Это напомнило Стайлу кое о чем.
— А сколько ей лет? И насколько ощутим для нее проигрыш в сто граммов протонита, если о таком прилично спрашивать?
— Информация о размере состояния каждого Гражданина находится в открытом доступе. Мэл владеет примерно десятью килограммами. Если хочешь, я могу запросить более точные цифры. Регистрационный Компьютер…
— Нет, не нужно. Значит, моя ставка не нанесла ей значительного урона?
— Ничуть. А что касается возраста, то эта информация тоже открыта. Мэл шестьдесят один год. Она прошла процедуру омоложения, и теперь ее лицо и тело выглядят не хуже, чем у какой-нибудь тридцатилетней рабыни, зато жизненный опыт у нее колоссальный. Смею заметить, что о сексе она знает больше, чем ты и я вместе взятые.
Стайл давно подметил, что среди Граждан большинство женщин выглядели внешне привлекательно, в отличие от мужчин. Причина тому — омоложение. Оно не дает значительного продления жизни, зато позволяет человеку выглядеть молодо даже в день смерти от старости. Тщеславие заставляет женщин прибегать к этой процедуре.
Стайл повернулся к Райфлмену.
— Благодарю тебя за то, что любезно уделил мне время. Ты помог мне узнать много нового. Думаю, теперь я пойду домой осмысливать увиденное, если, конечно, мой уход не станет оскорблением для остальных Граждан.
— Да какие могут быть обиды? Ты пришел, показал себя окружающим. Кто хотел, испытал тебя. Можешь спокойно идти отдыхать, Стайл.
— На самом деле я познакомился всего с несколькими Гражданами. Полагаю, я произвел не очень-то сильное впечатление.
Райфлмен улыбнулся.
— Давай-ка я тебе кое-что покажу.
Он отвел Стайла к необычайно густому пылевому облаку — внутри него располагалась панель управления. Одно прикосновение — и над ней появилось изображение: Стайл, играющий в покер с Мэл. Картинка меняла ракурс так, будто камера скользила вокруг них, показывая Стайла со всех сторон. Отдельными картинками шли изображения комбинаций карт каждого игрока, меняясь в процессе игры.
— Меня записали! — воскликнул Стайл.
— Точно, — подтвердил Райфлмен. — Все интересующиеся Граждане могут настроиться на тебя или на любого другого в этом зале. Это открытая территория, публичная. Он снова прикоснулся к панели управления, и с нижнего ракурса показались танцующие Граждане.
— Любой, кто пожелает, может использовать так называемое рентгеновское изображение, — теперь юбки и шаровары исчезли, остались только голые танцующие Граждане, которые выглядели в точности как рабы.
Стайл забеспокоился:
— Хочешь сказать, зритель может раздеть меня так же, как остальных, голографически?
Его беспокоило то, как могла выглядеть со стороны его физиологическая реакция на содержимое женских юбок.
— Именно. Вуайеризм — это основная забава Граждан; этот особый вид возбуждения, кажется, никогда не устареет.
Стайл вздохнул про себя. Сегодня он показал вуайеристам вполне невинное зрелище!
— Благодарю тебя за науку, — сказал он немного ослабевшим голосом.
— Всегда пожалуйста, Стайл, я подумал, что тебе следует знать об этом. Жизнь Гражданина не так уж безмятежна, и можно неосознанно навредить себе разными способами. Многие Граждане вообще предпочитают полное уединение в собственных куполах.
— Могу понять, почему, — и на этой дружеской ноте они расстались.
Вернувшись в свою транспортную капсулу, Стайл наконец смог расслабиться. Фактически над ним пошутили, решил он, и вполне безобидно. Граждане действительно рассмотрели его с ног до головы и увидели, что он такой же обычный человек. Впредь надо быть более осторожным.
Но сюрпризы на этом не закончились — в капсулу поступил звонок. Когда он ответил на звонок, появилась голограмма головы Мэл. Без своего космического шлема она оказалась довольно симпатичной молодой женщиной, с утонченными округлыми чертами лица, о которых раньше можно было догадаться по ее костюму на балу.
— Определенно ты мне понравился, Стайл, — сказала она. — Не желаешь встретиться?
— Э, чего? — нескладно спросил он.
Она рассмеялась.
— Ох, ты такой забавный! Я уже десятки лет не встречала вот таких, по-настоящему простодушных мужчин.
Масштаб изображения уменьшился, показав верхнюю половину ее тела, висевшую в воздухе, словно статуя. Ее маленькие, но красивые груди укрывала полупрозрачная шаль — должно быть, она просмотрела голографическую запись с недавним конфузом Стайла и догадалась о его слабости к полураздетым женщинам.
— Как видишь, женскими прелестями я не особо одарена, но уверяю тебя: тем, чем располагаю, я владею в совершенстве.
Стайл тут же подтвердил свое простодушие румянцем смущения на лице.
— Госпожа, вы застали меня врасплох, э-э…
Она развеселилась и захлопала в ладоши:
— О! Просто само очарование! Ты должен быть моим!
— Не уверен, что был бы рад голограммам, изображающим меня в аналогичной ситуации, — сказал Стайл, его лицо пылало от стыда.
Мэл сжала губы.
— Но голограммы — самая лучшая часть таких моментов, ведь на досуге можно пересматривать запись и улучшать технику.
Находясь вне зоны действия голографического приемника, Шина настойчиво подавала знаки. Она не хотела, чтобы Стайл обижал Гражданку; Меллон кивнул, соглашаясь с Шиной. Стайл внял их совету.
— Мэл, как видите, я польщен настолько, что даже смутился. Сейчас я не готов дать ответ. Не могли бы вы дать мне время на размышление?
— С удовольствием, Стайл, — радостно согласилась она. — Я свяжусь с тобой завтра.
Небольшая передышка!
— Благодарю вас, — сказал он, осознавая, что румянец на щеках становится еще ярче.
Ему тридцать пять лет, его нельзя назвать неопытным в общении с женщинами, но его глубинный страх перед Гражданками выдавал его с головой.
Когда связь прервалась, он не выдержал и крикнул:
— Заблокируй все остальные звонки! Мне этого больше не надо!
— Мы не смеем блокировать звонки Граждан, — сказала Шина. — Но я попрошу друзей сделать безобидное сообщение с извинениями от твоего имени и отфильтровывать звонки так долго, как получится.
— Спасибо, — он схватил ее за руку, — ты изумительна, Шина.
— Хотела бы я сделать с тобой то же, что намеревалась сделать Гражданка Мэл, — пробурчала она.
— Она хотела устроить мне голый ужас!
— Голый — да, ужас — вряд ли.
— Этой женщине шестьдесят один год!
— В этом отношении я не могу с ней соперничать: меня сделали меньше года назад.
Это напомнило ему о нерешенной загадке.
— Шина, есть что-нибудь новое по поводу твоего происхождения? Твои друзья узнали, кто и зачем послал тебя ко мне?
— Я спрошу у них, — ответила Шина и замолчала. — Упс, звонок.
— Я же говорил тебе, я не хочу…
— От нее.
Был только один человек, о котором Шина говорила таким тоном.
— О, соединяй, конечно.
Появилось изображение: на него смотрела Голубая Леди.
— Мой господин, мне неприятно беспокоить тебя, но я чувствую опасность.
— Какую опасность? — заволновался Стайл.
Голубая Леди, если судить по объективным стандартам, не была красивее Шины, но она целиком завладела его сердцем. Его расстраивал тот факт, что сейчас, в присутствии Шины, это было столь очевидно, но в данной ситуации он ничего не мог поделать.
— Клип говорит, что почуял огров[24], — при этих словах она испуганно оглянулась назад. — Мы не знаем, для чего эти твари пришли на остров Западного Полюса.
— Я скоро буду, — сказал Стайл.
— Нет, мой господин, Клип защитит меня в случае опасности. Я просто сообщаю тебе на тот случай, если возникнут какие-то сложности.
— Хорошо, — согласился он с неохотой, — но если будет хоть намек на опасность, сразу вызывай меня. И я тут же переправлюсь на Фазу.
— Я люблю тебя, Голубой Лорд, — улыбнулась она, и воздух вокруг нее озарился сиянием. Стайлу всегда нравился этот волшебный эффект. Изображение погасло.
— И тем не менее, — мрачно сказал Стайл Шине, — я хочу быть поближе к точке пересечения Занавесов, ну или где-нибудь поближе к Занавесу. Тогда, как только я пересеку его, с помощью заклинания тут же перенесу себя на Западный Полюс.
Меллон смотрел на него как-то странно. Стайл улыбнулся.
— Разве Шина не посвятила тебя во все детали? Вам, машинам, нужно это знать: я часто перемещаюсь в мир магии, где у меня есть любимая жена и где я имею высокий статус.
— Да, господин, — сказал Меллон неуверенно. — Я полагаю, это не помешает вашему плану преумножения богатства.
— Пожалуйста, не подумай, что я хочу тебя обидеть, — сказал ему Стайл, — но если моей Голубой Леди будет угрожать опасность, то все мое Гражданство и его богатства будут мне до одного места.
— Благодарю вас, что четко объяснили ваши приоритеты, господин, — сухо сказал Меллон.
— Ой, ну не дуйся, — упрекнула робота Шина. — Ты должен принять во внимание, что у Стайла особые условия.
— Разумеется, он ведь Гражданин.
Шина повернулась к Стайлу:
— Мои друзья прислали ответ.
— Давай посмотрим.
Стайл сделал для себя открытие, что можно успевать делать много дел прямо во время поездок.
Появилось изображение настольного робота.
— Господин, машина, о которой вы спрашивали, была куплена Гражданином Калдером десять недель назад, запрограммирована на любовь и защиту раба Стайла, а затем отправлена к вышеупомянутому рабу.
— Но зачем? — спросил Стайл. — Зачем Гражданину делать дорогой анонимный подарок рабу, который даже на него не работает?
— Такой информацией мы не располагаем, господин. Рекомендую вам связаться с Гражданином Калдером.
Изображение исчезло.
— По крайней мере, я узнал имя, — произнес Стайл и после недолгого размышления спросил: — Сколько может стоить такой робот?
— Примерно пять граммов протонита, господин, — ответил Меллон. — Столько стою я сам, это стандартная цена для роботов нашего типа.