о. Вполне законно, легально и не сразу с танками… А потом и танки — легально и законно… В самом деле, наследников-то каких он себе подобрал… для продолжения перестройки!
Разговор у М. С. в присутствии Грачева, сразу после того, как он принял Христоферссона (ЕС): кого бы взять в госсоветники по международно-экономическим вопросам? Может, Адамишина? Мы с Андреем хвалим Адамишина…
А потом я говорю: вот Обминский (заместитель министра иностранных дел). Он только что присутствовал на встрече с Христоферссоном — асс своего дела (т. е. во внешнеэкономических делах).
М. С.: Но он только по экономике, а мне нужен политик-международник… Ну, конечно, и с экономическими знаниями.
Я: Так берите обоих: Адамишин и Обминский, а я их буду "координировать"… (шутя, разумеется).
Он: Нет уж. Мы с тобой как работали, так и будем работать…
Что это значит? А то, что либо я ему надоел, либо хочет сменить image окружения, либо действительно я ему нужен только чтоб писать речи, вот такие брошюры, всякие письма лидерам, приветствия, ответы и поздравления.
Скорее всего, и то, и другое, и третье. А в общем — "пренебрежение к личности". Пока ему не покажешь зубки, "уважать себя (не) заставишь". Наверное, пора.
Тем более, что просто задыхаюсь в этих текстах: материал к беседе, запись и ответы после беседы, материал к звонку в Бонн, Лондон — куда еще., проект распоряжения, заготовка к мнению, и бесконечные приветствия и обращения. Сегодня только: по случаю годовщины объединения Германии и для телефонного разговора с Колем… И опять и опять — подчищать тексты после его редактуры. Вот- моя встреча с новым послом США Страусом: нужен отчет о ней Горбачеву и предложения, в том числе — о совместной советско-американской группе по стратегической безопасности.
Кстати, у Коллинза, который, в пятницу приносил М. С. "инициативу Буша", отек легкого. Чуть не умер. Но спасли на Грановского. Страус говорит, что в Америке бы не спасли. Буш прислал благодарность, просил, чтоб и М. С. поблагодарил врачей.
А вообще встреча со Страусом — ничего особенного. Вроде как пришел удостовериться, можно ли со мной иметь дело. Ко мне тянутся сейчас многие — это из-за падения престижа МИДа. Я в их глазах выгляжу гораздо значительнее, чем на самом деле.
Вот просились опять Брейтвейт, Белл (Канада), Николаенко (заместитель министра иностранных дел, он только что с Кубы). Земцов (Израиль) с Велиховым прорвались мимо меня к М. С. Соблазняли почти даровыми миллиардами кредита… Хотя — прошел слушок, — что деньги-то от торговли оружием.
Я — "таки" убедил М. С. принять нью-йоркского ребе Шнайера и мадам Кардэн — председательницу американской организации в защиту советских евреев… Согласился в порядке компенсации, что не поедет в Бабий Яр.
Явлинский вчера зашел. В отчаянии: повторяется осень 1990… М. С. опять начинает отруливать. Заявил, что пока не будет Союзного договора, не будет и Экономического соглашения.
— Он, что! спятил? Он же не только всем иностранцам в сентябре говорил, что Экономическое соглашение вот-вот появится, а Союзный договор — потом, когда получится. Два дня назад после Мубарака на пресс-конференции сказал это же… А теперь? Почему?
Явлинский: Не знаю. Будто договорился с Ельциным. При их разговоре были Силаев и Руцкой. Руцкой поддакивал. Силаев молчал. Это опять провал. И я ему сказал, что уйду опять, если так пойдет. Вот поеду в Алма-Ату с премьерами республик согласовывать проект… И если он от него откажется — уйду.
Я: Но ведь провал и перед Западом. Вообще провал. Никакого Союзного договора не будет! Он что — не видит, что "Россия" его провоцирует, — чтоб все разбежались, а она в "гордом одиночестве" будет потом им диктовать свои условия, "спасать" их в обход Горбачева, который уже совсем не будет нужен!!
Явлинский: Наверное, не видит. Но я действую как профессионал и гражданин. Мне больше ничего не нужно. Не будет Экономического соглашения — нет смысла тянуть резину… Ибо не будет ни рынка, ни единения с Западом.
Я: Но М. С. -то каков! Он что — не понимает, какая это для всех символика, если он еще раз привлек Явлинского и опять от него отвернулся! С кем он останется?
Кроме того, Явлинский мне рассказал, о чем он "информировал" Мэйджера, а именно — что не только у нас золота всего 240 тонн (я, говорит, перед отъездом в Лондон записался в "Вестях", чтобы свои узнали раньше, чем иностранцы. Ибо по их порядкам, если бы мир узнал о подобном раньше своей страны, премьер на другой день должен уйти в отставку).
Но золото, говорит Явлинский, это для обывателя. А вот что у нас пусты все активы, — это, действительно, катастрофа. То есть Внешэкономбанк на счетах не имеет ни сантима, ни цента. Рыжков и Павлов все растратили… Мы совершенные банкроты. И я сказал об этом Мэйджеру.
Мэйджер реагировал: если бы Англия узнала про себя такое, — на другой день произошла бы революция!
Между тем, М. С. сегодня с Христоферссоном… (как по тому анекдоту) был предельно самоуверен: не надо драматизировать… Ну а раз революция, то и полного порядка не может быть, берите, мол, нас, какие есть. Все долги мы отдадим. Подачек не нужно, и т. д. Произвел на того впечатление, с тем тот и поедет в Лондон. Это — уже ноздревщина. Или, может, только и осталось действовать "на авось".
Вспомнил насчет "Дневника помощника". Кое в чем я там слукавил, впрочем не настолько, чтобы это стало ложкой дегтя. Прав корреспондент "Time", который его перепечатал, — что блокнот, заснятый в натуре сопровождавшей корреспондента девицей, купили бы за тысячи долларов.
На 95 % я постарался воспроизвести то, что было написано там именно так, как там было написано.
Горбачев встретился с Шошанной Кардэн. Довольно пожилая американизированная еврейка, возможно, в прошлом даже красивая. Умна и деловита. Но — в пределах "дипломатичности".
Он начал с того, что перестройка была задумана "во благо" всех народов, в том числе и евреев. Она все время деликатно пыталась настаивать на том, что евреи — это все-таки "особый случай". По ходу разговора прямо его спросила, почему "советское руководство", осуществляя демократизацию, прямо и официально не осудило антисемитизм. Он (как уже не раз делал с другими собеседниками) опять ушел от ответа: я, мол, в официальных выступлениях решительно осуждал все виды шовинизма и национализма. Выделять же особо антисемитизм — знаете. У нас 120 национальностей в Союзе. Выделять кого-то, значило бы кому-то отдавать предпочтение. А националистические проявления имеют место не только по отношению к евреям. Кардэн тем не менее, улыбаясь, попросила Горбачева найти возможность и удобный случай "еще раз" выступить публично с осуждением антисемитизма.
М. С. заверял мадам, что "атмосфера в этом отношении за последние годы заметно улучшилась". И вообще в народе "этого нет", хотя нельзя отрицать.
Кардэн напомнила о появлении у нас антисемитских газет, о бытовом антисемитизме. М. С. реагировал "с пониманием": межнациональная ситуация у нас сложна, но не безысходна. Решение проблем — в дальнейшей демократизации, в повышении "культурного самосознания народа".
Американка подняла вопрос об "отказниках": их остается много, хотя " Вы, господин Горбачев, сделали очень много, чтобы снять в принципе проблему выезда". М. С. сказал, что он против того, чтобы уезжали, но, теперь это дело добровольного выбора. "Отказников" привязал к госсекретам. Шошанна иронично отметила: " может посмотреть" и окажется, что это совсем не секреты? И почему во всех западных странах "срок секретности" 5 лет, а у вас 10. У вас какие-то особые секреты от международного сообщества? М. С. обещал "над всем этим подумать".
Больше всего, я видел, его заботило — как использовать "благодарность евреев", о которой Кардэн так много распространялась, чтобы еврейская община США способствовала инвестициям в нашу экономику.
Кардэн напомнила, что Всемирный Еврейский Конгресс и "вообще евреи" с самого первого момента резко осудили ГКЧП. М. С. поблагодарил и сообщил, что из-за путча усилился отток евреев из СССР.
Как бы я оценил эту встречу? М. С. и раньше официально встречался с еврейскими деятелями (Раппопорт, Райхман, израильские министры), но речь шла от "делах", об экономических связях, хотя для общественности не осталось без внимания, что генсек (президент) "не погнушался"… На этот же раз встретился с дамой, которая официально представляла еврейскую организацию и говорила от имени всего еврейства и по "еврейскому вопросу".
Наверно, этой встречей и посланием Горбачева "поминальной молитве" в Бабьем Яру можно поставить точку государственному советскому антисемитизму[104].
И все таки, все-таки, какая-то горечь остается: не решился Михаил Сергеевич сам поехать к Бабьему Яру, хотя президент Израиля звал его туда, тем самым рассчитывая придать государственный оттенок этой акции. Не последовал примеру Вилли Брандта, который на коленях попросил в Варшаве прощения у нации, жестоко "обиженной" его народом, несмотря на то, что он, Брандт, лично к этому не был причастен.
Вчера М. С. принимал Камдессю. Оформили вступление в МВФ "СССР" (все время теперь в официальных и особенно публичных текстах хочется избегать названия государства. Черт знает что! Наверное, не было в истории случая, когда государство, оставаясь, лишено было названия… Ну, ладно). Оба — и Камдессю, и М. С. — назвали происшедшее "историческим событием". С точки зрения символики, наверное, это так. Обменялись письмами, а я еще по их просьбе написал "заверение", что обмен состоялся…
Камдессю был очень вежлив, многословен, и необычно для делового человеке преисполнен энтузиазма и оптимизма в отношении нас. Сказал, что его люди по поручению "7" еще прошлой осенью изучали "нас" на месте, "постоянно следят за ходом событий" и он уверен, что если мы "получим" (т. е. создадим с помощью МВФ и "7"!!!) технологию и стимулы, СССР не когда-нибудь, а через несколько лет станет экономической супердержавой. Я это написал и в сообщении о встрече для печати… Но кто теперь печатает этот созданный мной "жанр"?! — ни по ТВ, ни в газетах эти мои сообщения о встреча