Точно покачиваясь на волнах, всплывало сознание. То свет, то тьма. Милош вылавливал отдельные слова, они сплетались в бессмыслицу и терялись в горячке. Но что-то всё-таки достигло его сознания. Выступила испарина на лбу. Он едва пошевелил посиневшими губами:
– Так Дара… она…
– Должна понести от князя. Или от любого, в ком чародейская сила так же велика. Ты впитал мощь фарадальского чуда, поэтому ваш ребёнок сможет стать новым лешим.
Милош распахнул глаза.
– Наш ребёнок?
– Две седмицы назад я заметил первые признаки, не всякий чародей такое углядит, так что не вини себя за невнимательность, тут нужен опыт. Не подумай, что я замышлял это всё заранее. Но когда ты утащил Дару к себе в постель, я решил, что это нам всем на руку. Если мы придумаем, как передать силу лешего младенцу, то у нас в руках будет огромная власть. Леший пробудит Совиную башню и всех её духов. Ни лойтурцам, ни королю не хватит сил, чтобы нам противостоять.
В задумчивости Дара сжимала вороново перо в руке. С запястья по капле стекала кровь, но она не обращала на это никакого внимания. Она обернулась назад, туда, где осталась одинокая мёртвая башня.
Совы охраняли границы Великого леса наравне с лесными ведьмами. Совы.
Они оберегали Дару в лесу, предупреждали об опасности и показывали верное направление, они пели ей по ночам и кружили над землянкой, они свободно чувствовали себя на поляне возле жилища лесной ведьмы и спокойно залетали внутрь, точно к себе домой.
Это и был их дом. Все совы Великого леса когда-то жили в той землянке, спали на полатях, топили печь, готовили ужин, бродили по тропам. Все они были женщинами из плоти и крови, лесными ведьмами, поклявшимися в верности Хозяину леса. И все они обратились совами, как Дара обратилась вороном.
Она никогда не спрашивала Милоша, что станет, если она умрёт в птичьем теле. Останется ли она навсегда птицей или обернётся обратно человеком? И могла ли лесная ведьма умереть по-настоящему? Отпускал ли Великий лес после смерти или навеки привязывал к себе?
Так или иначе, даже в загробной жизни лесные ведьмы оставались охранять Великий лес. Быть может, та же участь была уготована для Дары?
Нечто заставило её замереть на месте. Кто-то стоял прямо за спиной, она знала это наверняка.
– Нарушенное слово…
По коже пробежали мурашки. Он нашёл её. Защита больше не удерживала Тавруя от Дары. Если она ослабнет…
Из-за валунов, что окружали озеро, раздался знакомый звонкий голос:
– Дарка!
Она вздрогнула и едва успела спрятать перо под одеждой.
Сестра кинулась к ней навстречу, но вдруг остановилась в паре шагов. Лицо Веси от волнения покрылось красными пятнами, глаза стали как плошки. Она громко вдохнула, набрала полную грудь воздуха и выпалила:
– Что ты натворила?!
– Я?
– Дом ландмейстера горит, и на улице не пойми что, и все говорят про ведьм, и снег растаял, и… где Милош?
Она оглянулась по сторонам, точно надеялась отыскать его в кустах.
– Когда он придёт?
– Он сам по себе.
Дара прошла мимо, стараясь не смотреть сестре в глаза.
От боли превращения, от всепоглощающего животного страха она почти не запомнила, что случилось в доме ландмейстера. Домовой разрушил печь, и начался пожар. Дух защитил Дару от Охотников и помог ей сбежать. Но что стало с Милошем и Стжежимиром? Они пришли к ландмейстеру втроём, но сбежать смогла одна только Дара.
Сжимая кулаки, она впилась ногтями в ладони.
Они бы так же бросили её, чтобы спасти свои жизни. Они бы так же оставили её умирать. Просто Даре больше повезло.
– Что случилось с Милошем? – Губы у Веси задрожали, на глаза сразу же выступили слёзы.
– Не хочешь узнать, что случилось с родной сестрой? – прорычала Дара.
– Жива ты, чего тебе будет? А Милош…
Веся хлюпнула носом, но заплакать не успела.
– Развели болото, – прервал их Стрела. – Не время ещё рыдать, словно на похоронах. Сначала нужно из города выбраться. А то и вправду закапывать кого придётся…
Дара поглядела на Стрелу, свела брови на переносице.
– И как ты выведешь нас из Совина?
– Через Рыбацкие ворота, они ближе всего к Забытому переулку.
– Подожди, ты что, хочешь вернуться в город?
– А ты что предлагаешь? Вокруг Совиной башни городская стена, нам её не перелезть, если только ты не умеешь летать. Я хотел дождаться ночи, но лучшего времени, чем сейчас, уже не будет. В городе суматоха, это нам на руку. Рыбацкие ворота – это ближайший путь к реке, к тому же там в основном проходят городские, и стражники толком никого не досматривают.
Краем глаза Дара заметила в стороне Ежи и Горицу, они стояли недалеко от берега, жались друг к другу и поглядывали на остальных с опаской.
Город вдали жужжал, как потревоженный улей. Дым поднимался от улицы Тихой стражи. Верно, там творился такой беспорядок, что на них и вправду не обратили бы внимания.
– Ладно, будь по-твоему, – неохотно согласилась Дара. – Но что будет, если нас всё-таки остановят?
– Для этого здесь мы, – Стрела показал пальцем на Небабу. – Думаешь, этот бугай не разбросает стражников на воротах?
– Нам не нужна погоня, – предупредила Дара.
Она могла бы прямо теперь обратиться вороном и улететь, но это значило, что придётся оставить Весю одну в городе, полном Охотников. Кто-нибудь в доме ландмейстера точно выжил, и скоро все в городе должны были узнать, что она ведьма, и тогда спасения не стало бы ни ей, ни её близким.
И всё же сестра держалась ближе к Ежи и Горице. Она не могла знать, что только ради неё Дара до сих оставалась в городе и подвергала свою жизнь опасности. Веся, верно, считала Дару злодейкой, которая увела её любимого, чудовищем, что действовало только ради собственной выгоды.
Лучше бы так и было. Лучше бы Дара думала больше о своём благополучии.
Стрела пошёл впереди. Он был проворным, ловким. Дара заметила, как легко он двигался, как внимательно прислушивался к звукам, как напряжены были его руки, – в любой миг он готов был схватить меч.
Меч. У наёмника.
Сердце пропустило удар, и Дара споткнулась на ровном месте, Небаба поддержал её за локоть. Его огромная рука показалась чудовищной, он мог сломать её кости легко, как тростинку. У Небабы на поясе висел боевой топор, и это показалось правильным.
Меч – оружие благородных, это знак власти, рода и благородного происхождения. Когда Дара впервые встретила Вячко, то не задумалась об этом, её обманул усталый вид и поношенная одежда, но теперь она знала наверняка: наёмники были не так просты.
«Они могли ограбить кого-то знатного».
Даре хотелось в это верить. Она хотела верить, что бежала из ловушки не ради того, чтобы угодить в другую. Но разве достаточно просто забрать чужой меч? Нужно уметь им пользоваться, а сражаться на мечах учили только детей знатных людей.
– Как вы прошли сюда незамеченными? – спросила она у Ежи.
– В городе переполох, до нас не было никому дела.
– Уверен?
В груди росло волнение, от него пальцы сводило судорогой и ноги заплетались.
– А у тебя есть сомнения?
– Нужен другой путь.
– Сама чего получше придумай, – прогудел Небаба.
– Вас вроде как наняли вывести нас из города в целости и сохранности, – возмутилась Дара. – Так кто должен придумать, как это сделать? Я или вы?
Стрела присвистнул и поднял руки, показывая ладони, как если бы успокаивал дикого зверя.
– Ти-ише, ведьма, не буянь, – он протянул слоги, словно колыбельную напевал. – Тут два взрослых мужика, опытные воины, как-нибудь разберёмся.
– Как-нибудь разобраться я и сама могу, но плачу вам, чтобы вы разобрались хорошо. Охотники взбешены, они будут искать чародеев. Мы не можем попадаться им на глаза.
Дара с трудом сдержалась, чтобы не обругать щербатого наглеца, на языке вертелись меткие и столь унизительные слова, каких она в жизни не произносила, но нередко слышала от торговцев на ярмарке.
Ежи и Горица робко молчали, а Веся, беспокойно теребя косу, пролепетала:
– Как-то всё это опасно звучит.
Стрела скривился, закатил глаза и, кажется, готов был уже высмеять её за опасения, но вдруг закрыл рот. Взгляд его остекленел, и Дара невольно поджала губы. Она знала этот взгляд, она десятки раз видела, как парни смотрели таким образом на Весняну.
Точно мокрый пёс, Стрела отряхнулся, сбросив оцепенение.
– Не наша вина, что всё пошло кувырком. Мы хотели спокойно дождаться ночи, но теперь времени нет. Охотники наверняка проверят Совиную башню. Нужно уходить сейчас.
– Ты, – вдруг ахнула Веся, округлив глаза. – Ты же тогда подходил к нашему дому. – Она показала на Стрелу пальцем. – Я только сейчас тебя узнала.
– Что ты имеешь в виду? – нахмурилась Дара.
– Я видела его у нашего дома ещё несколько седмиц назад. Кажется, в прошлом месяце…
В груди заскреблось беспокойное чувство. Дара внимательно посмотрела на Стрелу, но он выглядел спокойным.
– О, точно, – ухмыльнулся он будто бы удивлённо. – Теперь и я тебя узнаю.
– Ох, Ежи, давай вернёмся домой, – взмолилась вдруг Горица. – Не тронет нас никто, кому мы с тобой нужны?
– Тише, мать, – насупился паренёк. – Решено уже всё.
– Шо решено? Всё побросаем, голодранцами по свету пойдём? А лечить тебя кто будет? Только Стжежимир и Милош это умеют, да и Милош… Как мы его оставим?
– Ма-ам, умоляю, помолчи.
Только Горица не послушалась, схватилась за сердце и завыла, точно голодная собака. Небаба тут же оказался рядом, приобнял её с силой за плечи:
– Баба, если не замолчишь, я тебе шею сверну.
Горица ойкнула и затихла мгновенно. Ежи будто и хотел что-то сказать, но не решился, только посмотрел с обидой на Небабу. Наёмник был выше на голову и одним ударом мог отправить Ежи к пращурам. Куда сыну кухарки было с ним тягаться?
Дара не сдержала злорадного смешка.
– Хватит терять время, – нетерпеливо сказал Стрела.
Он пошёл впереди, Небаба замыкал процессию, и Дара несколько раз беспокойно оглядывалась на него. Они доверились вооружённым незнакомцам, и никто, кроме самой Дары, не смог бы противостоять им. Оставалось только надеяться, что наёмники не пойдут против них.