— К начальнику райотдела ступай, Корнеев! — неохотно произнёс шеф, так и не посмотрев в мою сторону, — И давай, поторапливайся! Живее, лейтенант! Живее, я сказал! — снова вдруг обрёл уверенную строгость Данилин и ожег меня суровым взглядом. Тем самым, всем дав понять, что последнее слово осталось за ним. И, что в этом доме хозяин по-прежнему он.
Так и не успев определиться, каким выражением лица целесообразнее было воспользоваться в этом кабинете, я пошел к выходу.
К Дергачеву мне идти не хотелось. Совсем. Даже при самых лучших раскладах, ничего хорошего меня на этой встрече не ожидало. Вчера он больше часа тянул из меня жилы, пытаясь разговорить несмышлёныша в лейтенантских погонах и вызвать его на откровенность. В ход шло всё. Кнут в виде многозначительных, хмуро изучающих взглядов и устрашающих намёков. И традиционный пряник. Который щедро предлагался в качестве покровительственно-доброго отношения ко мне со стороны товарища подполковника. Вообще. То есть, в дальнейшем. И «Посольской» водки, в частности. То есть, в режиме реального времени и прямо сейчас.
Отчаянно лавируя и местами изображая идиота, я всё же выстоял во время каверзного и, надо признать, довольно изощрённого развед-опроса.
Так что да, идти не хотелось, но деваться было некуда. И я двинулся мимо капитальной женщины, и вертихвостки Антонины. Туда, куда был только что послан.
— Звал? — войдя в приёмную подполковника и кивнув на дермантинувую дверь, спросил я у секретаря.
— Заходите, Сергей Егорович! — с неизменным спокойствием, не ответив на вопрос, порекомендовала мне добрая женщина, — Василий Петрович вас ждёт.
Не сумев сдержать печального вздоха, я потянул ручку двери на себя.
— Разрешите, товарищ полковник? — испросил я позволения у стоящего у окна Дергачева.
— Проходи, Сергей! — разрешил он войти, — Проходи и присаживайся. Чай будешь?
Меня насторожило такое, ничем не прикрытое, а главное, ничем не мотивированное благодушие начальника Октябрьского РОВД. Такого просто так не бывает. Чтобы по имени и чай.
— Спасибо, товарищ полковник, Данилин меня уже угостил! — по инерции и привычно соврал я руководству, усаживаясь на указанное место.
Чаю можно было бы и выпить. Но лишний раз гонять явно благоволившую мне секретаршу своими хотелками было неправильно. Женщина уже лет пять, как перешагнула порог бальзаковского возраста. К тому же, сквозь капрон и, не исключено, что гэдээровский, просвечивали следы варикоза. Так что с учетом этих обстоятельств, я принял решение отказаться от предложенной мне чайной церемонии. Пусть тётенька отдыхает и по-прежнему остаётся ко мне доброй.
— Данилин, он да, он, конечно, всегда чаем угостит! Для подчинённых он отец родной! — судя по тону и взгляду, подпол мне не поверил. Но уличать во лжи, не в пример майору, он меня не стал.
— Тебе из УВД не звонили? — осторожно и не глядя на меня, спросил Дергачев, — Из области?
— Никак нет, товарищ полковник! — в свою очередь прямо глядя в лицо руководства, честно ответил я.
Очевидно, подполковник ожидал, что я, будучи заинтригованным его вопросом, сам начну пытаться что-то у него узнать. Но хорошо понимая правила этой игры, потакать ему я не стал.
— Тут такое дело, Сергей… — не договорив, запнулся подпол, — Короче, помощник Данкова мне десять минут назад отзвонился. К двум часам тебе надлежит быть в приёмной генерала! — на одном дыхании выговорил он, а выговорив, впился в меня взглядом.
Поскольку для меня всё сказанное было самой настоящей новостью и скрывать мне было нечего, глаз я не отвёл, и не засуетился. Не отступая от ранее выбранной линии поведения, я продолжал стоически молчать.
— Как думаешь, зачем зовёт? — не выдержав, смирился с моей немногословной непоколебимостью Дергачев.
— За тем же, зачем и вы меня вчера к себе позвали, Василий Петрович, — решил я прямолинейной откровенностью разбавить своё упрямство, чтобы всерьёз не озлобить начальника, — Будет яйца мои щупать. Ежовыми рукавицами. Проверяя их на твёрдость. Непонятен я товарищу генералу. Точно так же, как и вам я непонятен.
Подполковник, судя по его покрасневшему лицу и округлившимся глазам, не ожидал того, что маятник моей скользкой немногословности настолько качнётся в обратную сторону. Какое-то время он просто молчал. Значит, моя арифметика сошлась.
— Ну и по поводу Балмасова с Капитоновой уточнит он мою позицию, — взялся прогнозировать я намерения Данкова, — Так бы он через вас меня отпрофилактировал, но тут слишком уж ставки высоки. Москва и обком. Поэтому товарищ генерал самолично хочет удостовериться, что я не пьяная обезьяна с гранатой. Примерно так я думаю, Василий Петрович.
Пауза, которую взял Дергачев, длилась долго. Я даже успел поудобнее расположиться на стуле и заскучать.
— И что ты ему будешь говорить? — стараясь, чтобы его голос звучал безразлично, подошел к столу и уселся напротив меня подполковник. — Что ты будешь ему отвечать? — прикоснулся он к самому главному, что в данный момент его интересовало.
— Правду, товарищ полковник! — не лукавя, заверил я напрягшегося мужика, — Нет мне никакого смысла врать генералу. Я и вам не вру! Сейчас не вру и раньше не врал.
Я уже пожалел, что отказался от чая. Организм испытывал недостаток влаги и калорий.
— Василий Петрович! — исходя из общечеловеческого гуманизма, проявил я сострадание к нервно потеющему шефу, — Я вам раньше говорил и сейчас повторю! Лично у вас нет каких-либо оснований для тревоги. Вне всяких сомнений, вы оказали серьёзную услугу генералу Данкову. Вы помогли ему изящно, а, самое главное, очень быстро убрать из-под себя полковника Балмасова. Сам бы генерал провозился с ним не меньше года, кропотливо подводя под него своих людей и со всех сторон обкладывая его кучами дерьма. Я, конечно, не пророк, но думаю, что дело обстоит именно так!
Глядя на Дергачева, я отлично видел, что ему не хочется со мной спорить. Что, наоборот, ему очень хочется верить моим предположениям.
— Ты мне скажи, как будешь себя вести и, что конкретно ему будешь говорить? Конкретно! — после очередной паузы очнулся хозяин кабинета.
— Да откуда же мне знать это? — нудная беседа меня начала утомлять, — Всё зависит от вопросов товарища генерала. Да и другие вводные наверняка будут по ходу разговора. Одно могу обещать твёрдо. Деньги, которые я вложил в МВД СССР, я потребую мне вернуть!
Дергачев снова завис, расценив очевидно мои слова, как очередную хамскую подростковую выходку. Остриём направленную в сторону генеральского филея. И способную навредить не только мне, но и, в первую очередь, ему, Дергачеву.
— Ты совсем умом тронулся, Корнеев⁈ — возбуждённо прихлопнул ладонями по полировке стола, только-только начавший было успокаиваться подпол, — Про деньги молчи! Бо́льшую часть, я уверен, удастся собрать с людей, за это ты не волнуйся! Но с генералом эту тему ты не поднимай! Даже не думай!
— Василий Петрович! — как можно спокойнее и уважительнее постарался я выражать свои мысли, — Здесь вы очень крепко ошибаетесь! — и, не давая всполошившемуся собеседнику времени на то, чтобы озлобиться и вспыхнуть, я зачастил, — Если я не подниму этот вопрос, Данков засомневается в моих мотивах и начнёт выискивать во мне второе дно. Он, чтоб вы знали, до Центрального аппарата МВД, в МУРе от младшего опера по карманам до начальника отдела поднялся! А, значит, сомневаться и ситуации прокачивать он очень хорошо умеет! Сами подумайте, кем я должен быть, если для меня полторы тысячи не деньги? Чей я агент и кто тогда моими руками эту комбинацию реализовывает⁈ Вы поставьте себя на его место!
Настройки начальника Октябрьского районного органа внутренних дел в очередной раз сбились. На меня он смотрел без неприязни, но и без понимания происходящего.
— А чей ты агент, Корнеев? Как на духу, на кого ты шпилишь? — вполне серьёзно и без иронии, задал он мне вопрос, — Ты комитетский? Ты же с начальником их облуправления на его машине запросто катаешься. Пьяный! Скажи мне, Серёжа, а уж я никому! Партбилетом клянусь! Ты даже не сомневайся! Мне просто для себя это знать надо!
Мне по-настоящему стало жалко этого здоровенного и совсем неплохого мужика. Ставшего рабом лампы. Карьеры своей, то есть. Надо же, как его сплющило и растащило! Вернее сказать, как он сам себя загнал. Уже два на два умножить не в состоянии.
— Да побойтесь вы бога, Василий Петрович! — взроптал я, укоризненно качая головой, — Вы же знаете, что в приказах и инструкциях касательно оперативной деятельности у гэбни и МВД больших различий нет! Если бы я был с той стороны, то кто бы меня стал так тупо расшифровывать? Вы сами подумайте! Будь я хоть их внедрённый опер, хоть просто агент! Начальник облуправления, это, конечно, величина немалая, но над ним Председатель есть. Башку за такие вольности свернут на раз! Это же не какая-то там взятка! Ну не думаете же вы, что это настолько тонкая игра с умышленным засветом⁈ Я же самый обычный рядовой следак в районе, товарищ полковник! Кражи, мордобой и пидарасы! Вот мой уровень!
Выдав весь объём своей логики за какую-то минуту, я выдохся. Да уж, недёшево мне, да и УВД области обходится оборона моей трёшки! А Дергачев и вовсе ни за что, ни про что хлебает эту радость. И хлебает, что ни говори, полным ситечком.
— Хрен тебя знает, Корнеев, может, ты и не крутишь… — не стал со мной спорить потерянный мент, — Ладно, ты иди пока. И не забудь, что в четырнадцать часов ты должен быть у Данкова.
То, что поминая начальника областного УВД подполковник Дергачев в разговоре с подчинённым назвал его просто по фамилии, мне сказало о многом.
Я вернулся к себе и принялся за дела, коих у меня накопилась целая чертова дюжина. И все они требовали моего родительского внимания и самого деятельного участия.
Я уже дважды вставал из-за стола и подходил к стенному шкафу, чтобы об его угол как-то размять позвонки между лопатками. Именно там у меня создавалось неприятное ощущение присутствия инородного тела. Каждый раз, после долгой канцелярской работы за столом.