– Ваш отец дальновидно вложил деньги в судоходство и морские грузоперевозки. К несчастью, во время войны с Соединенными Штатами многие корабли были захвачены. Генри также сделал ставку на Америку, однако с тех пор мы потеряли все тринадцать колоний.
– Я полагал, мы воюем с Францией!
– Так и есть, милорд. – Итон вытаращил глаза. – И войны, между прочим, выкачивают из страны деньги. Войны привели к тому, что регент и военщина подмяли под себя парламент и привели его к краху.
Для Кита все эти разговоры были все равно что китайская грамота.
– Вы же говорили, что на войне можно сделать деньги.
– Только в случае победы, милорд, – бросил Итон. – Две последние войны опустошили английскую казну. Они привели к повышению цен, непомерным налогам и безработице.
– Меня заботит моя казна, а не английская! Мне деньги нужны!
– Я предупреждал вас, чтобы вы не тратили наличность, не так ли?
– Так, – признал Кит, – но еще вы обещали ссудить мне столько денег, сколько понадобится, и под более низкий процент, чем в банке, два процента, насколько мне помнится.
Итон снова кашлянул.
– Два процента в месяц.
– Но это же двадцать четыре процента годовых!
– Банк берет двадцать шесть, милорд.
– А как насчет этого? – Кит ткнул в кучу бумаг у графина с виски. – Я выписал вам доверенность на ведение всех моих финансовых дел.
Джон Итон взял бумаги и внимательно изучил.
– Это ежегодные траты: налоги на Хаттон-Холл, земельный налог, налог на столичный дом, ежегодное жалованье прислуге. – Итон даже не стал упоминать счета за одежду, еду и спиртное.
– Боже мой, я же могу потерять всю свою собственность! Ты бы хоть налоги оплатил!
– Я финансовый советник, а не нянька.
– Тогда дай мне совет, черт бы тебя побрал!
– Ваши инвестиции пошли прахом. Я выдам вам еще один заем на уплату ежегодных расходов, но за это вы отдадите мне правоустанавливающие документы на поместье Хаттон, и они останутся у меня, пока вы со мной не расплатитесь.
Кит скрепя сердце поплелся в спальню и вернулся с документами на Хаттон-Холл.
– Я хочу получить их назад, ясно? – предупредил он, протягивая Итону листочки с красной печатью.
– Вы без труда выплатите заем, если урежете свои расходы и перестанете потакать всем своим прихотям.
– Я английский лорд, – процедил Кит сквозь зубы.
– В таком случае рекомендую вам поступить так же, как поступают другие титулованные господа, попавшие в затруднительное положение, – женитесь на наследнице!
После ухода Итона Кит не стал ломать голову над своими счетами, все его мысли занял куда более соблазнительный образ Александры.
Алекс в это время смотрела, как Дотти читает послание от лорда Стейнса.
Моя драгоценная Дороти! Очень сожалею, что не смогу встретить с вами Рождество. Доктор приковал меня к постели, утверждая, что у меня сердечный приступ. Не могу же я сказать ему, что лучшее лекарство – это вы, любовь моя. Ваш навеки, Невилл.
Дотти быстро побросала в сумку вещички:
– До Рождества всего три дня, милая, но я еду ухаживать за Невиллом. Куда более заманчивая перспектива, чем праздник в компании твоего брата и Хардингов. Не забывай о своей репутации, Александра. Пусть Руперт сопровождает тебя на все увеселительные мероприятия, а днем непременно бери с собой Сару.
– Не волнуйтесь за меня, – улыбнулась она бабушке, вздохнув с облегчением. Хвала Господу, ее деятельность в заведении Чарли Шампань пройдет незамеченной!
Глава 20
Бойцам Королевской конной артиллерии на линии фронта с Францией было не до Рождества. Люди бывшего лейтенанта, а ныне капитана Хаттона преследовали армию Сульта, в то время как другие подразделения получили более безопасное задание – блокировать Байонну.
Медленно, но верно они занимали холм за холмом, вынудив врага отступить и занять новую линию обороны.
Во время переправы через реки несколько бойцов Ника утонули. Он оберегал их, как мог, но теперь под его командованием был целый батальон в тысячу человек.
С каждым новым сражением возрастала уверенность Николаса в скорой победе.
– По сведениям наших разведчиков, в окрестностях шатается более пяти тысяч французских дезертиров. Маршал Сульт защищает свою последнюю высоту. Он знает, что конец близок! – сообщил Николас своим подчиненным.
Люди капитана Хаттона поверили ему, когда был взят Сан-Северо. Отряды Сульта ретировались с такой скоростью, что даже не успели уничтожить боеприпасы. Среди солдат начались разговоры о победе над Наполеоном и планах на будущее. Большинство желало оставить службу и вернуться в Англию. К удивлению Николаса, находились и такие, кто выбрал военную карьеру.
Сам Николас Хаттон больше всего на свете хотел вернуться домой. Как только закончится война, он уйдет в отставку. Если останется жив.
В начале года Алекс отнесла в «Коуттс бэнк» первый взнос. Дотти с Невиллом Стейнсом еще не вернулись из деревни, и она взяла на себя решение семейных финансовых проблем. Алекс узнала, что бабушка заняла пять тысяч фунтов и задолжала по процентам триста фунтов, и сердце у нее упало. Сколько же ей придется выступать у Чарли Шампань, чтобы выплатить не только проценты, но и полную сумму займа! Однако выбора у нее не было: нельзя забывать, что Дотти заложила Лонгфорд-Мэнор.
Дома Александру ждал сюрприз. Оказывается, к ней заезжал Кит Хаттон и оставил записку. Ее удивлению не было предела – Кит приглашал ее в театр! Он извинялся за столь позднее уведомление и явно горел желанием увидеться с ней. Она набросала ответ и послала лакея на Керзон-стрит.
Алекс понравилась и пьеса Шеридана, и компания Кита. После спектакля Кит повел ее ужинать.
– На Рождество я ездил домой, в Хаттон-Холл, но там так мрачно и одиноко. Еле дождался возвращения в Лондон.
Его внимание польстило Алекс, однако она подозревала, что это неспроста. Он видел ее с Хартом Кавендишем, и если не приревновал, то в нем наверняка взыграло чувство соперничества. Вероятно, Кит пришел к выводу, что Харт решил сразиться с ним за нее. И она не стала его разуверять.
– Вы с Рупертом теперь нечасто видитесь?
– Рождество он праздновал со своей семьей, однако брак фактически не повлиял на его образ жизни. Мы, как и прежде, выезжаем в свет. Оказывается, быть мужем не такая уж тягостная обязанность. Я и сам изменил свое отношение к женитьбе.
Алекс пристально всмотрелась в его лицо, стараясь понять, не ерничает ли он, но его серые глаза лучились искренностью. Ее взгляд скользнул по черным густым бровям, прошелся по скулам и остановился на квадратном подбородке с ямочкой. «Он и в самом деле один из самых красивых мужчин, которых мне доводилось встречать. Вот бы и мне взглянуть на брак иначе!»
Той ночью в ее сны ворвался мужчина с густыми черными бровями и высокими скулами. Алекс ощущала жар его тела и видела голубую тень щетины на квадратном подбородке. Она протянула руку и с трепетом коснулась ямочки. Но это был не Кит Хаттон. Во сне к ней приходил его близнец, Николас.
Где-то далеко, на границе с Францией, Николас Хаттон проверил посты и вернулся в свою палатку. Он чувствовал себя измотанным и физически, и духовно, одиноким и опустошенным. В последнем бою он потерял своего коня и проклинал всех богов войны, вместе взятых. И Господа Бога, беспощадного и жадного до крови.
«Когда я приехал сюда, у меня был только Слейт, всего остального я лишился. Но ты не угомонился, пока не забрал и его!» Лежа в темноте и глядя в пустоту, он постепенно успокоился, и на него снизошло небывалое умиротворение. За исключением Слейта, ему было не о чем больше жалеть и не на что пожаловаться. Война научила его вещам, которых он не узнал бы нигде и никогда. И хотя цинизма у него прибавилось, его вера в себя стала несокрушимой, да и самооценка выросла. Он закрыл глаза и погрузился в мечты об Александре и далеком доме.
– Прибавка в пять шиллингов в неделю изменила всю мою жизнь, госпожа! – присела в реверансе Сара.
– Зови меня Алекс и не идеализируй. Я не святая. – Алекс пообещала ей повысить жалованье еще в те времена, когда считала свою бабушку богатой вдовушкой, и теперь ей приходилось отдавать Саре часть заработанных у Чарли денег.
– Я просто хотела, чтобы вы знали, как я вам благодарна. У меня появилась возможность покупать маме вещи, каких она никогда не могла себе позволить.
– Как она, Сара?
– В прошлый раз пребывала в добром здравии. А вот к Мэгги зима была не так добра. Она совсем плоха. Теперь весна на дворе, будем надеяться, ей станет лучше.
– Да, ты права, весна на дворе. Почему бы нам не прогуляться немного и не навестить их?
– А можно? Я куплю маме чаю, он такой дорогой!
Алекс задумалась над высокой ценой импортного продукта и возблагодарила милого Невилла Стейнса за его щедрость, ведь именно он оплачивал счета за еду на Беркли-сквер. Да продлит Господь его дни и дарует ему полное выздоровление! Дотти вернулась пару недель назад и сообщила, что Невилл фактически полностью оправился. Но вчера снова уехала к другу, дабы лично убедиться в этом.
На сей раз Алекс не стала переодеваться мужчиной. По пути они зашли в магазин. Сара купила матери две унции чаю, а Алекс прибавила к нему горшочек меду. Затем купила мед и для Мэгги Филд.
Они пробыли в гостях полчаса, распрощались с матерью Сары и постучали в дверь напротив.
– Она велела войти, – сказала Сара, подняла щеколду, и девушки переступили порог. – Это Сара. Вам лучше?
Мэгги, лежавшая на узкой софе, попыталась сесть. Однако стоило ей увидеть, что Сара не одна, как улыбка сползла с ее лица, а запавшие глаза округлились от ужаса.
– Нет… нет… уведи ее! – задохнулась больная.
– Все в порядке, миссис Филд. Я уже приходила к вам с Сарой. Но тогда на мне была одежда брата. – Алекс невольно коснулась своих рыжих волос, с которых Мэгги не сводила потрясенно-испуган