Кравчук завелся по Союзному договору. Несмотря на то, что М. С. опять сильно отступил. Теперь уже нет речи о том, чтобы сначала Союзный договор, а потом экономическое соглашение. Теперь — только о том, чтобы продолжить работу над текстом в межреспубликанских рабочих группах. А хохол свое: мой Верховный Совет решил "не участвовать" до 1 декабря (украинский референдум)…
Тогда М. С. предложил обратиться от Госсовета "К трудящимся Украины". Термин "трудящиеся" забодали сразу. Киргиз предложил взамен — "народ"… Другие — "К Верховному Совету": он, мол, принял решение! Кравчук запротестовал: действительно нелепо — он член Госсовета, вместе с другими его членами, обращается к своему Верховному Совету отменить то, что там вместе с ним решили. И это — когда он баллотируется в Президенты. Тем не менее, М. С. "поручил" самому себе подготовить такое обращение!
Словом, пронесло по трем статьям. Но что-то будет в "Белом доме", когда Ельцина, смурного и оглаушенного водкой за целый отпуск, возьмут в оборот Бурбулисы, Лобовы и К°?!!
8-го я ходил к Панкину: договорились "пообщаться"… в самом МИДе, вот здесь возле моего дома. Давно не бывал в этой высотке. Встречали чопорно и подобострастно… милиционеры и чиновники в поклонах…
Анфиладный кабинет — через который прошли в отдаленный "отсек", сели за виски. Поговорили… Трудно даже сказать, о чем. Скорее — что политику "нового мышления" будем теперь делать вместе. Вспомнили былое — за 20 лет. Помыли косточки отступникам во время путча. Квицинского определили "в тень", чтоб не терять… "Хвалил" я Борю — мол, в МИД пришел опять политик, а не чиновник.
Но хоть и договорились, — он уже на другой день, минуя меня, "без меня", вышел на М. С. и предложил ему пригласить в Москву Милошевича и Туджмана: мирить Сербию и Хорватию. Когда я узнал, стал возражать перед М. С. — зачем подставляться-то, благословлять отделение Хорватии (первым среди мировых лидеров), к тому же мирить есть кого у нас самих, в собственном доме.
Странно будет выглядеть. А главное — безнадежное дело. М. С., давший уже согласие на приглашение, игнорировал меня… Опять смазал: мол, знай свое место — пиши "памятки" для бесед!! Хотя и ласково. Надо скорее уходить.
Жена сделала удачную вторую операцию на глазу… Хорошо. Теперь будет читать. За это Славка Федоров требует, чтоб я добился от М. С. снятия с него 40 % валютного налога. Вот так, дорогой Черняев! Но делать я этого не буду.
Хочется в лес, за город… Осень прекрасная, на этот раз — уходит.
Купил на днях на Арбате оригинальную иллюстрацию к "Мастеру и Маргарите": 400 рублей. Вон она — на стенке. Приятно — утром просыпаешься и "молишься" на красоту, которая куда-то уводит…
Вечер того же дня.
Готовил "памятку" для Накаямы. Мешал разговорами Брутенц… Зачем пришел?… Может, от жены убежал, может, готовился к поездке в Саудовскую Аравию и в ОАЭ, куда я его "устроил" с посланием М. С. "в тайне" от Панкина, который отказался взять его в Сирию и Израиль.
Background для Накаямы от МИДа — дохлый, словеса. Я его улучшил, горбачевизировал, а позиции нет все равно.
Приехал Вебер… Я скинул памятку на него, попросил достать "досье" о поездке в Японию Хасбулатова… и о митингах и о прессе против передачи островов.
Вернулся на работу. Вебер показал, что он за мной доделал. Я пришел в отчаяние. Позвонил Панкину: нет, говорю, "у нас" позиции — что выносим на уровень Президента? Он что-то начал отбалтывать.
— Боря! Хватит топтаться. Все, что можно было в топтании, уже сказано, надо выбирать: отдаем острова и идем к народу (в ВС России или СССР) и обосновываем это решение… или говорим японцам: не видать вам их никогда и… гуляйте со своими добрыми намерениями к нам, с "дружбой" и со своими миллиардами! И тоже — честно сказать народу: ты этого хотел?
Ничего путного в ответ я от министра не услышал…
А М. С. опять будет забалтывать проблему: "история рассудит", "будем-де создавать атмосферу"… Жалко и бессмысленно. Нет политики. Остался треп.
То же — с приглашением Милошевича и Туджмана. Панкин не смог объяснить, зачем он впутал М. С. в это дело. Первый мировой лидер, который благословит "уход" из СФРЮ Хорватии? Уговорить Сербию и Хорватию — чтоб "без крови"?… Смешно! Или у нас самих нет чеченцев, ингушей, осетин, армян — etc, etc, чтоб мирить?!
Опять же не политика, а болтовня… М. С. этим занимается, видно, чтоб создавать видимость участия в "реальной мировой политике"…
Вчера я ему написал свое мнение о югославах. В ответ звонит: "Значит так — Милошевича в 15. 00 15-го, Туджмана — в 17. 00. Вот и весь разговор с помощником Президента пока еще сверхдержавы по международным вопросам.
На… мне это нужно?!
День на работе пропал: ничего не сделали… Завтра придется… А я хотел "в лес"…
М. С. мне рассказал о разговоре с Ельциным вчера после Госсовета. Тот ему говорит: А Вы, Михаил Сергеевич, не поспешили со своей книгой ("Августовский путч")? Нет, отвечаю, и тебе (т. е. Ельцину) советую, если у тебя есть что сказать про те дни, сказать сейчас.
Комментирует: наверное, из зависти решил меня "предупредить", у самого-то книга, видно, не получилась в Кисловодске…
Скандал с выкраденными и опубликованными в "Шпигеле" стенограммами допросов Язова, Крючкова и Павлова… Предел государственного распада. Но не в этом дело… Я говорю М. С.: подтверждается то, что в вашей книге — отказ принять ультиматум расстроил все их планы. Путч с этого момента провалился. Ибо весь этот фарс был рассчитан на то, что М. С. даст слабину…
Между прочим… Сейчас "осенило": ведь сегодня ровно 50 лет, как я ушел в армию, на фронт. От истфака добровольцы-студенты направлялись туда через военкомат в Столовом переулке, рядом с Никитскими воротами (это здание и сейчас стоит). Вспомнил, как там забраковали меня (из-за носа — слуха) в летчики, куда я попросился, и как остригли наголо, и я уже больше не снимал шапку, когда сажали в автобус (отправляя на вокзал), чтобы провожавшие мама и Геня не увидели моего безобразия… Усы остались…
Итак — полвека… Вон, куда завернула меня судьба…
Последний номер "Родины" весь посвящен накопленной за полвека лжи о войне — белым пятнам, которые только теперь начинаем заполнять… Но заполняя — заменяют и другой ложью. Например, эссе В. Астафьева, который проклинает коммунистов — комиссаров — политруков, — якобы они отсиживались в блиндажах под тремя накатами. Были и такие… Как и беспартийные командиры! Но я помню и других, например, нашего комиссара батальона, белоруса Любутина, который с передовой не вылезал и погиб в окопе — осколок в голову. Да и "все мы" стали там коммунистами: это как бы клятва верности, смертничество своеобразное: если плен или победа немцев — гарантированный каюк, обратной дороги нет. И очень плохо, что фронтовики скрепляют реваншистскую истерию "демократов" своими "показаниями".
Пришлось сегодня ехать на работу. Закончил "памятку" для Накаямы. Но предварил ее личной запиской к М. С. Мол, это "словесность" и повторение пройденного. Политики тут нет. Политика — это выбор. И надо выбирать, а не продолжать "переминаться с ноги на ногу" (его выражение). Либо мы даем согласие на передачу островов: предложил ему договориться с Ельциным и выйти на Верховный Совет или Съезд России с этим и получить санкцию — вопреки местным "патриотам".
Либо сказать Накаяме: отдать не можем, мол, "народ" против. Но тоже объяснить народу на ВС: "Ты этого хотел, пренебрег дружбой с японцами ради двух скал и двух едва обитаемых островов в условиях, когда "отдали" всю Прибалтику (тоже наследие войны) и отдадим еще кое-что".
Написал резко. Думал обозлится. Но вот только что позвонил. Говорит: обменивался с Панкиным, завтра буду говорить с Ельциным. В самом деле, — надо определяться.
Поговорили о статье в "НС" насчет того, что Ельцин не пойдет на радикальную реформу, ибо она противоречит его популистской природе, он будет терять — и быстро — базу. Держаться он обречен только под аплодисменты. (На это М. С. заметил: а мы все это уже прошли и можем действовать сообразно разуму, рационально). Кстати (вот сейчас подумал): японские острова будут оселком — права ли "НГ" в своем анализе… Ведь отдать — очень непопулярно. А отдать — помочь экономическому возрождению России. Но это журавель в небе!
Вчера М. С. опять удивил, в том числе и меня. Окрутил Милошевича и Туджмана тем, что, несмотря на всю их вражду и непримиримость, они согласились вместе ужинать (в особняке на Ал. Толстого) и приняли совместный меморандум (который быстро, за 5 минут, я продиктовал Тамаре, перед тем как ехать в этот шехтелевский дворец). И втроем фигуряли перед камерой, а Андрей Грачев зачитал этот текст ("коллективно" перед тем отредактированный во Врубелевской гостиной).
В общем — чудеса горбачевского обаяния, "доверительной" убедительности и ловкости… Это обезоруживает… прежде всего здравым смыслом и тем, что сейчас стали называть открытостью.
Однако, думаю, в югославском конфликте этим, пожалуй, и кончится. Стоило ли, продолжаю я перед собой настаивать?! Больше выиграл М. С. для себя (в смысле международного и даже внутреннего имиджа). Объявил там, что завтра он будет "так же!" сводить Муталибова и Тер-Петросяна! Что ж до Югославии, то я буду не прав только в том случае, если они уже сами выдохлись, сокрушая и стреляя друг в друга: 1000 убитых военных, 10 тыс. мирных жителей, 388 исторических памятников уничтожено, полное разорение хозяйства Хорватии и т. д.
Тем не менее, по "данному вопросу" я оказался не прав с точки зрения интересов самого М. С. как государственного деятеля, недооценил его способностей.
А по Японии — с Накаямой — хоть я и выступал с крайностью, настаивал на том, чтобы уже сейчас объявить (пусть в закрытом порядке, на ушко), что согласен передать острова, — моя настойчивость была небесполезной. Это заставило М. С. задуматься: нельзя топтаться на месте. И он сделал шажок, дав Накаяме понять, что цель у нас с Японией — одна: по мирному договору острова отдавать. Но надо "пройти путь", не перескакивать, не сломать процесс, потому что и у нас теперь демократия, которая на Дальнем Востоке бурно против передачи!