1145. В 1958 г. обоседление было завершено в Ханты-Мансийском АО, тогда как Ямало-Ненецкий АО отставал1146. С конца 1950-х гг. перевод на оседлость ускорился1147. К 1970-м гг. он был завершен в южной и центральной части ЯНАО. Однако в тундровых районах округа перевод на оседлость завершен не был1148 до настоящего времени1149.
Ошибки и форсирование были характерны и для этих процессов. Так, в Тюменской области были взяты ускоренные темпы. В ЯНАО до 1955 г. планировали перевести на оседлость 60 % кочевников, к 1960 г. – 100 %. К тому же проводилось ускоренное развитие нерентабельных в условиях тундры земледелия и животноводства в ущерб оленеводству. Были допущены ошибки в выборе хозяйственных центров1150.
Местные власти отмечали нежелание коренных жителей переселяться в поселки. В последних было выявлено низкое качество построенных домов и плохое снабжение товарами. И.В. Скипина отмечает, что «ошибки, связанные с переводом населения [Севера] на оседлость, оказались типично “советскими”, в них проявилась основная беда чиновников: невозможность учитывать научно обоснованные выводы»1151.
Конечно, у перевода кочевников Севера на оседлость были и положительные результаты – формирование национальной интеллигенции1152, развитие систем образования и здравоохранения.
В целом на Севере фактически был осуществлен не перевод на оседлость, а «модернизация кочевания». Были разработаны и внедрялись улучшенные чумы (например, сборноразборные на каркасе из дюралюминиевых трубок), домики на нартах, вместительные палатки с дверьми и пр.1153 В 1971 г. М.Г. Белоногов писал, что, «видимо, производственное кочевание в условиях лесотундры и тундры сохранится надолго. Оно обусловлено исторически сложившимся тундровым хозяйством»1154. Так и получилось.
Специфика оленеводства в значительной мере препятствует оседлой форме хозяйства. Последняя никогда не была на Севере более прогрессивным типом экономики по сравнению с кочеванием. Так, материальное благосостояние чукчей и коряков, занимавшихся примитивным рыболовством и зверобойным промыслом, было значительно ниже, чем их оленных собратьев. Значительная часть оседлых состояла из хозяйств, лишившихся оленей1155, то есть обедневших. Это соответствовало традиционной ситуации во всех других «кочевых» регионах страны.
Сложность перевода населения Севера на оседлый образ жизни заключалась в двойственности поставленных властями задач. Оленеводы и охотники должны были переходить от кочевания к стационарному проживанию в поселках. Однако при этом ставилась задача сохранения традиционных кочевых отраслей хозяйства (власти понимали, что только такой тип хозяйства сможет эффективно использовать биологические ресурсы Севера во благо советской экономики). Подобная амбивалентность сегодня выглядит алогичной1156.
Процесс перевода кочевников на оседлость был усугублен экспансией промышленности на земли коренных малочисленных народов Севера1157. Открытие нефти и газа, приток многочисленного нового населения – к таким быстро меняющимся условиям северянам приспособиться было крайне трудно1158. Кроме того, седентаризация на Севере в итоге стала одним из самых дорогостоящих социальных проектов Советского государства1159.
Отрицательными последствиями перевода кочевников Севера на оседлость стали разрушение их традиционных ценностей, маргинализация, алкоголизм, люмпенизация, прогрессирующий рост преступности1160. Произошло снижение уровня производительности труда в традиционных отраслях – оленеводстве, рыболовстве, пушном промысле. Интернаты, созданные для детей кочевников, с одной стороны, давали им возможность получить качественное образование, с другой – дети отдалялись от семьи, самобытной культуры, не получали опыта традиционной жизни1161.
Еще один регион СССР, который осуществил программу «модернизации кочевничества», – это Тува. Традиционно здесь подавляющее большинство населения было кочевниками. Около 95 % их составляли кочевые скотоводы горностепной зоны, 2 % – кочевые и полукочевые скотоводы горно-таежной зоны, 3 % – охотники-оленеводы таежной зоны1162. В Туве были богатейшие пастбища и одновременно – низкая плотность населения. Тувинцы кочевали на расстояние 20–50 км (оленеводы – до 100 км), совершая 10–12 перекочевок в год1163.
Процесс перехода тувинцев на оседлость развивался медленными темпами. Больше всего оседание отмечалось в приграничных с Россией и наиболее заселенных русскими крестьянами районах – Турано-Уюкской и Улуг-Хемской котловинах1164.
Кочевое скотоводство стало трансформироваться после образования в 1921 г. Танну-Тувинской Народной Республики. С 1927 г. в Туве создавались простейшие объединения – ТОЗы, а также товарищества по улучшению животноводства (ТУЖи) и по общественному развитию животноводства и земледелия (ТОЖЗЕМы). По сути дела, это были формальные структуры, поскольку в них объединялись члены нескольких кочевых общин – аалов1165. Таким образом, к 1930 г. в Туве были созданы предпосылки для седентаризации. Однако в этот период кочевое хозяйство представлялось как самим аратам-скотоводам, так и руководителям партии и правительства вполне естественным явлением1166.
В 1930–1940 гг. в республике были приняты меры по переводу кочевников на оседлость1167 на основании решений VIII съезда Тувинской народно-революционной партии (ТНРП), состоявшегося в 1929 г. Задачу кооперирования аратских хозяйств затем рассматривал IX съезд ТНРП (1932 г.). Он взял курс на форсирование – завершение коллективизации в течение пяти лет. Административное давление на кочевников (изъятие у них скота с целью принудить вступить в колхозы) привело к тому, что часть хозяйств стала забивать свой скот (в этом было сходство с ситуацией в СССР. – Ф. С.). Для пересмотра допущенных промахов в декабре 1932 г. был созван пленум ЦК ТНРП, который отменил форсирование коллективизации и рекомендовал создавать ТУЖи. В отличие от ТОЗов, где сельхоз-инвентарь был в общем пользовании, в ТУЖах коллективизировали только животных-производителей, а также волов, то есть рабочих животных. Остальной скот по-прежнему оставался в собственности индивидуальных хозяев1168.
В 1940–1944 гг. наступила активная фаза коллективизации и седентаризации. К 1944 г. более 20 % хозяйств вступили в 21 артель и 123 товарищества по развитию животноводства и земледелия1169. Коллективизация и оседание аратов Тувы составляли единый процесс1170. В этом также было сходство с процессами, которые были осуществлены в СССР в начале 1930-х гг.
В октябре 1944 г. Тува вошла в состав Советского Союза, после чего процессы были усилены. К 1951 г. в колхозах состояли более 80 %1171, к 1953 г. – 93 % всех хозяйств1172. Считается, что тогда же был завершен и процесс сендентаризации1173.
В целом тувинцы долго не могли привыкнуть к оседлой жизни. Вплоть до середины XX в. многие чабаны оставались жить в юртах, особенно в отдаленных от центра районах. Когда начали строить школы, медицинские пункты, дома культуры, многие тувинцы увидели больше перспектив в оседлости и стали перебираться в образовавшиеся населенные пункты, быстро впитывая культуру русских. Эта часть тувинцев получила образование, жилье, новый быт. Однако кочевой образ жизни в республике так и не прекратил своего существования1174.
Следует отметить, что оседание кочевников в Туве привело к негативным последствиям для экологии. Ландшафты котловинно-низкогорного яруса стали испытывать повышенные нагрузки, что привело к изменению растительных и почвенных компонентов, активизации эрозии, а излишнее обводнение некоторых участков стало причиной засоления почвы1175.
Кроме того, в послевоенные годы в СССР было завершено оседание основной массы цыганского населения. Характерно, что в послевоенные годы цыганские колхозы и подконтрольные государству артели развалились. В связи с этим в октябре 1956 г. Совет министров РСФСР принял постановление «О приобщении к труду цыган, занимающихся бродяжничеством», Только после этого, под угрозой карательных санкций, практически все российские цыгане осели. Поначалу они поселились там, где их застал указ, – в деревнях и поселках, а затем уже перебирались в города1176, во многих из которых появились отдельные цыганские поселки. Однако, как свидетельствует современная практика, это не решило целого ряда проблем1177, связанных с интеграцией цыган в общероссийское социально-экономическое и культурное пространство.
Таким образом, политика государства по отношению к кочевникам Севера отличалась от политики в южных «кочевых» регионах. Оседание на Севере изначально не имело смысла, так как там невозможно заниматься земледелием1178. Поэтому в этом огромном по размерам регионе оседание кочевников власти чрезмерно не форсировали.
В целом советизация и модернизация северных регионов была очень трудной из-за того, что в этом регионе было редкое, разбросанное население, о котором власти почти ничего не знали. Северяне чувствовали свою отчужденность от государства, у них была сильна власть своих «родовых авторитетов».
Политика по отношению к кочевому населению Тувы имела главную особенность – все процессы там происходили позднее, чем в СССР, и в этой республике до 1944 г. фактически не было такого форсирования коллективизации и обоседления кочевников, как в Советском Союзе. В том числе поэтому кочевой образ жизни не исчез в Туве и к настоящему времени.
Освоение территорий, «освобожденных» от кочевников
После того как обширные территории СССР в 1930-х гг. были «освобождены» от кочевого населения (основная часть его была сселена в отдельные, намного более «сжатые» по площади места), власти реализовали программу нового освоения этих территорий. Она началась с направления на бывшие «кочевые» земли трудпоселенцев и заключенных. Так, еще в 1930 г. СНК Казахстана передал ОГПУ свыше 110 тыс. га для Карагандинского лагеря (Карлага)