других при разборе жаланашкольских событий произвел особенно сильное впечатление. Вел себя, как никто другой, естественно, проявляя при этом скромность и в то же время хорошую способность к анализу происшедшего. Владимир Викторович и до событий изъявлял желание перейти на политработу. И его последующая служба будет связана с ней. Но не скажу, чтобы этот офицер смог полностью реализовать свои возможности. Кстати, его служебный путь дает возможность поговорить об офицерской карьере отмеченных за подвиги высокими государственными наградами.
Понимая, что для политработника нужны обширные знания, Пучков учится заочно и успешно заканчивает высшее учебное заведение. Но когда я его встретил в 1984 году, будучи на отдыхе в Сочи, то Владимир Викторович был в звании капитана и занимал должность заместителя начальника заставы по политчасти. И это после более чем пятнадцатилетней офицерской службы, имея высшее образование, не говоря уже о боевом опыте!
Когда в разговоре с командованием Новороссийского отряда спросил, есть ли претензии к капитану Пучкову, то начальник отряда и начальник политотдела единодушно ответили: «Нет, работает хорошо». На мой же вопрос, почему остановился в служебном росте Пучков, последовало: «А он ничего не просит». И опять подумалось: какой же скромный этот герой Жаланашколя! На его месте, имея орден Ленина, полученный за боевые дела, другой бы давно был в аппарате отряда и даже округа…
В 1990 году вновь встретился с Владимиром Викторовичем. Он был в звании подполковника, занимал должность заместителя командира строительного батальона по политчасти. И опять не было у него никаких вопросов в отношении служебного положения…
Жизнь учит, что любое выдвижение по службе, в том числе и людей, отмеченных высокими государственными наградами, должно происходить исключительно с учетом их способностей, деловитости и нравственности. Ни в коем случае не следует делать это выборочно. В противном случае мы обязательно столкнемся с фактами, когда такой незаслуженно поднятый в должности и в воинском звании офицер станет наглядным укором нашей негодной кадровой практики.
Наша клятва героям Жаланашколя
Закончу свои заметки о Жаланашколе словами, которые я сказал на похоронах сержанта М. Дулепова и рядового В. Рязанова:
«У советских людей безмерна любовь к Родине. Наш человек гордится своей Отчизной, ее героическим прошлым.
Героическая гибель наших замечательных пограничников Дулепова и Рязанова, отдавших свою молодую жизнь за нашу Родину, является ярким примером беспредельной преданности наших людей своему долгу. Их имена и подвиги войдут светлой страницей в боевую летопись пограничных войск. На их примере будут воспитываться все поколения защитников Родины.
У гроба наших боевых товарищей мы клянемся быть, как они, преданными Родине, своему народу. А нашим врагам мы со всей решительностью заявляем: кто к нам с оружием придет, кто посягнет на священную безопасность государственной границы Отечества, того ждет неминуемая расплата, на него обрушится вся мощь нашего оружия. За гибель каждого нашего воина враг поплатится жизнью десятков, сотен. Так было, так будет».
В. Рязанов
Слова, сказанные в августовские дни 1969 года, остаются в силе.
Правда и домыслы о военных инцидентах на Восточной и Дальневосточной границе в 60-е годы
Сначала – несколько общих замечаний о правде как основе пограничной истории.
Под правдой принято понимать правдивость, законность, безгрешность. В обиходе сложился ряд устоявшихся изречений на этот счет. Вот они: правда – свет разума; дело знай, а правду помни; правда – что шило в мешке, не утаишь; правдивый человек не покривит душой. Сюда же относится требование правдивости в изложении исторических событий, описание их таким порядком, чтобы уроки и выводы могли быть использованы в сегодняшних условиях.
Говоря о правде истории, следует особо подчеркнуть, что здесь действуют такие правила, как объективность, когда не умаляется достижение, но и нет ухода от раскрытия ошибок и недостатков в освещении исторических событий, при обязательном условии правдивого показа в них роли отдельных личностей и особенно тех, кто считается руководителями.
Не касаясь всех аспектов истории как науки (это предмет отдельного исследования), отметим основные, которые требуется учитывать, касаясь истории пограничной.
История на научном языке употребляется в двояком смысле: как движение во времени и как познание этого процесса.
О предмете истории сложился ряд устоявшихся мнений. Одни считают, что история – это генеалогия (от греческого – наука, изучающая родословия) правителей и вождей. В более широком смысле история рассматривается как руководящее начало в историческом процессе развития государства, касающееся различных явлений и проблем его существования, и прежде всего в правовом, законодательном аспекте.
Отметим здесь взгляд знаменитого русского историка С.И. Соловьева (1820–1879). Он обосновал три условия, влияющих на жизнь народов: природу страны, где они живут; природу племени, к которому они принадлежат; ход внешних событий, воздействие, идущее от народов, которые их окружают. До Соловьева большое влияние природной среды на историю славянского государства обосновал другой знаменитый русский историк Н.М. Карамзин (1766–1813). Еще дальше в своих взглядах на природный фактор пошел третий известный русский историк – В.О. Ключевский (1841–1911). Он обосновал зависимость исторического процесса от экономического фактора.
Теперь несколько замечаний по военной истории.
Под ней понимается: процесс развития военного дела с древнейших времен до наших дней; наука, изучающая войны и вооруженные силы в зависимости от изменения материально-технических, социально-экономических и политических условий жизни общества, а также опыт военной деятельности народа.
Основными частями военной истории являются история войн, проблемы социальной сущности войн, их цели, причины, ход, последствия, история военного искусства, история строительства вооруженных сил, история возникновения и развития вооруженных сил (их видов и родов войск), история развития военной техники. Специальными отраслями военной науки являются историография, военно-историческое источниковедение, военная археография, военная статистика.
Не углубляясь дальше в развитие, содержание военной науки и ее части – пограничной науки, укажем, что основной частью пограничной истории является история охраны и защиты государственной границы. Она (пограничная наука) изучает социальную сущность охраны границы на различных этапах исторического процесса, раскрывает историю пограничного процесса, формы и методы охранного процесса, исследует историю пограничных войск и органов.
Историю пограничных войск и органов необходимо объективно исследовать с учетом трех основных факторов, влияющих на нее. Во-первых, внутренней политики государства, и прежде всего в области экономики и военного дела. Во-вторых, направленности и характера внешней политики, в частности внешней торговли. И, в-третьих, особенности развития самих войск и органов, включая их структуру, пограничное искусство и тактику.
В наши дни, когда пограничное ведомство проходит серьезную реорганизацию в соответствии с вхождением с марта 2003 года в ФСБ РФ, крайне важно правдиво оценить прошлый опыт, извлечь из него поучительные уроки, в том числе в деле подбора и расстановки кадров, и прежде всего руководящего состава.
Скажу, что проблема роли личности в истории всегда была и будет одной из центральных в исторических исследованиях. Напомню, что этой теме посвящен основной научный труд известного российского историка Н.И. Костомарова (1817–1885) «Русская история в жизнеописаниях его главнейших деятелей». В этом объемном издании Костомаров описал жизнедеятельность главнейших деятелей российского государства от князя Владимира Святого, утвердившего на Руси христианство в конце X века, до императрицы Елизаветы Петровны.
Тема о военачальниках-пограничниках стала и для меня одной из главных в исследовательской работе. С 2003 года, в основном в центральной ведомственной газете «Граница России», опубликовано 38 исторических очерков, в которых раскрываются дела и судьбы военачальников-пограничников от командира Отдельного корпуса пограничной стражи (ОКПС) А.Д. Свиньина. Сыграло свою роль и то, что я в период своей службы был сослуживцем, а точнее сказать, в подчинении всех военачальников-пограничников, которые возглавляли пограничное ведомство со времени, когда оно стало самостоятельно управляемым сначала в системе НКВД СССР, а затем МВД, МГБ и КГБ СССР, начиная с генерал-лейтенанта Г.Г. Соколова. Э