Мы привыкли к тому, что каждое здание обязательно должно иметь фасад, но греки были другого мнения. Храмом в форме периптера, окруженным колоннами со всех сторон, можно было любоваться с любой точки. Архитекторы расположили Парфенон так, что, когда человек через Пропилеи входил в Акрополь, он видел храм с угла. В этом сооружении нет ни одной строго горизонтальной или вертикальной линии – все они немного изогнуты с учетом оптического эффекта, благодаря чему зрителю все линии представляются абсолютно правильными.
В убранстве Парфенона много скульптурных изображений, фризов. Наиболее интересен, пожалуй, западный фриз, на котором Фидий изобразил спор богини Афины и бога морей Посейдона о том, кому из них быть покровителем города. Посейдон ударил трезубцем по скале, и забил источник целебной солоноватой воды. Афина ударила копьем – и выросло оливковое дерево. Дар богини показался афинянам более ценным, и она стала покровительницей города, и именно в ее честь был воздвигнут Парфенон.
Внутри храма находилась огромная скульптура Афины, покрытая Фидием тысячами пластинок из слоновой кости; шлем и одеяние богини были сделаны из золота. Именно это драгоценное убранство и сыграло роковую роль в судьбе Фидия – он был обвинен в хищении золота.
Перикл и его окружение. Перикл не был, конечно же, идеальным правителем, и он ошибался, и у него оставались политические враги, которые пытались скомпрометировать его в глазах народа. Тем не менее авторитет первого стратега у афинского демоса был непоколебим. Все в Афинах знали, что Перикл неподкупен, что он никогда не принимает участия в пирушках, что единственная дорога, которой он ходил каждый день, – дорога на агору, на народное собрание или в совет. Тогда его противники попытались атаковать близких ему людей. Все настойчивее становились обвинения в адрес друзей и близких Перикла. Первой жертвой стала его жена милетянка Аспасия.
В обычных афинских семьях того времени женщина занимала подчиненное положение и практически не покидала пределы женской половины дома (гинекея). Мужчины (кроме мужа) не имели права появляться там. В афинской судебной практике известен случай, когда афинянин, услышав, что воры грабят дом его соседа, побоялся помешать им, потому что для этого нужно было зайти в чужой гинекей.
Совсем другими были отношения в семье Перикла: его вторая жена Аспасия присутствовала при разговорах мужа и его друзей, участвовала в них и в целом была весьма образованной для своего времени. Недоброжелатели стали обвинять ее в сводничестве, и Периклу с большим трудом удалось добиться ее оправдания в афинском суде.
Затем был обвинен в непочтительном отношении к богам друг Перикла философ Анаксагор: особенно возмутило многих жителей Афин то, что звезды и Солнце он считал горячими материальными телами и полагал, что Солнце величиной с полуостров Пелопоннес. Анаксагор был вынужден бежать из Афин.
И наконец, ближайший соратник Перикла скульптор Фидий был заключен в тюрьму по обвинению в присвоении части средств, направленных на украшение храмов.
В преддверии большой войны. Обострялась и внешнеполитическая обстановка. В Спарте с подозрением смотрели на постоянное усиление Афинского морского союза. Афины и Спарта стали принимать участие в конфликтах, происходящих в различных частях греческого мира. Наиболее значительный разгорелся за обладание островом Керкирой – важным стратегическим пунктом на пути в Италию и на Сицилию. Союзник Спарты Коринф поддерживал керкирских аристократов, а Афины – демократов. Афины взяли верх, и Керкира вошла в Афинский морской союз, еще более усилив его мощь. Затем в 433 г. до н. э. Афины предприняли торговую блокаду Мегары – другого союзника Спарты. В результате в 432 г. до н. э. спартанское народное собрание в присутствии представителей государств Пелопоннесского союза приняло решение о начале войны с Афинами, обвинив афинян в нарушении условий мирного договора.
Вначале Перикл пытался остановить надвигающуюся войну, даже путем подкупа должностных лиц в Спарте, но в конце концов смирился с ее неизбежностью. К тому же он опасался обвинений в антипатриотизме со стороны политических противников.
В 431 г. до н. э. войска Пелопоннесского союза под предводительством царя Архидама впервые вторглись в Аттику. Начались военные действия, которые с перерывами продолжались до 404 г. до н. э. Афиняне, особенно молодежь, рвались в бой, но Перикл настаивал на том, что сражение на суше губительно. Аттические крестьяне вынуждены были покинуть свои дома и эвакуироваться в Афины под защиту неприступных Длинных стен, соединявших город с портом Пирей. С горечью они наблюдали за разрушением своих домов неприятелем, уничтожением оливковых рощ и виноградников.
Царь Архидам был ксеном Перикла, т. е. был связан с ним узами гостеприимства, и поэтому мог приказать не трогать имение первого стратега вблизи Афин. Тогда Перикл публично заявил, что, если такое случится, он передаст свое имение афинскому народу.
Апология демократии. Афинский флот в это время курсировал вокруг Пелопоннеса, высаживал отряды гоплитов, наносивших немалый ущерб спартанцам. Афиняне также несли потери, и во время похорон павших воинов Перикл выступил с речью, в которой, отдавая дань памяти погибшим, восхвалял афинскую демократию, обеспечивавшую свободу гражданам. Историк Фукидид так передает речь Перикла: «Для нашего государственного устройства мы не взяли за образец никаких чужеземных установлений. Напротив, мы скорее сами являем пример другим, нежели в чем-нибудь подражаем кому-либо. И так как у нас городом управляет не горсть людей, а большинство народа, то наш государственный строй называется демократией (“народоправством”). В частных делах все пользуются одинаковыми правами по законам. Что же до дел государственных, то на почетные государственные должности выдвигают каждого по достоинству, поскольку он чем-нибудь отличился не в силу принадлежности к определенному сословию, но из-за личной доблести. Бедность и темное происхождение или низкое общественное положение не мешают человеку занять почетную должность, если он способен оказать услуги государству. В нашем государстве мы живем свободно и в повседневной жизни избегаем взаимных подозрений… Мы развиваем нашу склонность к прекрасному без расточительности и предаемся наукам не в ущерб силе духа. Богатство мы ценим лишь потому, что употребляем его с пользой, а не ради пустой похвальбы. Признание в бедности у нас ни для кого не является позором, но больший позор мы видим в том, что человек сам не стремится избавиться от нее трудом… Мы одни признаем человека, не занимающегося общественной деятельностью, не благонамеренным гражданином, а бесполезным обывателем. Мы не думаем, что открытое обсуждение может повредить ходу государственных дел»[12].
Значение деятельности Перикла. Умирающий Перикл сказал о своей самой главной заслуге: «Ни один афинский гражданин из-за меня не надел черного плаща» (т. е. не погрузился в траур). Это случилось в 429 г. до н. э., и последующие события заставили афинян горько пожалеть о потере опытного, справедливого и неподкупного государственного деятеля.
Политическая деятельность Перикла протекала в период расцвета демократических Афин, и он лично в немалой степени способствовал такому расцвету. Этот период не был ни легким, ни спокойным: Афины воевали и с персами, и со спартанцами, но никто не мог оспаривать славу полиса как культурной и интеллектуальной столицы Эллады. Именно здесь был построен великолепный Парфенон. Здесь писал историю Греко-персидских войн Геродот, жили замечательные философы и софисты – учителя мудрости и красноречия. Несравненным был и афинский театр: в нем ставились пьесы великих драматургов Эсхила, Софокла и Еврипида. Неслучайно именно афинянину Софоклу принадлежат знаменитые строки:
В мире много сил великих,
Но сильнее человека нет на свете ничего.
Словом, расцвет классической греческой культуры в V в. до н. э. связан прежде всего с Афинами.
Гражданин этого полиса чувствовал себя полновластным хозяином государства, демократия способствовала проявлению талантов. Не следует забывать, что 30–40 тыс. афинских граждан за короткий исторический период смогли создать столько великих творений искусства, оказать такое влияние на развитие мировой истории, что создается впечатление, что их были миллионы и «век Перикла» длился не три десятилетия, а многие века.
Однако Пелопоннесскую войну, начатую при Перикле, Афины в конце концов проиграли. Ведь демократия – не идеальный государственный строй, а только наилучший из возможных. Народ может совершать ошибки, и даже превратиться в толпу, и тогда демократия сменяется охлократией (властью толпы). И Афины в эпоху Перикла продемонстрировали как потенциальные возможности, так и недостатки античной демократии, охватывающей к тому же не всех жителей, а только граждан-мужчин.
Эписодий седьмой. Афинские демократические институты
Демократия – это власть демоса, т. е. народа, но под народом понималось отнюдь не все население Афин, а только взрослые мужчины-граждане (потомки исконных обитателей Аттики). Метеки (иностранцы) и рабы были лишены доступа к политической жизни, так же как и женщины. Из примерно 300-тысячного населения Аттики в V в. до н. э. граждане составляли около 30–40 тыс., т. е. 10–13 %. Такая пропорция кажется нам несправедливой, но следует помнить, что и в XIX в. в европейских странах и в США далеко не все жители-мужчины имели права гражданства, а женщин наделили гражданскими правами только в XX в.
Граждане делились на 10 фил (которые можно рассматривать как избирательные округа) и примерно 170 демов (мелких территориальных единиц: квартал в городе, поселение в сельской местности). В деме велись списки граждан, и граждане каждого дема обычно хорошо знали друг друга. Принадлежность к тому или иному дему была зафиксирована на момент реформ Клисфена в конце VI в. до н. э., и, если даже в более поздний период потомки переезжали в другой район Аттики, закрепленность за демом, к которому принадлежал их предок, сохранялась. Интересно, что подобный избирательный принцип сохранился и в современной Греции.