1441. Можно сказать, что работа в хлопковой промышленности являлась разновидностью отходничества. Кроме того, здесь есть сходство с хлопковой программой СССР, реализованной в республиках Средней Азии.
В Сахаре и Сахеле значительные территории занимают кочевники-туареги. Отношение оседлого населения к ним часто было негативным, так как туарегов ассоциировали с набегами и войной1442 (в Тунисе до сих пор считается плохой приметой встретить туарега).
Особенно тяжелая для туарегов ситуация сложилась в странах черной Африки. Туареги оказывали ожесточенное сопротивление европейским колонизаторам, но начиная с 1940-х гг., когда политическая и военная власть туарегской аристократии стала ослабевать, туареги в основном стали поддерживать хорошие отношения с колониальной администрацией. К 1950-м гг. кочевники в Западной Африке начали терять лучшие пастбища, которые стали занимать оседлые. В этот период произошел первый мятеж туарегов.
Второй кризис в отношениях кочевников с государствами Африки был связан с победой колоний в борьбе за независимость в 1960-х гг. Большинство туарегов восприняло происшедшее и как потерю своей независимости, выгодное правительствам, возглавляемым чернокожими (например, в Мали, Нигере и Чаде), и как предательство со стороны французских колониальных властей. Положение усугублялось тем, что новые африканские режимы часто были авторитарными и даже диктаторскими.
В 1980-х гг. шли столкновения между туарегами и силами правопорядка африканских государств. Засуха 1983–1986 гг. и другие экономические трудности спровоцировали массовый исход туарегов в Ливию и Алжир. Некоторые туареги, которые всегда тяготели к военному делу, пошли служить в ливанскую армию и исламские легионы1443.
В XXI в. в странах черной Африки, в частности в Мали, конфликт туарегов с чернокожими властями вошел в горячую фазу. В 2012 г. в результате туарегского восстания в северной части Мали (более половины территории страны) было создано туарегское государство Азавад, которое до сих пор является непризнанным.
Африка южнее Сахары
В Африке южнее Сахары кочевники населяют многие территории, в том числе в странах Африканского Рога, Кении, Танзании, Ботсване, Намибии.
Отношения кочевников с «оседлыми» государствами, как и везде в мире, в Африке не были простыми. В странах, где живут и оседлые, и кочевники, центральная власть фактически всегда контролировала только ограниченную оседлую зону1444, а кочевники, в свою очередь, относительно свободно передвигались через границы государств1445. Кочевники всегда ассоциировались у оседлых африканцев с набегами и войной, что имело решающее значение для установления негативных стереотипов о первых – в пример можно привести отношение кенийцев к сомалийским «шифта»1446, совершающим набеги на северо-восток Кении1447.
Тем не менее в некоторых регионах оседлые и кочевники пытались урегулировать вопросы землевладения и землепользования. В ряде районов Ботсваны, Намибии, Зимбабве, Замбии и Танзании до одной восьмой территории отведено под использование дикой природы в интересах местных общин. В то же время, например, в Танзании правила землевладения до конца не упорядочены. По сравнению с Кенией в Танзании создано очень мало фермерских скотоводческих хозяйств1448.
Оседание кочевников в некоторых странах Африки, например в Эфиопии, не было распространено вплоть до последней четверти XX в.1449 Однако фульбе в Западной Африке были издавна связаны с оседлыми деревнями и торговыми городами, где селились многие бывшие скотоводы. Некоторые группы масаи в Кении и Танзании перешли к земледелию еще в XIX в.1450
К концу XX в. скотоводы стали испытывать усиление нажима из-за перенаселенности и конкуренции между оседлым и кочевым населением1451. Общинные районы в полузасушливых пастбищных регионах Восточной и Южной Африки стали испытывать возрастающее демографическое давление1452.
В результате у африканских кочевников усилился переход к оседанию. Хотя многие их хозяйства (если не большинство) остались привержены животноводству в саванне и засушливых регионах Африки, многие семьи бывших кочевников стали селиться в городах и на фермах (или около городов и ферм), выбрав другие экономические стратегии – земледелие, смешанное земледельческо-скотоводческое хозяйство или работу в городе. Скотоводы оседают по многим причинам, «выталкивающим» из кочевой экономики и «втягивающим» в городскую или земледельческую жизнь. Так, масаи в Южной Кении теряют земли из-за роста численности земледельческого и скотоводческого населения, приватизации земли владельцами ферм и ранчо, экспансии туристических парков. В менее населенной северной и северо-восточной части Кении оседание стало ответом на экологические проблемы, вызванные засухой, голодом и сопряженные с политическим насилием, захватом скота и этническими конфликтами1453. В таких процессах имеется определенное сходство с потерей земли кочевниками в Российской империи и СССР.
В Африке реализуются государственные программы оседания. Так, в Кении в 1973 г. был начат проект по переводу на оседлость пастушеских общин народа рендилле в округе Марсабит. Скотоводов «переформатировали» на выращивание маиса и овощей. К 1990-м гг. этот проект показал первые успехи – на оседлость перешли 2 тыс. человек.
К оседанию кочевников и полукочевников в Африке призывают многосторонние и двусторонние агентства по развитию, религиозные миссии, природоохранные организации. Всемирный банк и ЮСЭИД продвигали проекты по приватизации земель и созданию индивидуальных ферм. Некоторые НКО, которые создали пункты помощи голодающим, поощряли бедных кочевников оседать около этих пунктов, как для улучшения доступа к еде и социальным услугам, так и для отрыва кочевников от традиционного образа жизни, который рассматривался как «примитивный и нерациональный»1454.
Однако многие программы оседания были слабыми или вовсе провалились. Так, после засухи 1973–1974 гг. правительство Сомали начало крупномасштабные проекты по переселению кочевников. Целью их была приватизация земли по схеме, отличной от обычных моделей пользования землей номадами (очевидно, с целью сделать кочевание невозможным). Однако программа расселения кочевников южной части Сомали и аналогичный проект в Северной Кении провалились, поскольку создать эффективную альтернативную форму занятости для номадов оказалось невозможно1455.
Последствия оседания африканских кочевников являются как минимум противоречивыми, а в целом – негативными. Во-первых, например, в Сомали номады воспринимали земледельческий труд как унизительный и, как следствие, почти все мужчины трудоспособного возраста вернулись к скотоводству или уехали на работу за рубежом. Поэтому поселки, в которые были переселены кочевники, стали больше походить на обычные лагеря «сухого сезона», населенные женщинами, детьми и пожилыми людьми1456.
Во-вторых, не были достигнуты результаты, которые бы показывали, что оставление кочевого образа жизни и снижение потребления животноводческой продукции несут выгоду для скотоводов. В Восточной Африке западные модели фермерства показали мало успеха. (Хотя результаты исследований противоречивы: одни выявили обеднение осевших кочевников, а другие – улучшение их благосостояния в результате продажи молока и земледельческой продукции.)
Кроме того, в Африке южнее Сахары проявились негативные последствия оседания для здоровья людей – ухудшение питания и доступа к питьевой воде, распространение инфекционных заболеваний, включая СПИД, несмотря на улучшение доступа к медицинской помощи. Дети оседлого населения, живущие и на фермах, и в городах, в три раза чаще страдают от недоедания, чем дети кочевников, имеющих большие стада. Здоровье детей при переходе к оседлости ухудшается, а женщины в оседлых сообществах потребляют меньше молока, чем в кочевых1457.
Кроме того, в XX в. в Африке печальным правилом социальной модернизации и экономического развития стало ущемление прав и интересов кочевых скотоводов за счет самых разных преференций оседло-земледельческим этнокультурным группам1458. Так, официальная политика Нигерии строится на том, что кочевники-скотоводы по своей сути неэффективны и саморазрушительны (и поэтому должны быть переведены на оседлость). Многие западноафриканские государства, зависящие от производства мяса и молока скотоводами и тем самым пользующиеся их «вольным» отношением к национальным границам во время перекочевок, одновременно осуждают кочевников за то, что они выходят за пределы отведенной им территории внутри страны1459.
Зарубежная Европа
Кочевничество в зарубежной Европе распространено не широко, в первую очередь ввиду природных условий. На севере (в Норвегии, Финляндии и Швеции) в условиях тундры и лесотундры живут саамы (их численность в этих странах составляет более 60 тыс. человек). Пожалуй, лучшим их положение «по умолчанию» является в Финляндии, так как они этнически родственны финнам, а шведам и норвежцам – нет. Так, например, в Швеции в 1930-х гг. власти принимали меры по шведизации саамов.
В XX в. многие саамы перешли на полукочевой образ жизни. Их семьи живут на одном месте, а мужчины кочуют1460. Тем не менее часть саамов до сих пор сохраняет полное кочевание1461.
Одна из главных проблем саамов, как и у всех современных кочевников, – это потеря земли. В Швеции предприятия лесной промышленности постепенно «съедают» саамские земли, в том числе изымая их в судебном порядке, основываясь на отсутствии письменных документов, подтверждающих право собственности саамов на землю1462.
В Норвегии законодательство косвенно защищает права саамов на их традиционные земли. В 1978 г. был принят Закон об оленеводстве, согласно которому в районах оленьих пастбищ этой