К Пелопоннесскому союзу примкнули также богатые города Истмийского перешейка Коринф и Мегара, нуждавшиеся в помощи Спарты в борьбе с Афинами. Единственным крупным полисом полуострова, не примкнувшим к союзу, был давний враг Спарты Аргос.
Спарта и Пелопоннесский союз проводили консервативную политику: они способствовали низвержению тираний (например, тирании Писистратидов в Афинах), препятствовали распространению демократических преобразований. Пелопоннесский союз во главе со Спартой и вместе с Афинами сыграл решающую роль в отражении персидского нашествия на Грецию.
Демографическая катастрофа и упадок Спарты. После разгрома персов при Платеях в 479 г. до н. э. Спарта постепенно отходит от активного участия в Греко-персидских войнах, уступая Афинам лидерство в греческом мире. Разрушительное землетрясение 464 г. и последовавшее за ним восстание илотов (3-я Мессенская война) привели к большим потерям среди спартиатов, число граждан-воинов постепенно уменьшается. Количество воинов-спартиатов 20–49 лет в 479 г. (битва при Платеях) составляло около 5000, в 418 г. (битва при Мантинее) – около 3500, а в 371 г. (перед битвой при Левктрах) около 1500.
Длительная и разрушительная Пелопоннесская война 431–404 гг. привела к притоку богатств; знакомство с обычаями других греков разлагает «общину равных». Окончательный удар господству Спарты в греческом мире наносит поражение от фиванцев при Левктрах в 371 г. до н. э. Спарта теряет Мессению и становится рядовым полисом, обремененным воспоминаниями о великом прошлом.
Спартанский миф. Многие греческие историки и философы рассматривали Спарту как воплощение мечты об идеальном «гоплитском» государстве, в котором существует равенство граждан. Этому способствовало то, что греческие аристократы считали спартанцев своими естественными союзниками в борьбе против демократических преобразований. Наблюдателей поражала стабильность спартанского общества, отсутствие периодов тиранического правления, законопослушность спартиатов.
Спарта была закрытым обществом, на ее территории нельзя было жить иностранцам, а спартиаты не могли выезжать за пределы полиса, если только они не выполняли военно-политических поручений. Большинство знаний о Спарте ученые получают из афинских источников, однако их достоверность ставится под сомнение. Афинские аристократы были, как правило, лаконофилами и восхищались спартанским государственным устройством. Именно они породили «спартанский миф». Платон написал свои труды «Государство» и «Законы» в немалой степени на основе спартанского опыта.
Впрочем, и Платон, и Аристотель указывали, что совершенства удалось достичь лишь в сфере военной и физической подготовки – мужество, смелость, ловкость и дисциплинированность спартанцев вошли в поговорку. Однако в жертву были принесены интеллектуальная жизнь, развитие литературы, искусств, философии. Спарта, несмотря на ее огромное значение, осталась уникальным примером того, как до логического конца доводятся многие характерные черты всего полиса.
Тем не менее спартанский миф жив и сейчас. Мы вспоминаем героическую гибель спартанского царя Леонида и трехсот спартанцев и, становясь свидетелями стойкости, мужества, дисциплины и беззаветной преданности родной стране, говорим: «Это Спарта!»
Эписодий третий. Землетрясение 464 г. до н. э. в Спарте
Греция – сейсмоопасный регион, и за время существования древнегреческих полисов землетрясения в них случались неоднократно. Древнегреческие авторы склонны были отмечать отсутствие землетрясений в какой-либо местности: историк Геродот отмечал, что таких бедствий не происходило в Скифии (Северном Причерноморье) на памяти живущих там греков.
На незначительные землетрясения большинство греков обращали мало внимания; на этом фоне выделялась повышенная чувствительность спартанцев к данному феномену. Жители Спарты в целом считали любое землетрясение неблагоприятным предзнаменованием, и это был повод для изменения планов военных кампаний: так, весной 426 г. до н. э. из-за серии сильных землетрясений они не решились вторгнуться в Аттику; весной 414 г. из-за землетрясения вернулись из похода на Аргос. Если же спартанский полководец игнорировал подобное предзнаменование, это воспринималось как нарушение установленного порядка и требовало специального объяснения.
В 464 г. до н. э. Спарта была разрушена сильнейшим землетрясением, которое оставило глубокие следы в окружающем ландшафте. Современные сейсмологи полагают, что магнитуда спартанского землетрясения составляла примерно 7,2 балла, а эпицентр находился в нескольких километрах к востоку от древней Спарты (наивысшая степень поражения распространяется на 20 км от эпицентра). Поздние авторы сообщают о том, что почти все здания в городе были уничтожены, образовались провалы грунта, обрушился портик, под которым занимались гимнастикой мальчики. Человеческих жертв было немало, хотя ни один из источников не упоминает о гибели царей или должностных лиц. Очевидно, потери спартанских граждан превышали в пропорции потери периэков и особенно илотов.
По мнению самих спартанцев, причиной землетрясения стал гнев бога Посейдона: спартанцы совершили святотатство, когда вывели из святилища этого бога искавших там убежище илотов, а затем перебили их. Это вполне согласуется с точкой зрения древних греков на гнев богов как на причину стихийных бедствий. Сразу после землетрясения спартанцы должны были испытать психологический шок; к горечи от потери близких и утраты имущества добавлялись и религиозные чувства: граждане Спарты отличались особой религиозностью. Молодой царь Архидам блестяще справился с тяжелой ситуацией, объявив мобилизацию. Спартанцы были поставлены в привычные для них боевые условия, да и войско было готово к отражению возможного нападения восставших илотов.
Сразу после землетрясения спартанцы спасали свое имущество: источники не сообщают о попытках спасения людей. Проблема опознания погибших не была актуальной для «общины равных». Рухнувший гимнасий стал памятником для всех погибших там. Спартанскую элиту интересовало прежде всего выживание самого полиса, а не отдельных граждан – этим и объясняется максимально быстрая мобилизация воинов. Ни о какой солидарности внутри полиса, охватывающей все сословия, не могло быть и речи: илоты воспользовались подходящим случаем для восстания, оно получило название 3-й Мессенской войны. Потери спартиатов в этой войне, возможно, сопоставимы с потерями непосредственно от землетрясения: в неудачной для них битве погибло 300 спартанцев. Очевидно, что эти утраты были не единственными.
Спартанские власти вынуждены были обратиться за помощью к другим греческим полисам. Союзники оказали ее Спарте не сразу после землетрясения, которое произошло в начале лета, а лишь осенью 464 г., после того как восстание илотов стало угрожать существованию Спартанского государства. Очевидно, что в случае с «великим землетрясением» в Спарте мы имеем дело именно с сословной (но никак не с гуманитарной) солидарностью граждан греческих полисов. Цель полисной солидарности – спасение полиса как такового, сохранение доминирования коллектива граждан над негражданами.
Факт помощи легко объясним: Спарта незадолго до этого сыграла решающую роль в отражении нападения персидского царя Ксеркса на греческие земли и ее политический, военный и моральный авторитет в Греции того времени был чрезвычайно высок. Однако в чем заключалась эта помощь? Отнюдь не в спасении людей, опознании и захоронении погибших или в восстановлении разрушенных строений. Это была исключительно военная помощь с целью подавления восстания илотов. Первым случаем природной катастрофы, на которую последовала реакция, подобная современной – с масштабной международной помощью, было землетрясение на острове Родос в конце III в. н. э.
Безусловно, «великое землетрясение» нанесло Спарте огромный ущерб, тем не менее спартанский полис как социальный организм не был уничтожен, чему в немалой степени способствовала помощь других греческих полисов. Характерно, что войны с участием Спарты вскоре продолжились – в сохранении ее влияния были заинтересованы далеко не все полисы; активные военные действия между Спартой и Афинами возобновились менее чем через десятилетие после разрушительного землетрясения.
Глава 5Афины в темные века и в архаическую эпоху
Афины в темные века. В X в. до н. э. в противоположность другим греческим городам Афины не находились в упадке. Афинянам удалось отразить дорийское вторжение; впоследствии они гордились своей автохтонностью, т. е. тем, что являлись потомками коренных жителей – ахейцев.
Поскольку Аттика не была завоевана дорийцами, в ней не было зависимого населения, в отличие от Лаконики или более близкой Мегариды. Географически эта область делилась на три района: Педиэю (равнинные земли вокруг Афин и Элевсина), Паралию (прибрежную полосу от Афин до Суния) и Диакрию (гористую восточную Аттику). Подобно другим ионийским полисам, в Афинах существовали четыре филы (племени), делившиеся в свою очередь на фратрии (братства). Более мелкой единицей был генос (род, клан), хотя по поводу афинского рода нет уверенности в том, что в него всегда входили исключительно родственники, а не соседи. Основой же социальной жизни в Афинах, как и во всей Греции, был ойкос (домохозяйство, большая семья). Особую группу составляли более знатные семьи, гордившиеся своим древним происхождением и обладавшие богатством.
Более того, в темные века Афины стали центром колонизации Малой Азии греками-ионийцами. Афинская керамика этого периода была лучшей в Греции. Предания о мифическом герое Тесее отражают мощь и значение Афин в этот исторический период. С именем Тесея традиционно связывают и синойкизм – слияние разрозненных общин Аттики (Элевсина, Рамнунта, Марафона и др.) в единый полис. Главной крепостью региона и резиденцией органов власти стал афинский Акрополь, удобно расположенный – сравнительно недалеко от моря – и самой природой хорошо защищенный от врагов; кроме того, там находился источник воды. После синойкизма Аттика стала одним из крупнейших государственных образований Греции как по территории, так и по населению. Характерно, что лежащая к северу от Аттики и сопоставимая по размерам с ней область Беотия так никогда и не стала единым полисом, хотя Фивы, крупнейший ее город, играли первенствующую роль.