600 (очевидно, речь шла об отгонном скотоводстве).
Кроме того, часть бывших кочевников должна была войти в состав промышленного пролетариата601. В 1932 г. было намечено вовлечь во все области промышленности Казахстана около 180 тыс. человек602. Оседание кочевников приводило также к освобождению территории для строительства промышленных предприятий и шахт, создания карьеров по добыче полезных ископаемых и пр.
Перевод кочевников на оседлость должен был стать финальным аккордом затянувшейся и неудававшейся советизации «кочевых» регионов СССР. Группа экспертов В ЦИК, изучившая ситуацию в Казахстане в 1930 г., сделала вывод, что «власть феодально-родовых пережитков, коренящихся в самой форме кочевого быта… представляет собою непреодолимые препятствия для хозяйственного прогресса и хозяйственного переустройства аула»603. Это совпадало с мнением властей Казахстана: «При кочевом образе жизни, при расселении 3–5—10 кибитками не может быть серьезной речи о школе, клубе, больнице, учителе, агрономе, ветвраче, театре, кино и даже бане». Ф.И. Голощекин, давно развернувший борьбу с родовыми властителями (баями), приказал «нанести удар родовым отношениям» – очевидно, удар финальный. Он пророчествовал: «Старый, отсталый, кочевой, полукочевой аул умирает, должен умереть. На его место должен прийти, приходит новый… колхозный аул с поселковым расселением, с европейского типа строениями, с животноводческим хозяйством типа товарных ферм»604.
Оседание кочевников власти считали также одним из направлений национальной политики, так как оно «способствует ликвидации фактического национального неравенства и уничтожает сохранившуюся местами национальную рознь»605.
Все цели и задачи форсированного перевода кочевников на оседлость были взаимозависимыми. Власти планировали, что «не дальше, как в 1933 году Казакстан, бывшая царская колония, будет краем сплошной цивилизации»606. Другим «кочевым» регионам была предписана аналогичная перспектива.
Таким образом, в 1929 г. в СССР был взят курс на форсированную модернизацию «кочевых» регионов, которая состояла в переводе кочевников на оседлость с их попутной коллективизацией. О «переформатировании» «кочевых» регионов речи больше идти не могло. Модернизация имела своей целью ликвидацию кочевой цивилизации.
Для такой политики были, во-первых, политические причины, а именно несовместимость этой цивилизации с советской властью. Сила традиций и власть «родовых авторитетов» оказались сильнее. До революции было проще – российская администрация могла действовать через родовых властителей, в связке с ними. Для Советского государства это было неприемлемо, так как «родовые авторитеты» были для него «классовым врагом». Поэтому был выбран путь разрушения несоветского, традиционного кочевого общества. Обоседление должно было разрушить власть «родовых авторитетов» и поставить бывших кочевников под контроль государства.
Кроме того, перевод кочевников на оседлость для властей означал улучшение обороноспособности страны: население «привязывалось» к земле, прекращались откочевки внутри страны и за границу, легче стало бы осуществлять мобилизацию в Красную армию (необходимо учесть, что страна жила в условиях ожидания войны, и в 1938 г. в СССР была введена всеобщая воинская обязанность).
Во-вторых, экономические причины. В Казахстане и большинстве других «кочевых» регионов производству зерна был дан приоритет перед животноводством (хотя власти хотели достичь сразу две цели – сделать из кочевников земледельцев при одновременном сохранении скотоводства). В Средней Азии получил приоритет хлопок, за счет которого вытеснялись зерновые и другие культуры. Они «уходили» в северные «кочевые» районы, вытесняя там животноводство.
С.Г. Кляшторный и Т.И. Султанов назвали проблему взаимодействия кочевого и оседлого миров так: «Пашня и степь»607. Для реалий СССР на рубеже 1920-х и 1930-х гг. можно сказать и так: «Зерно и мясо». Почему власти сделали ставку на хлеб, а не на продукты животноводства? Как известно, хранение и перевозка мяса требует расходов и специальных условий (охлаждение или заморозка). У сырого мяса короткий срок хранения (как и у молочных продуктов). Хотя для увеличения этого срока еще в XIX в. было изобретено консервирование (в том числе тушенка), и в 1870 г. в России был построен первый консервный завод, переработка мяса трудна и дорогостояща. Зерно можно перевозить и хранить без всякой переработки. Срок его использования, при правильном хранении, может составлять до шести лет. Поэтому власти решили, что зерно для обеспечения продовольственной безопасности и обороноспособности страны – важнее.
Еще одним экономическим аспектом перевода кочевников на оседлость было то, что ликвидация «родовых авторитетов», которые одновременно являлись наиболее зажиточным слоем кочевников, фактически означала ликвидацию кочевничества, так как кочуют только имущие – без наличия достаточного количества скота кочевать не имеет никакого смысла.
В-третьих, политико-демографические причины. Программа переселения в «кочевые» регионы была связана с проблемой военной опасности. Более плотное заселение этих территорий «надежными» и «советизированными» выходцами из центральных регионов страны с точки зрения властей могло помочь в улучшении обороноспособности страны. Колонизация решала также и экономические задачи по освоению этих земель.
Руководство Казахстана было закоперщиком форсированного обоседления и коллективизации кочевников. Во-первых, это был самый большой по площади и населению «кочевой» регион. Казахстан имел важное стратегическое положение и обладал значительными территориями для освоения под земледелие. Однако кочевое население здесь было практически «недостижимо» для власти и «несоветизировано». Во-вторых, на решение «кочевой проблемы» наложились личные амбиции Ф.И. Голощекина. Именно это привело к известным трагическим последствиям форсированной модернизации Казахстана, о которых будет сказано дальше.
План модернизации «кочевых» территорий был основан на потребительском отношении к природе. В частности, власти игнорировали предупреждения о недопустимости распашки степи. Конечно, здесь присутствовал скорее не злой умысел, а иллюзии, неправильное понимание или нежелание понимать реалии (хотя это нисколько не извиняет те ошибки, которые были допущены в СССР по отношению к природе).
Ликвидация кочевой цивилизации
Форсированная модернизация «кочевых» регионов, как и планировалось, была реализована путем массового перевода кочевников на оседлость608 с одновременной коллективизацией их хозяйств609. Этот процесс подразумевал целый комплекс мероприятий (строительство поселков, создание социальной инфраструктуры), который, как и другие акции по модернизации СССР, должен был идти по заранее разработанному плану610. Однако на практике все пошло совсем не так, как думали власти.
Исходные данные, которыми руководствовались чиновники при планировании оседания кочевников, еще раз показывают, насколько плохо был поставлен учет кочевого населения. Данные о численности кочевого и полукочевого населения в СССР варьировались от 576 тыс. до 700 тыс. хозяйств, из них 80 % – в Казахстане. Первые плановые мероприятия по переводу кочевников на оседлость начались именно в этой республике, кочевое население которой к 1930 г. составляло более 2 млн человек. Вплоть до 1932 г. оседание кочевников проводилось в основном в земледельческих, а не животноводческих районах611.
В январе 1930 г. при СНК Казахстана был создан Комитет по оседанию. Численные данные о планах его работы тоже разнятся. По данным документов того времени, завершить седентаризацию в республике предполагалось в течение очень короткого периода – за 1–2 года612. Однако историки приводят другие сведения – что не за 1–2 года, а за всю первую пятилетку, и не всех кочевников, а только часть – от 380 тыс.613 до 500 тыс. хозяйств614. Очевидно, в планах и разных источниках содержатся путаные сведения, что, впрочем, характерно для любых искусственно ускоренных процессов.
Согласно постановлению ЦИК и СНК СССР от 1 февраля 1930 г., в районах сплошной коллективизации было предписано начать беспощадную «борьбу с кулачеством». Началось форсирование борьбы с «классовым врагом». В «кочевых» регионах таким «врагом» были родовые властители.
29 июня 1930 г. Ф.И. Голощекин отчитался на XVI съезде ВКП(б), что в Казахстане «только сейчас создали условия» для «коренного изменения архаических форм хозяйства и быта». Он напомнил, что В.И. Ленин на II съезде Коминтерна говорил о возможности перехода от полуфеодальных отношений к социалистическим, минуя капиталистические615. Именно это и собирались сделать власти, переводя кочевников на оседлость.
Местных чиновников подгоняли из «центра». На том же съезде партии Н.В. Сталин еще раз поставил задачу развертывания социалистического строительства в сельском хозяйстве. В августе 1930 г. эксперты В ЦИК дали указание, что «работа по оседанию должна быть немедленно сдвинута с мертвой точки». Тогда же казахстанскому Комитету по оседанию придали «более широкие директивные права», установив в его штате «достаточное количество инспекторов». При райисполкомах было указано создать местные комиссии по оседанию616.
Однако первый год программы оседания в Казахстане закончился почти провально. На проведенном 9 ноября 1930 г. первом краевом совещании работников по оседанию представитель крайкома ВКП(б) У.Д. Кулумбетов объявил, что план 1929–1930 гг. не выполнен: к 1 октября 1930 г. было коллективизировано 53,9 % хозяйств, подготовлено 88,4 % «точек оседания», их территория оборудована на 28 %, обводнение земли проведено на 77 %, строительство колодцев – на 78,5 %, а жилищ – всего на 24,3 %. Было построено 18 школ из 920 запланированных, 12 лавок (магазинов) – из 300. Например, в Актюбинском районе вместо 1666 домов построили только стены 26 курятников. Причинами провала плана было назван