1365
Надир-шах (правил в 1737–1746 гг.) и некоторые представители династии Каджаров (1795–1925) пытались применять метод «разделяй и властвуй» – создавали и разрушали конфедерации племен, признавали и свергали местных вождей, давали им землю и власть над племенами, а также воздействовали на создание и деятельность местных политических групп1366.
Властям Персии удавалось достичь некоторых целей. Так, некоторые правители смогли использовать кочевников юга как военную силу1367. До 1867 г. некоторые племена (кашкаи и арабы) поставляли тысячные контингенты солдат в персидскую армию1368. Кроме того, власти использовали кочевников друг против друга – для усмирения племени, вышедшего из повиновения, правительство призывало в помощь своим войскам другое племя, враждебное первому1369.
Кочевники, разумеется, не желали переходить на оседлость. Так, шахсевены, жившие на севере Персии, когда к их местам расселения в XIX в. придвинулись границы Российской империи, ощутили, что они «попали в котел». Стало недостаточно места для пастбищ, часть которых оказалась на территории России. Тем не менее даже в этих условиях они не были заинтересованы в оседании, так как оно потребовало бы много сил и затрат на искусственную ирригацию. Еще одной традиционной причиной нежелания оседать было то, что в глазах шахсевенов земледелие не было уважаемым занятием1370. То же самое было характерно для кочевников в других регионах Персии.
Со временем положение кочевых народов Персии стало ухудшаться. С увеличением числа деревень и посевных площадей в зоне кочевий участились конфликты между кочевым и оседлым населением1371. Персидские туркмены лишились возможности грабежа оседлых соседей (аламана) – сначала из-за того, что в конце XIX в. придвинулись границы России, а затем потому, что этому помешала Великобритания1372, которая оккупировала Персию в 1918 г.
Ухудшение ситуации способствовало переходу кочевников на оседлость. Их массовое оседание наблюдалось в Персии с 1880-х гг.1373 К 1892 г. на пути к оседанию находилось 4 тыс. кашкаев. К 1913 г. некоторые части Фарса полностью осели1374. Племя теймури (чараймаки) на северо-востоке страны до 1914 г. больше занималось скотоводством, а к концу 1920-х гг. «стало увлекаться земледелием, считая последнее более солидным и постоянным занятием», и «проявляло желание приобретать взамен своего скота земли». Племя инанлу (афшары), которое «ранее было кочевым и проявляло особую непокорность центральной власти», под давлением государства в 1916 г. «принуждено было, оставив грабежи и разбои, в большей своей части перейти на оседлое положение и занялось земледелием»1375.
Причиной активизации оседания, кроме расширения распашки земель на «кочевых» территориях, была и глобализация экономики, в том числе выход на мировой рынок высокотоварных фермеров Америки, Австралии, Новой Зеландии, а также развитие современных средств транспорта и путей сообщения1376.
Тем не менее конфронтация между государством и кочевниками продолжалась. В 1924 г. разведотдел штаба Туркестанского фронта сообщал, что «отношение большинства кочевых и полукочевых племен к центральному правительству – недружелюбно». Ярко это проявилось во время туркмено-курдского восстания 1924–1926 гг. В 1929 г. советская разведка констатировала, что «отношение курдов и туркмен… к своему правительству безусловно враждебное»1377. Таким образом, к движению кочевников, направленному против власти, примкнули и оседлые курды.
В своем противостоянии с кочевниками правительство Персии по-прежнему пыталось использовать внутриплеменную борьбу. Так, между племенами кашкаев и хамсе (последние в основном перешли на оседлость) издавна были постоянные конфликты из-за пастбищ. Эта борьба к концу 1920-х гг. приобрела новую, политическую окраску, и в нее втянулись другие племена, как Фарса, так и соседних провинций, которые выступали за ту или другую сторону. Правительство, в свою очередь, всячески поддерживало племя хамсе (очевидно, потому, что после перехода на оседлость оно стало ментально «ближе» к властям). Кроме того, власти старались ударить по административной верхушке кочевых обществ (ханам) и опереться на основную массу кочевого населения – например, так было сделано при ликвидации Макинского ханства в 1924 г.1378
Первый представитель династии Пехлеви Реза-шах (правил в 1925–1941 гг.) известен своими наиболее мощными действиями в отношении кочевников. Он взял курс на централизацию страны, для чего решил принудительно перевести кочевников на оседлость и ликвидировать власть местных вождей1379. Одной из целей Реза-шаха было также защитить крестьян от грабежей со стороны кочевников1380.
Прямой государственный контроль был распространен до нижних уровней племенной структуры кочевников. Борьба с властью вождей велась путем арестов, казней, изгнания, отмены титулов, конфискации их земель или обмена их на другие в отдаленных частях страны1381. (Так, предводитель кашкаев Солат-эд-Доле был депортирован в Тегеран, где умер в 1935 г.1382) Государство пыталось организовать призыв молодежи кочевых племен в центральные вооруженные силы1383. В Фарсе началась постройка деревень1384.
В 1926 г. персидское правительство поставило во главе кашкаев военного губернатора, наделенного правом собирать налоги. Как сообщала советская разведка, это «сильно возбудило племена против правительства. Губернатор своими притеснениями и непомерными поборами сделал невозможным существование племени… Военная власть была совершенно скомпрометирована не только в глазах кашкаев, но и всех других племен… Отношения после этого… к правительству сделались явно враждебными». В 1927–1928 гг. правительство пыталось ввести военное управление у других этнических групп – в частности, начались акции по подчинению племен Белуджистана1385.
Другие меры правительства по подчинению кочевников включали в себя их разоружение, введение паспортной системы, которая налагала ряд ограничений (в праве на передвижение и пр.) для лиц, не имеющих паспортов1386. Проводилось переселение кочевников. Так, после такого вынужденного перемещения лишь небольшая часть племени бассери смогла продолжить кочевание, и многие из них в течение нескольких лет перешли на оседлость, причем это привело к значительным людским потерям и утрате стад1387.
Власти организовали и стимулировали переселение оседлых в «кочевые» регионы. В 1927 г. персидское правительство в целях создания прочного оплота среди туркмен и курдов, проживавших вдоль границы с СССР, запланировало поселить в г. Боджнурд и окружающей степи 18 тыс. семей из племени бербер. (Берберами называли тюрок, выходцев из Сулеймановых гор, расселенных по региону Хорасан.) Вождь берберов Сеид Хейдар с 15 всадниками приезжал в Боджнурд для осмотра мест переселения1388.
Проводилось закрытие для перекочевок государственных границ. В связи с этим многие племена, жившие на западе Персии, лишились своих пастбищ на территории Ирака и Турции, а также выгодного участия в контрабандной торговле. К тому же они больше не могли избегать уплаты налогов, уходя на территорию соседних государств1389.
В Персии началась согласованная кампания по ассимиляции кочевых этносов, ликвидации их самобытной культуры, включая ограничение использования местных языков и одежды1390. Это должно было затруднить процессы образования самостоятельных народностей на базе племенных групп1391 и облегчить вливание их в персидскую политическую нацию (а для народов иранской группы – ив собственно персидский этнос).
На рубеже 1920-х и 1930-х гг. первая стадия политики Реза-шаха по отношению к кочевникам была почти завершена.
Ее результатом стало ужасающее снижение количества животноводческой продукции, поставляемой в города1392. Общие меры по централизации страны в отношении кочевых племен были проведены «в высшей степени неумело»1393. Так, шахсевены обычно подселялись в деревни, населенные оседлыми татами или ранее осевшими кочевниками. В этих деревнях было мало лишней земли и воды. Многие жители деревень после подселения кочевников стали жить хуже, чем раньше, а часть их земель попала в руки богатых кочевников1394. Таким образом, власти достигли обратной цели – ухудшения положения оседлого населения.
Разумеется, и сами кочевники были недовольны политикой государства. Среди туркмен паспорта «прививались туго», они опасались, «что наличие паспорта связано с призывом в армию». Кроме того, кочевое население, особенно беднота, открыто выражало недовольство налоговой политикой Персии, несмотря на двукратное снижение в 1930 г. ставок налога1395.
Наиболее сильной реакцией на действия персидских властей стало восстание кочевых племен юга. С осени 1928 г. в Фарсе начались волнения кашкаев. В начале 1929 г. они переросли в открытое восстание, к которому присоединилась большая часть бахтиар. Кочевники протестовали против налогового гнета и введения закона о воинской повинности. Одним из требований бахтиар также было «прекращение братоубийственной войны с кашкаями», в которую их пыталось втянуть правительство.
Обычно с наступлением теплого времени большинство племен Фарса выходило на летние кочевки. Власти ожидали этого, рассчитывая, пользуясь разрозненностью племен при кочевом переходе, разбить их. Однако в 1929 г. почти все племена Фарса от выхода на кочевки воздержались. Некоторым из них прямо не дал это сделать глава восставших кашкайцев Али-хан. Конечно, задержка кочевников на зимних стоянках неблагоприятно отразилась на их материальном положении, так как в районах зимовок трава летом выгорает и скот страдает от бескормицы. Кроме того, кочевники лишились возможности снять посевы, находящиеся в районах летних кочевок. Тем не менее это их не остановило.