Вчера было 22 июня… Вспоминал все — час за часом, как все тогда было. И не очень глядел в ТВ — был на работе. А говорят, меня вчера уже показали с Сашей Безыменской в фильме: "Будь проклята война"… Только из 40 минут, которых я наговорил, оставили 5–7!
24 июня. Понедельник.
Вчера из ряда вон бездарный день. Не поехал в Успенку. Слушал проигрыватель, который я сначала долго чинил (на самом деле портил). Лещенко, Высоцкий, Вивальди!! — с фаготом. Потом с Н. Н. — в Манеже. Некто Казатин. 1000 картин на одно лицо — в основном портреты жены и петуха. Манера — как если бы идти и брызгать из ведра большой кистью на холст или бумагу. Не волнует. И не понятно… Но — в 30 странах выставлялся и самый валютный наш художник.
Шли по улицам. Жарко, утомительно, раздражающе — особенно, под аккомпанемент ее умных высокограмотных рассуждений на разные действительно серьезные темы.
Устал как не знаю что, да еще потом в очередях настоялся за молоком… Очередь подошла — продавщица кричит в кассу: молоко кончилось. И пришлось идти в другой магазин против (увы!) американского посольства.
Сегодня разговор М. С. с Колем. Договорились съехаться в Киеве 5 июля.
А "Шпигель" опубликовал сугубо тайное мартовское письмо М. С. к Колю (там — просьба о новом кредите и паушальном соглашении относительно военного имущества).
А в 3 часа — Койвисто. 95 % времени М. С. рассказывал о наших делах. Это я слышу который раз. Тот был предельно деликатен и молчалив… Хотя, видно было, чувствовал, что такой сверхоткровенный рассказ ненужно излишний. И ведется не без умысла, чтоб финн не рассчитывал на оплату долгов и был снисходительным в новых сделках.
Когда перешли к переговорам в делегациях, Койвисто стал разговорчивее, насколько это возможно для финна. И протянул идею, на которую М. С. не обратил внимания. Может, она и не была на это рассчитана: мол, торговый договор 47 года был для другой эпохи, когда у нас (у Финляндии) была большая экономическая зависимость от вас (от СССР)… А теперь, мол, можем обойтись без прежних соглашений. (Это по сути подкоп и под Основной договор 1948 года…).
В теме о европейских делах М. С. почему-то заговорил о нерушимости границ как святом принципе Парижской хартии. И это — после того, как пояснил, что с прибалтами придется разводиться! Койвисто отмалчивался. Мудро, ибо полемизировать бессмысленно.
Сегодня "отпросился" (перекинул на Гусенкова) со встречи М. С. с Максвеллом. (Его навязал ему Крючков — какой-то бизнес у них! Каждый раз, когда этот тип приезжает, он бывает "представлен" наверх. Нахал: Гусенков мне рассказал, что он учил Горбачева, как ему жить в Лондоне, как распорядиться временем президента). Узнав от Примакова накануне, что Максвелл напрашивается, я возражал и решил не докладывать Горбачеву. Но он сам меня спросил. Я стал убеждать: не надо. И он согласился, а через пару часов позвонил и без всяких объяснений назначил час и день встречи, откровенно сославшись на Крючкова…
Между тем, вся мировая пресса (частично наша) шумит о его, Крючкова, выступлении в Верховном Совете: опять о том, что империализм "инфильтровал своих агентов" в высшие эшелоны власти у нас: он, мол, докладывает, а его не слушают.
Игнатенко спрашивал у М. С. — что ему, пресс-службе, ответить на этот счет на брифингах. "Не ввязывайся, мало ли что газеты пишут!!" — отпарировал М. С. Но ведь речь идет о выступлении в ВС — на закрытом(!) заседании! То есть — о сугубо "доверительной" информации.
Тайна сия есть для меня… Может, и впрямь не хочет "ссориться" — разрушать опору "на всякий случай"… для себя ли, для государства?!
Сегодня (передает мне Гусенков) М. С. бросил вскользь Максвеллу: "А откуда вы взяли, что я буду баллотироваться на следующий срок в президенты?" Даже если он так решил, не следует это выбалтывать на Запад: считаться перестанут совсем, еще сильнее будут переключаться на Ельцина.
Мы с Шахом написали ему протест по поводу постановления Павлова о "новых" таможенных сборах с ввозимых товаров (на таможнях в результате идет просто грабеж)… Это, мол, почище "президентского" 5-процентного налога с продажи, доказывали мы. Он не отверг нас, а поручил Орлову (Минфин) разобраться… Значит, без него, что ли опять сделали? Против него?!
Надо готовить все сразу:
— и к приезду британского "шерпа" (1. УП)
— и к встрече с Колем в Киеве (5. УП)
— и к визиту президента Мексики (З. УП)
— и к "7"… Между прочим, до сих пор ни меня, ни Шаха он не привлекает к работе группы во главе с Медведевым в Волынском. А между тем там пишут "Бог знает что". Примаков туда съездил, прочитал — и в ужас пришел. Целый раздел, например, посвящен разносу сепаратизма и национализма в Прибалтике: надо быть идиотом или провокатором, чтоб такое "предложить" для Лондона.
Между тем по-настоящему знаем "материал "в контексте семерки" (не считая сугубо экономической программы), именно мы с Примаковым, меньше Шах… И именно нас "там" нет.
Вчера М. С. принял по моему настоянию Аллисона (из Гарварда), вместе с Явлинским. Таким образом, еще более ангажировался, хотя и говорил, что учтет не только их, но и другие проекты и программы, включая идеи шмидтовского "Совета взаимодействия", заседание которого недавно состоялось в Праге (был Брутенц).
Вчера же французский посол Дюфур пригласил меня, Примакова и Медведева (но там уже оказался и Загладин) к себе в посольство на dejeuner — чтоб "расспросить, как мы (М. С.) готовимся к "7"… Он и ко мне приходил уже за этим. Пили хорошее вино. Наперебой "объясняли"…
Бовин — в "Известиях" громит критиков внешней политики Горбачева. Просится к нему. Сватаю. Было бы полезно им поговорить "по старому знакомству".
Вчера с утра М. С. возмутился, — когда я стал ему напоминать, что в 11. 00 у него встреча с еврейским деятелем Раппопортом: как я могу сравнивать это с тем, что произойдет в 11. 00! А произойдет обсуждение в программной комиссии проекта Программы КПСС.
Я заткнулся, но все же пробросил: "Человек приехал специально — после того, как ему сообщили день и час приема у вас. Только вчера вечером я вам об этом напоминал, однако — ни о какой программе мне вы тогда не сказали"…
За 5 минут до начала он мне позвонил: "И ты приходи на обсуждение". Уж не знаю — в порядке "компенсации" за втык (был не прав) или потому что я ему пригожусь "для дальнейшей работы" над этой бумагой.
Не пожалел, что "поприсутствовал". М. С. начал с атаки на "Советскую Россию" и ей подобные органы печати, которые ведут "разнузданную травлю". Никакая это не свободная дискуссия! Это признак деградации в партии. Если так пойдет, эту партию вышвырнут из политической жизни.
Некто Гусев из ЦКП РКП и еще один молодец пытались возражать. Но он их "посадил" — а Гусеву под конец заявил: еще посмотрим, останешься ли ты в партии. Вообще-то эта свора, гужующаяся в коридорах ЦК и в самом ЦК, озлоблена до предела… Никакого единства с этими людьми, на чем настаивает Ивашко, быть не может. Они накануне, говорят, собирались и готовили программной комиссии кошачий концерт. Но Горбачев их "предварил" своей яростной атакой.
Много умного говорили Абалкин, академик Пахомов, Денисов, нижегородский секретарь обкома, кое-кто еще. Но больше — примитив, убожество, невежество и реакционная агрессивность, им и было адресовано вступительное заявление М. С., которое он начал словами: "Перед вами буржуазный либерал, который продает страну капиталистам и проводит политику Буша". Эту цитату из "Советской России", он зачитал, указывая перстом на Чикина, главного редактора.
Его заключительное слово — шаг вперед ("в его идеологии"). Он, пожалуй, впервые этой "партейной" публике, а не в нашем кругу, сказал: "Хватит языческого поклонения основоположникам. Хотя они и великаны… для своего времени. Если мы не освободим свою мысль от почитания их, мы не найдем теории, адекватной реальностям и современной науке".
Вообще-то пора ему "делать" книгу "Перестройка-2", чтоб объясниться по прошествии пяти лет — и с миром, и с народом, и с партией, объясниться до того, как сдать бразды.
Я погружен в подготовку к встрече с мексиканским президентом (3–4. VII) — речь и переговорный материал, интервью для их газеты; к Колю — на 5. VII в Киеве, отчасти — к Лондону, Не хватает времени даже газеты читать, а то и ТАСС с шифровками. Да еще 32о жары, комары ночью.
Не хочется читать политические бумаги (взял с собой!), а надо!
День знаменателен еще и тем, что М. С. фактически "одобрил" возникновение "движения" — партии Яковлева-Шеварднадзе, а на ПБ добился отставки Полозкова.
Обнаружилось, что Медведев со своей группой, просидев два месяца в Волынском создал для "7" нечто такое с чем показываться туда нельзя. И М. С. спихнул это на меня… за два дня до того, как он представит это (за получением мандата) на заседание "9+1".
Впрочем, я его предупреждал, что из-под пера Медведева-Ожерельева выйдет доклад для партактива, а не для "7" в Лондоне. Шах тоже ему об этом говорил.
А "у меня" завтра мексиканский президент, 5-го Коль в Киеве, а 8–9-го Гонсалес!.
Вчера: Киев, Коль и Ко.
Сам город… 35 лет не был там. Шофер — "экскурсовод" (мы с Игнатенко в "Чайке"). Ощущение, будто в каком-то большом западноевропейском, скорее, немецком, городе: XIX век, улицы, зелень, прибрано, чисто, ухожено… И, говорит шофер, в общем, сытно. В сравнении с Москвой!
Может, напрасно мы уж в средствах массовой информации так прибедняемся: будто чуть ли не на грани голода и полного развала находимся… Живет держава… А Украина может и "сама по себе", без нас. Но хочет уйти… Лозунги демонстрантов: "Коль — да! Горбачев — нет!".
Загородный дом — бывшая дача Щербицкого. Красоты природы. Комары.
Переговоры… Сначала "один на один"… "Ты — ты!"… А нам, окружению, много лучше, чем бывало с хонеккеровской командой, хотя там были хорошие ребята сами по себе. Близость, понимание, доверчивость, особенно — от нас, от М. С. Хочет Коль, чтобы был успех на "7" в Лондоне… Но не уверен, что так же отнесутся (как он) — другие, особенно Буш, Малруни, Кайфу. Очень хвалил Мейджера, ругал "его предшественницу".