[21]. В этом вопросе В. И. Ленин и партия опирались на мысль К. Маркса и Ф. Энгельса в Предисловии ко второму русскому изданию «Манифеста коммунистической партии», где они писали: «Если русская революция послужит сигналом пролетарской революции на Западе, так что обе они дополнят друг друга, то современная русская общинная собственность на землю может явиться исходным пунктом коммунистического развития» [22]. Ответ был дан. И пока революция развивалась, в том числе на Западе в послевоенное время, община в Советской России развивалась, причем не только сельская, но и промышленная. Это проявлялось в том, что работники включались в управление предприятиями, что важнейшие интересы работников обеспечивались общественными фондами именно по коммунистическому принципу — «по потребности», как в коммуне: квартирами, ремонтом, медицинским обслуживанием, социальным обслуживанием, образованием, формами отдыха. А предприятия обрастали общественными фондами потребления и производственной инфраструктурой для воспроизводства своих работников и членов их семей (родов): своими детскими яслями и садами, своими школами, домами отдыха (в том числе на юге) и турбазами, больницами и профилакториями, посылали своих стипендиатов в вузы, и т. д. Поэтому и в промышленном производстве общинные (коммунные) основы развивались.
Община в переводе на французский язык и означает коммуна. И строилось Советское государство сознательно как всеобщая коммуна, основанная на производственных общинах — единичных коммунах. Это имел в виду Ф. Энгельс, когда обсуждал с А. Бебелем проект так называемой Готской программы партии немецких социалистов в 1875 году: «Мы предложили бы поэтому поставить везде вместо слова «государство» слово «община» (Gemeinwesen), прекрасное старое немецкое слово, соответствующее французскому слову «коммуна» [23]. В. И. Ленин, привлекая эту мысль Энгельса для размышлений в «Государстве и революции», так комментирует её: «Среди большевиков, наверное, противников совета Энгельса и Маркса не найдется. Трудность будет, пожалуй, только в термине. По–немецки есть два слова: «община», из которых Энгельс выбрал такое, которое не означает отдельной общины, а совокупность их, систему общин. По–русски такого слова нет, и, может быть, придется выбрать французское слово «коммуна», хотя это тоже имеет свои неудобства. «Коммуна не была уже государством в собственном смысле» — вот важнейшее, теоретически, утверждение Энгельса» [24]. Эти неудобства с латинскими и вообще иноязычными названиями известных в русской науке понятий уже в ХХ веке исчезли, используемые термины стали привычными и понятными: иностранные термины призваны отделить понятия от излишних многозначных представлений и ассоциаций, связанных с аналогичными словами в родном языке и свести их к сути дела (т. е. к определениям в аристотелевском смысле слова). Собственно, по отношению к государству В. И. Ленин еще в апреле 1917 года использовал свободный от посторонних ассоциаций термин «коммуна» в тезисах «О задачах пролетариата в данной революции»: «1) об империализме и империалистской войне, 2) об отношении к государству и наше требование «государства- коммуны»*. (В сноске под звездочкой текст: «Т. е. для такого государства, прообраз которого дала Парижская Коммуна») [25].
Но, помимо этого, термин «община» и Ф. Энгельс, и В. И. Ленин применяли и к отдельным конкретным единичным общностям. Например, Ф. Энгельс позднее, в критике Эрфуртской программы партии немецких социалистов, пишет о полном самоуправлении «в провинции, округе и общине» [26]. А В. И. Ленин в тетрадях «Марксизм о государстве» задается вопросом «Чем объединить, связать общины?» и отвечает: «Союзом, организацией вооруженных рабочих («Советом рабочих депутатов»!)». И чуть далее подводит итог: «.объединить и связать вполне демократические общины вооруженным, централизованным пролетариатом» [27].
Понимание связи Советов с общинами ясно выступает в ленинской работе «Как нам организовать соревнование», где он пишет: «Надо, чтобы Советы смелее, инициативнее брались за дело.
Надо, чтобы каждая «коммуна» — любая фабрика, любая деревня, любое потребительское общество, любой комитет снабжения — выступили, соревнуясь друг с другом, как практические организаторы учета и контроля за трудом и распределением продуктов» [28].
Рассматривая работу К. Маркса «Гражданская война во Франции», В. И. Ленин выписывает слова Маркса: «Коммуна должна была стать политической формой даже самой маленькой деревни»[29] (курсив наш — А. К., М. П.). Собрание делегатов, заседающих в главном городе округа, должно было заведовать общими делами всех сельских коммун каждого округа, а эти окружные собрания в свою очередь должны были посылать депутатов в национальную делегацию, заседающую в Париже. Ленин делает вывод: «Национальная организация» по коммунам» [30] Эти «окружные собрания» у К. Маркса и есть то, что наши рабочие назвали «Советы». Таким образом, Парижская Коммуна была по тенденции (в-себе, как сказал бы Гегель) коммуной коммун, всеобщим единством единичных коммун, т. е. всеобщей коммуной. Эта общность и развивалась бы в коммунизм. Но тогдашнюю, только что родившуюся и слабую, (Парижскую) Коммуну смог уничтожить тогда еще всесильный (объединившийся: французский и немецкий) капитал: немецкие войска стояли на окраинах Парижа.
Говоря об этом типе государства в России, В. И. Ленин отмечает: «Республика Советов рабочих, солдатских, крестьянских и пр. депутатов, объединенных …Советом советов (выделено нами — авт.) и т. п., — вот что уже входит в жизнь (курсив — В. И. Ленина) у нас теперь, в данное время, по инициативе многомиллионного народа, самочинно творящего демократию по–своему»[31] (курсив — В. И. Ленина).
Таким образом, Съезд Советов СССР — высший орган государственной власти Союза ССР с момента образования СССР до принятия Конституции СССР 1936 года — и был Советом Советов — Советом особенных Советов отдельных республик и городов, объединенных предварительно в единичных первоначальных советах (региональном–областном). Здесь В. И. Ленин, говоря об организации общества со стороны государства (как органа всеобщей общины), говорит то же самое, что К. Маркс говорит о ней со стороны единичных общин (коммун).
Что же касается Парижской коммуны, она практически не дошла до этого саморазличения государства на собственно государство (всеобщую общину) и особые общины городов и единичные общины производств (сельских и промышленных). Она сразу начала со всеобщего, а опиралась на слишком узкую основу: на одну (парижскую–особую) общину. Она, собственно, была Советом коммуны на базе одной особой (городской) общины (коммуны). И сами коммунары еще едва различали Коммуну и Коммунальный Совет, и исследователи не всегда их различают. Но в Парижской коммуне был Коммунальный Совет Парижа как её руководящий орган [32]. И когда потом писали об этом явлении, то писали о деятельности Коммуны, а подразумевали её Совет, избранный парижанами 26 марта 1971 года — через восемь дней после революционного переворота.
В 1905 году этот опыт был учтен в России: начали с особых (городских) общин (коммун), сформированных на основе предприятий. А в 1917 году сразу начали с единичных общин, объединяемых в особенные (городские) Советы с перспективой создания всеобщей общины в форме государства–коммуны посредством революции и государства диктатуры пролетариата.
Таким образом, вся экспозиция исторического развертывания общины–коммуны в процессе развития представляется в следующем виде:
1. Рабочий класс в забастовочной, профсоюзной и политической борьбе XIX века пришел к необходимости всеобщей формы общины как к Коммуне. Но сразу овладеть ею не удалось: сказался отрыв от других городов (особенных коммун) и первичных — единичных производственных — коммун.
2. Учтя этот опыт и его осмысление в работах классиков марксизма- ленинизма, рабочий класс России на гребне забастовочной борьбы создал и объединил единичные общины в особенной форме взаимосвязи производственных общин — в городских Советах, первым из которых и стал Совет рабочих депутатов Иваново–Вознесенска, созданный из представителей бастующих предприятий. А чуть позже подобные организации возникли еще в 24 городах; однако рабочий класс убеждается, что простое сложение многих особенных- городских Советов не дает и не может дать всеобщности — конкретно всеобщей общины–коммуны.
3. Стало ясно, что всеобщая форма общины может возникнуть на основе единичных общин, объединенных не только в особенных общинах с помощью Советов в отдельных городах, но и во всеобщую общину путем объединения региональных Советов в единое целое посредством Съезда Советов, представляющего собой высший орган Советской власти.
4. Будущее Советов: Советское государство–коммуна как Союз образовавшихся Советских республик и движение к Всемирному Союзу Советских Республик, руководимому пролетариатом всех стран.
Единство родового, территориального и производственного моментов общин сохраняется и здесь, но главной формой стала всеобщая производственная община и её орган — в форме государства диктатуры пролетариата на переходный период к социализму как первой фазе коммунизма и далее вплоть до полной победы коммунизма, в форме государства–комм