с привкусом садомазохизма вдобавок.
За рулем, по дороге домой, я постаралась хорошенько припомнить, как вел себя Стоукс в утро убийства. Он колебался, не желая видеть место преступления, и, наконец, вовсе не пошел в дом, уехав со мной. Он сидел со мной в машине, и, зло блестя глазами, рассказывал о покойных тесте с тещей.
А что он сказал о Хелен и Хью? «Если меня так обманут, лучше бы этому человеку сдохнуть к чертям собачьим». Как он, наверное, злился, когда понял, что из него сделали перчинку для придания остроты старому браку. Игрушку в их маленькой грязной игре. Но мог ли он убить? И хватило бы ему ума перевести стрелки на меня? Он притворялся, что знать не знает о нашем браке с Хью. Но мне упорно казалось, что, если они встречались, Хелен обязательно бы ему рассказала.
Я так глубоко ушла в свои мысли, что даже не заметила яркого света, которым были залиты окрестности Курятника — будто НЛО спустился. Не будь я так сосредоточена на своем, я задумалась бы об источнике этого света и успела бы подготовиться. Но я очнулась в какой-нибудь сотне метров от дорожки, осознав, что дом и лужайка купаются в свете полудюжины ярких прожекторов, а в доме ярко горят все окна. У стены стояла лестница, и полицейский, подсвечивая себе фонариком, заглядывал в водосток. Двое полицейских прочесывали граблями окрестности домика. Дверь стояла нараспашку.
Ну вот, новая неожиданность. Я стиснула зубы, в животе заурчало. Мне захотелось развернуться и уехать, но я понимала, что нужно доехать до дома и войти. Я свернула на дорожку и принялась лавировать между полицейских автомобилей и фургонов, одной рукой держась за руль, а другой нашаривая в сумочке телефон, чтобы позвонить Губбинсу. Но тут мне в окно постучала плотная женщина в полицейской форме и жестом велела остановиться и открыть окно.
— Оставьте ключ зажигания и выйдите из машины.
— Что здесь происходит? — спросила непонимающе.
— Держите руки так, чтобы я их видела. Выполняйте.
— Но…
— Сейчас же.
Я уронила телефон обратно в сумочку, выключила двигатель и открыла дверь машины.
— А сумочку взять можно?
Она окинула сумочку оценивающим взглядом и кивнула.
— Кто у вас главный? — спросила я, выходя.
Ответить она не успела. В открытую дверь я увидела свою гостиную, а в ней — полицейского, который как раз убирал в толстый пластиковый пакет мой макбук.
— Эй! Не троньте компьютер! У меня в нем все данные!
Не помня себя от возмущения, я попыталась поднырнуть под руку женщины в полицейской форме и броситься в дом. Но женщина твердой рукой остановила меня.
— Давайте войдем вместе и спокойно, ладно?
Я схватила ртом воздух, кивнула и выпрямилась. Еще один полицейский навел прожектор на мою машину. В его ярком свете я застыла как парализованная, и стояла, пока моя дуэнья не потянула меня за собой. У дверей я окончательно потеряла всякое представление о происходящем и заколебалась. Женщина подтолкнула меня вперед:
— Входите, пожалуйста.
Я пошатнулась и уцепилась за косяк.
Гостиная выглядела так, будто в ней устроили гаражную распродажу. Свернутый ковер лежал вдоль стены. Мебель выволокли на середину комнаты, с дивана и кресел сняли подушки. Полосатые бело-голубые чехлы их грудой лежали на кресле-качалке. Книжные полки опустели, книги были уложены стопками на полу. Из ящика письменного стола кто-то достал открытки, присланные благотворительными организациями, которым я собиралась сделать небольшие пожертвования, и выложил их на кофейном столике вместе с банковскими выписками, блокнотами, старыми открытками и россыпью разнообразных ручек, карандашей и ключей. Рамка с фотографией осталась стоять на столе, и теперь пристальный взгляд отца был устремлен на выложенные вещи.
Убрав мой компьютер в пакет, полицейский встал на колени у дровяной плиты и стал ворошить кочергой золу. Да что он там ищет, в самом деле? Я опустила глаза, разглядела на стопке книг «Моби Дика», и тут из кухни вышел мой личный Ахав. Он был в очередном твидовом пиджаке, на руках — голубые пластиковые перчатки.
— Давайте сюда сумку, — сказал Рош.
Женщина принялась снимать у меня с плеча лямку сумки.
— Вы что делаете! — Я вцепилась и не дала.
— Вам ведь не нужны неприятности, — предостерегла меня женщина.
Я отпустила сумку, сделала глубокий вдох и заставила себя думать. Лучше я буду спокойно смотреть на Роша как на человека, который просто делает свое дело.
— Я так понимаю, ордер у вас есть, — сказала я.
— Само собой. — Рош достал из кармана какие-то сложенные бумаги. Женщина поднесла ему мою сумку. — Вот: разрешение на обыск жилища и личных вещей, в том числе электронного оборудования и автомобиля.
— Вы зря тратите деньги налогоплательщиков и время. Вы ничего не найдете, потому что я никого не убивала, — сказала я, стараясь говорить как можно тверже.
— Значит, вам и бояться нечего, — сказал он и ушел обратно в кухню. На руке у него покачивалась моя сумка.
Обойдя груду мебели, я последовала за ним. Он поставил мою сумку на кухонный стол. Достал сотовый телефон и стал запихивать его в пакет. Мое хладнокровие разом испарилось.
— Оставьте мне телефон! — взмолилась я. — У меня нет городской линии. Я же никому даже позвонить не смогу.
— Мне очень жаль. Но это необходимо.
— А как же мое право позвонить адвокату?
— Мы дадим вам такую возможность очень скоро.
Потом он извлек мой черно-белый блокнот. Не писала ли я в нем ничего криминального? Я никак не могла сообразить.
— Не открывайте.
— Да? — Он остановился и посмотрел мне в лицо: — Понему?
— Потому что это наброски для моих статей. Они конфиденциальны. Это нарушение законов о журналистике.
— Да что вы говорите. — Он принялся листать блокнот. Я лихорадочно оглядывала кухню. Кухонные шкафы стояли нараспашку. Коробки с овсянкой и макаронами выстроились на рабочем столе рядом с выложенной для просмотра почтой.
Конверты были вскрыты, с их содержимым явно успели ознакомиться. — Любите дразнить полицию? — спросил Рош, закрывая блокнот.
— Что?
— Vive la Resistance. Вы там писали в статье о превышении скорости.
— Я пошутила. — Я нервно сглотнула.
— А-а.
Не найдя в блокноте ничего подозрительного, Рош с удовлетворенным видом положил его на стол. Затем он снова полез в сумку и достал блокнот с принцессой Леей на обложке. У меня бешено заколотилось сердце. Что подумает полиция, если увидит, что я таскаю с собой блокнот, в котором Хью рисовал меня обнаженной? Надо что-то придумать, скорее…
— Это тоже мои записи. Для статьи о том, как менялись женские прически, — сказала я.
Заинтригованный, он хотел было открыть блокнот, но тут вошел сержант Клиш. Рукой в резиновой перчатке он держал мои черные джинсы. В другой руке у него был покоробившийся и выцветший клочок бумаги.
— Нашел, — сказал он. — Джинсы были в сушилке. В заднем кармане чек из «Мао», еда навынос. Его постирали вместе с джинсами, но дату и время еще видно. Субботний вечер. Она стирала их в субботу вечером.
Я не помнила, как стирала джинсы. Наверное, это было, когда я… Боже мой! Колени у меня подогнулись. Мне стало плохо.
— Так-так, — протянул Рош и улыбнулся. — Все в пакет, джинсы — в лабораторию. — Он положил скетчбук с принцессой Леей на стол, полез в карман, достал собственный телефон и протянул его мне: — Если хотите, можете позвонить своему адвокату.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Было уже почти восемь часов, когда полицейские наконец уехали из Курятника. Губбинс согласился подождать меня у себя в офисе. Я вылетела на Крукд-Бич-роуд и понеслась во весь дух, наверняка превышая скорость, — так мне хотелось поскорее до него добраться.
— Через шестьсот футов место назначения будет справа от вас, — сообщила мадам из навигатора. — Через шестьсот футов место назначения будет справа от вас.
— Я что, в лес, по-твоему, еду, идиотка? — огрызнулась я.
На самом темном, самом безлюдном отрезке пути дорогу вдруг залило невесть откуда взявшимся светом. В зеркале заднего вида замелькали ярко-белые огни. Я прищурилась. Видимо, водитель забыл выключить дальний свет. Вот невежа. Автомобиль нагонял меня, и вскоре вся моя машина была залита ярким светом. Я пригнулась, чтобы отблески из зеркала заднего вида не били по глазам.
— Выключи уже, парень, слышишь?
От слепящего света было не укрыться. Я сбавила ход и сместилась к обочине, чтобы пропустить автомобиль, но тут по встречной полосе пролетела машина. Я повторила попытку, прижалась к обочине, но картина повторилась. Автомобиль на встречке, и обгон снова не состоялся.
— Вы достигли места назначения. Вы достигли места назначения.
Впереди показался мост. Преследователь буквально висел у меня на хвосте. Я дрожащими пальцами вцепилась в руль.
— Да что тебе от меня надо?
На мосту автомобиль поотстал. Мне стало чуть спокойнее. Но когда я свернула на Пекод-авеню и поехала к центру города, он последовал за мной. У здания редакции я замедлила ход и наконец увидела его — черный, побитый жизнью фургон на полной скорости пронесся мимо. Мне показалось, что за рулем сидел мужчина. Полицейский, присматривающий за подозреваемой? Неумелый коп, которому стоило бы подучиться вести слежку, или человек, который зачем-то пытался меня запугать? Или просто идиот? Я не знала. В таком состоянии я готова была видеть подозрительное в самых обычных вещах.
Прожужжал звонок, и Губбинс впустил меня в офис. Его подчиненные уже разошлись. Мы сели в пустой переговорной.
— Спасибо, что согласились меня подождать, — сказала я, все еще не вполне владея собой. Жизнь моя покатилась под откос, как сошедший с рельсов поезд, и мне отчаянно хотелось, чтобы адвокат сумел все исправить. Меня не смущала больше его прическа а-ля доктор Спок, костюм с искрой, елейные манеры. Мне нужен был адвокат, и Губбинс был лучшим из доступных вариантов.
— Полиция в хлам разнесла мой дом. Не могу туда сейчас возвращаться, хотя бы не сразу. Они все перерыли. Забрали мой телефон, и компьютер… и джинсы.