заполнять мертвое время условностей, с помощью которых делается политика.
К концу вечера он отозвал в сторону Панкова и сказал следующее: «Партии угрожает серьезный скандал. Из-за инфляции горит газета. Чтоб покрыть дефицит в 200 000 франков, мы залезли в страховую кассу типографских рабочих. Если это обнаружится, газету конфискуют и не исключено судебное дело, т. е. политический скандал, который надолго опозорит партию. Нужна ваша срочная помощь».
На утро мы с Панковым заскочили в посольство и через резидента дали шифровку в Москву (посол к таким вещам не допускается) — просили помочь. По приезде я узнал, что вопрос решен: им дают сверх обычной годовой нормы 12 000 долларов — немедленно.
Б. Н. оказался в это время у избирателей. А вернувшись, для формальности поинтересовался — как там в ШПГ. Впрочем, может быть больше того, что дано в двух шифрограммах о существе дела и не нужно? Для его политики!
Сам он опять в состоянии эйфории готовится во главе делегации во Францию — обговаривать европейскую конференцию КП. Обнаружилось, что он через Загладина поручил мне, как только вернусь, заняться материалами «шестерки» (встреча секретарей ЦК компартий стран Варшавского договора), которая состоится 26 июня, — возглавить в Серебряном бору группу Жилина. Однако Загладин не передал мне этого. Обнаружилось это «назначение» Жилина, когда мы оба, я и Загладин, сидели у Б. Н., который потом выражал гнев, явно понимая, что за этим (т. е. за маневром Загладина) «непринципиальные соображения». Б. Н. сказал: «А вы не стесняйтесь, берите в свои руки».
Вчера состоялась речь Брежнева перед избирателями. Успел пока только кусками услышать по радио, потому что во время заседания в Кремле мне пришлось работать. В международном разделе, над которым я сидел в Волынском-2, заметны кое-какие перемены, особенно по советско-американским делам и по разоружению. Но основное «Воробью», видно, не дали расклевать. У Брежнева все хуже с произношением. Он коверкает самые простые слова.
Навеянное вчерашней встречей Брежнева с избирателями: недели две назад, в конце мая, идучи на работу, встретился с Хавинсоном (он прогуливает себя в определенном направлении, а потом его подбирает машина). Я как раз накануне вернулся из Волынского. «Да, я знаю, — произнес мудрый Хавинсон[31].
— Мне Коля (Иноземцев) говорил. Они ведь вместе с Арбатовым и Цукановым были у Генерального в связи с этой «вашей деятельностью» в Волынском. Коля в который раз выносит впечатление, что «ничего не будет». Генеральный принимает аргументы, соглашается с предложениями, возмущается сам и т. д., но смотришь на него и видишь: ничего не будет сделано. Не раз Иноземцев говорил ему, что после декабрьского Пленума, как и в 1972 году, ничего практически не делается. Аппарат и Совмин все заблокировали. И опять — хорошие слова и резкая критика лишь на мгновение вызвали колебания воздуха. Генеральный это знает., но ничего не изменится. Что вы думаете по этому поводу, Толя?»
Опять произнесена хорошая речь. Но Косыгин, Демичев и прочие остаются на своих местах. И ничего не сдвинется.
Подготовка к «шестерке». Поездка в Серебряный бор.
Встреча делегации Бельгийской соцпартии (16 секретарей обкомов) в Шереметьево. Так как Загладин уезжает в Париж, возиться с ними буду я. «Новое качество», такое впервые в истории не с братской партией, а с социал-демократами. Говорил речь о том, что отношения между КРСС и БСП представляют тенденцию, за которой будущее.
Умная статья о мировом хозяйстве Э. Плетнева в журнале Хавинсона.
Тадеуш Ярошевский «Личность и общество» — впервые толково об экзистенционализме. И вообще необычная книга на фоне нашей «философского» талмудизма.
Вчера утром провожал Пономарева в Париж. Это он меня специально позвал «для количества», о чем простодушно сообщил мне: мол, секретарей (ЦК) никого нет.
Потом уехал в Серебряный бор доделывать документ — директивы к «шестерке».
Вечером был в Большом театре на «Ла Скала» «Норма» Беллини. Бомонд. Временами давился от смеха. Действо профанирует и музыку, и действительно мощные голоса. И хотя по окончании артистов (в буквальном смысле, не в переносном) закидали цветами, я вышел из театра окончательно и навсегда убежденный, что опера, как вид искусства, мертва и даже хуже — она смешна. Только профессионал или сноб может всерьез оспаривать это. Надо быть очень примитивным или ограниченным человеком, чтобы испытывать действительное наслаждение от такого искусства.
Сегодня меня пригласили в Совэкспортфильм посмотреть новую картину Феллини «Я вспоминаю». Очень национально итальянский фильм. Характер города и образ жизни, конкретизированный на обстановке 30-ых годов. Очень точный анализ сугубо кинематографическими средствами. Типажи, ситуации. Немало, правда, и феллиневской выпендрели.
26 июня состоялась «шестерка» все порешили: о сроках, о графике подготовки конференции КП Европы. Подговорили Аксена (СЕПГ) выступить с предложением — поручить КПСС подготовку проектов документов конференции, а потом-де согласовать с шестью-пятью остальными.
[Дьюла Хорн — зам. Международного отдела ВСРП, парень, который был у меня переводчиком в 1960 году, когда мы из Праги приезжали на Балатон, на отдых. Он почти не изменился, а ведь прошло 15 лет. Переводил он тогда так: «жена козла» (это значит коза).]
Теперь поляки поедут в Рим, чтобы составить (уже согласованное с нами) закрытое письмо от ИКП-ПОРП ко всем европейским КП с приглашением на консультативную встречу в Варшаве в конце сентября.
По итогам «шестерки» принято решение ПБ. По этому решению мы себя обязали подготовить проекты Декларации конференции (аналитический документ) и «Обращение к народам Европы» в течение полутора месяцев. По требованию Б. Н. переезжаем на Дачу Горького (Б. Н. там рядом живет и будет к нам наведываться).
Зло берет. Когда я сам углубился в тему, понял, как много надо сделать, вжиться в материал, попробовать с десяток вариантов, искать слова, существующие брежневские формулы сочетать с брюссельскими западно-коммунистическими и т. д. и т. п. Но консультантам это уже все до лампочки: ткнешь носом — пожалуйста, сделаем, как вы хотите. А чтоб самим- зачем силы-то тратить, когда можно поиграть в бильярд, в шахматы, сбегать на речку. Подумаешь, Черняев расстроится! Делов-то! Ведь в конце концов все всегда получается.
Единственный, кто кроме меня озабочен этим разложением, это Брутенц. Он действительно духовно богатый, незаурядный человек. А для меня, пожалуй, единственный, с которым я могу говорить открыто обо всем, зная, что буду понят, что это интересно для него. Т. е. он мой друг, при всех оговорках, которые проистекают из-за уж слишком большой между нами разницы в характерах.
Между прочим, по окончании подготовки речи Брежнева был в Волынском «товарищеский» ужин. И имел место эпизод, который может получить продолжение. Уже в подпитии Колька (Иноземцев — академик и депутат Верховного Совета, кандидат в члены ЦК и т. д.) произнес второй свой тост «за международников», за их роль в партийной политике, в общественном нашем развитии т. д. Наперебой подхватили тему Арбатов, Шапошников и другие. Почуяв неладное, они говорили о том, что мы, мол, международники просто стараемся хорошо помогать ЦК и проч. в этом роде. Но уже было поздно: присутствовал Гаврилов, помощник Демичева, его близкий собутыльник и друг, и одновременно друг Карэна. Он сразу все усек и стал собираться к выходу. Его задержали, стали говорить о единстве международных дел и пропаганды, смазывая неловкость и понимая, что при подонке и стукаче не надо было «эту тему» поднимать.
Возвращаясь к европейской конференции, надо сказать вот о чем. Когда мы ее замышляли, идея была положить в основу сочетание разрядки с борьбой за социализм во всей Европе. Так мы представляли себе и отличие этой, новой конференции от Карловарской, и этим хотели привлечь, заинтересовать западноевропейские КП. Они с подозрением продолжают наблюдать за нашим мирным сосуществованием с правительствами и деятелями, против которых они ведут ожесточенную политическую войну. Б. Н., съездивший (еще перед «шестеркой») в Париж, зондировал там на эту тему Марше. И что же? Оказывается они (ФКП) совсем не хотят поднимать на общеевропейской конференции «социальных проблем». Мораль сей басни такова: делайте свою разрядку, поскольку действительно альтернативы нет, а мы будем делать свои дела, имея в отдаленной перспективе «свой» западноевропейский, действительно, развитой социализм. Вам, соцстранам, в это лезть не следует, только повредите общению нас с нашими союзниками (социал-демократами), да и в глазах общественного мнения, так как мы такого социализма, как в СССР и в «странах народной демократии», не хотим и тем более его не хотят «наши массы».
Тем не менее, Б. Н. считает, что не будем отказываться от идеи сочетания мирного сосуществования с «социальным прогрессом» и «классовой борьбой». Дело за словесностью!
Визит Никсона с 27 июня по 3 июля. Шуму меньше, но кондоминиум вырисовывается довольно реально. Эпизод с проектом постановления ПБ по итогам визита Б. Н., как всегда, подсуетился его подготовить, хотя прямо отношения к переговорам не имел. Поручил Кускову. И в последний момент, отредактировав собственноручно текст, все таки не удержался и заставил меня смотреть. Я обратил его внимание на то, что партийный документ не может повторять формулы совместного коммюнике, создавая впечатление, что ПБ КПСС всерьез считает, что «американский империализм» будет бороться за прогресс человечества, за справедливость на Ближнем Востоке, за интересы всех народов и т. п. Б. Н. взвился. Заявил, что он тоже «в этом духе» правил, но не доправил. И матерно выругался в адрес Кускова, который пыжится с «классовым подходом» ко всему на свете, а такие вещи пропускает.