(Молодой И. Андроников принят лектором в Ленинградскую консерваторию, очень волнуется перед первым выступлением и решает посоветоваться с И.И. Соллертинским)
Наконец я уловил его на хорах во время утренней репетиции и быстро произнес первые твердо выученные фразы будущего моего слова. Иван Иванович послушал с напряженной недоумевающей улыбкой, перебил меня и торопливо заговорил:
– Великолепно! Грандиозно! Потрясающе! Высокохудожественно! Научно-популярно! И даже еще более того! Но, к сожалению, все это абсолютно никуда не годится… Ты придумал вступительное слово, смысл которого непонятен прежде всего самому тебе. Поэтому все эти рассуждения о ладах, секвенциях и модуляциях надобно выкинуть, а назавтра сочинить что-нибудь попроще и поумнее. Прежде всего ты должен ясно представить себе: ты выйдешь на эстраду филармонии, и перед тобой будут сидеть представители различных контингентов нашего советского общества. С одной стороны будут сидеть академики, а с другой — госиздатовские клерки, подобные самому тебе. С той стороны тебя будут слушать рабочие гигантов-предприятий, рабочие, которые долгие годы посещают филармонию, знают музыку, отлично в ней разбираются, с другой — студенты первого курса консерватории, которые полагают, что они на музыке собаку съели, тогда как они только еще приступают к этой закуске. Всем этим лицам надо будет сообщить нечто такое, что всем было бы понятно в равной степени, независимо от их музыкальной подготовленности. И я думаю, что если ты пожелаешь для начала сообщить, что Танеев не представляет собою плод твоей раздраженной беллетристической фантазии, а в свое время, как и все люди, родился от отца с матерью и что это произошло в 1856 году, то уже сегодня могу заверить тебя, что завтра решительно все поймут тебя одинаково, а именно, что Сергей Иванович Танеев родился в 1856 году и, следовательно, не мог уже родиться ни в 57-м, ни в 58-м, ни в 59-м, эт сетера, и т. д., и т. п., и проч. Если в конце своего выступления ты пожелаешь сообщить, что Танеев не состоит членом Союза композиторов только по той причине, что отошел в лучший из миров еще в 1915 году, то это будет крайне с твоей стороны любезно. Таким образом, ты забил два столба. Теперь натягивай веревку и двигайся от начала к концу. Сообщи по пути, что Танеев не кастрюли паял, а в свое время писал музыку, в том числе ту самую симфонию, которую вы, почтенные граждане, сейчас услышите, — Первую, принадлежащую к лучшим творениям русской симфонической классики. Если же ты при этом сумеешь ввернуть, что Танеев был любимым учеником и ближайшим другом нашего прославленного Петра Ильича Чайковского, что лучшие страницы танеевской музыки в чем-то перекликаются с героикой бетховенских симфонических концепций, это будет крайне полезно тебе. Думаю, по этой канве мог бы произнести слово любой идиот. И я не беспокоюсь, что ты не сможешь этого сказать! Но меня возмутило другое! Зачем ты выучил свой текст наизусть! Это не по-товарищески и отчасти даже нечестно. Нам нужна свободно льющаяся речь, живая, эмоциональная… Когда я увидел эти растаращенные глаза, сухой рот, из которого ничего не вылетает, кроме шумного дыхания, эти чудовищные облизывания, я понял, что мы совершили большую ошибку. Неужели ты не понимаешь, что в таком виде ты никому не нужен? От тебя ожидают той непосредственности, с какой ты рассказываешь свои опусы в редакциях и в салонах своих литературных друзей. Если ты думаешь, что тебя назначат назавтра ректором Ленинградской консерватории, то жестоко ошибся: место занято! И завтра ты будешь таким же дилетантом, каким являешься сегодня. Но нам нужен человек, умеющий говорить, как говорят наиболее ретивые слушатели в конце года на конференции, сообщая нам все, что им заблагорассудится. Мы постоянно получаем от них записки, что-де вы, профессионалы-музыковеды, выражаетесь слишком учено, пользуетесь специальной терминологией. Так вот вам, товарищ публика, получите вашего выдвиженца, Геракла Андроникова, который поговорит близким вам языком. И ты можешь улыбнуться, провести рукою по волосам, даже отчасти симулировать непосредственность и неопытность, развести руками, подыскивая подходящее слово. Это нисколько меня не пугает. А этот идиотский, прости меня, вид… Уволь! Поди домой и придумай на завтра что-нибудь поумнее и поживее. А главное, обойдись без помощи пера! Ступай! Нет, задержись на минуту: знаешь, ты слишком много околачиваешься в филармонии, болтаешь с оркестрантами. Ты еще ничего не произвел, а уже начинают поговаривать, что ты бездельник. Ты должен быть очень краток и на праздные вопросы отвечать, прижимая к боку легкий портфель: "Простите, мне некогда, я готовлюсь к своему выступлению!" Ступай! Минуту еще: сегодня твой затылок много выразительнее твоей физиономии! Не забудь прийти завтра и выступить. Минут за 15 до начала приди. Говори завтра свободно, коротко, остроумно, легко. Помни, что это нетрудно. Если так легче, — вспомни, как я говорю. Прощай! И успокойся: о Танееве ты знаешь гораздо больше, чем нужно для завтрашнего твоего опыта…
Задание № 49. Определите, являются ли метафоры и сравнения в данных отрывках тропами или риторическими доводами. Аргументируйте свою позицию.
1. Культ личности государства привел к государственному монополизму. Государство, монополизировав все основное производство — от канцелярских кнопок до ракет, стало похоже на неуклюжего динозавра с рахитичными, подгибающимися от веса туловища ножками и с крошечным мозгом в голове, находящейся слишком далеко от хвоста. Монополия государства на предприятия и землю — это не социализм, задуманный Лениным, а какой-то полуфеодальный, антигосударственный государственный капитализм. Антигосударственный — потому, что он не выгоден самому государству. Показатель силы государства — это не количество тех, кто с ложкой, а жизненный уровень тех, кто с сошкой. Быть таким бедным, как мы, при таких феноменальных природных богатствах — вот неоспоримое доказательство экономической бесперспективности культа личности государства, государственного монополизма. (Е. Евтушенко)
2. События последнего времени показали, что градус политической жизни несколько повышен, повышен по сравнению с тем, что должно быть по уму после выборов. Эта конструкция (совет четырех при президенте) в том числе должна сыграть роль хинина, такого, который несколько успокоит лихорадку. (Г. Саттаров, «Время», 26.10.96)
3. Наше общество серьезно больно. Эта болезнь распространяется почти по всем уровням структуры его организации. Мы это хорошо знаем по материалам прессы, да и по жизни самой. Вот эти кровоточащие раны на теле нашего общества — это национальные вопросы, это вопросы экологии, экономики, вопросы инфляции и так далее. И причем нужно помнить, что это раны и на нашем теле, на теле каждого из нас. Но самое странное, что многие раны — это следы от деятельности наших политических хирургов, которые очень хорошо научились искусству резать, но не научились искусству зашивать, соединять. (О. Чернышев)
4. Здесь уже много говорили о масштабах коррупции в нашей стране, но я хотел бы подчеркнуть, что важно говорить не только о количестве, но и о самом характере нарушений. Поясню свою мысль. Сравните три ситуации. Первая. Толковый хозяйственник, завхоз, шустро все делает для своей организации, но отсыпает себе в карман 3 копейки с рубля. Вторая. Такой же шустрый работник, но он отсыпает себе половину. Третья. Вся ситуация низведена до того, что для того, чтобы украсть рубль, работник портит, гноит продукции на тысячу рублей. Как крыса, которая прежде чем съесть одно зерно, портит тысячу зерен. Так вот, я характеризовал бы нашу нынешнюю ситуацию как третий вариант. Власть не просто ворует, она бессмысленно разрушает нашу страну, ее экономику. Тогда возникает вопрос: если лицо власти столь мрачно, как здесь все говорили, то почему мы позволяем такой власти управлять нами? (Ю. Болдырев)
Задание № 50. Редактирование образцов. Специфика риторического редактирования на этапе выражения состоит в том, чтобы определить и исправить (изъять, заменить, ввести) те речевые средства, которые мешают оратору реализовать свой замысел. Например, излишние экспрессивные средства вместо побуждающего эффекта вызывают в слушателях чувство сопротивления; использованные речевые средства выходят за рамки жанра, в результате чего аудитория слышит совсем не то, чего хотел бы оратор (угрозу в поздравлении, иронию в надгробном слове и т. п.); выбранный стиль не соответствует ситуации общения и конкретной аудитории (высокий стиль в речи, побуждающей учеников принять участие в субботнике), что может повлечь незапланированную оратором реакцию; в речи отсутствуют необходимые в данной ситуации средства адресации или привлечения внимания и т. п. Рассмотрите с этой точки зрения предлагаемые тексты и посоветуйте оратору, как их можно было бы отредактировать.
1. Фрагмент из книги А. и Б. Стругацких "Понедельник начинается в субботу". Определите речевой имидж этого персонажа. Какими риторическими средствами он создается?
(Завхоз НИИ ЧАВО инструктирует сотрудника, которому предстоит дежурство по институту в ночь под Новый год. Помните, однако, что это волшебный институт, поэтому демоны там работают как вахтеры и их можно заговаривать. Дубль — это копия человека, способная выполнять некоторые его функции. В остальном же — это вполне нормальное учреждение)
– Дежурство по учреждению во время праздников — занятие ответственное. Это вам не кнопки нажимать. Во-первых, — противопожарная безопасность. Это главное. Не допускать самовозгорания. Следить за обесточенностью вверенных вам производственных площадей. И следить лично, без этих ваших фокусов с раздваиваниями, растраиваниями. Без этих ваших дубелей. При обнаружении фактора горения немедленно звонить по телефону 01 и приступать к принятию мер. На этот случай получите сигнальную дудку для вызова авральной команды (он вручил мне платиновый свисток с инвентарным номером). А также никого не пускать. Вот список лиц, которым разрешено пользоваться лабораториями в ночной период, но их все равно не пускать, потом