– le relativo, absoluto – lʼabsoluto; в итальянском: relativo – il relativo, assoluto – lʼassoluto и т.д. Процесс субстантивации отвлеченных прилагательных был обусловлен развитием философской мысли определенной эпохи. Еще более ярко аналогичный процесс проходил в немецком языке, где субстантивация типа das Werden (глагол werden) ʽстановление, возникновениеʼ стала широко наблюдаться в ту же эпоху» [Будагов, 1974, 104; см. также: Wandruszka, 1969, 244 – 247]).
Вопрос о влиянии идеологии на синтаксическую систему языка весьма сложен. Некоторые авторы довольно категорично высказываются о значительном воздействии идеологии на этот уровень языковой структуры. Так, И.П. Лысакова пишет:
«Существует мнение, что в синтаксисе меньше отражаются идеологические расхождения, чем в лексике, но наши материалы показали, что синтаксическая организация речи как форма для выражения определенного содержания играет существенную роль в проявлении воздействующей функции публицистики. И не случайно в большевистских изданиях, особенно в статьях В.И. Ленина, чаще, чем в газетах других направлений, встречаются стройные периоды, вопросо-ответные конструкции, градационные ряды однородных членов» [Лысакова, 1981, 41].
Но, собственно говоря, хорошая синтаксическая организация позитивно влияет на восприятие любого текста – художественного, научного, учебного, публицистического. Поэтому нельзя утверждать, что именно в этом свойстве проявляется особенность текстов, перед которыми стоит задача идеологического воздействия на аудиторию. Перечисляя же некоторые характерные конструкции, сам автор отмечает, что они не являются специфичными только для данного типа текстов, особенность состоит в частотности их употребления.
Ю.В. Коваленко усматривает отражение идеологии в синтаксических конструкциях, употребляемых в судопроизводстве, делопроизводстве, религиозной службе, не уточняя, к сожалению, какие именно конструкции он имеет в виду [Коваленко, 1972, 17 – 18].
На наш взгляд, рассматривая вопрос о влиянии идеологии на синтаксическую систему языка, следует исходить из того, что при изложении идеологических концепций, как правило, используется весь арсенал синтаксических средств литературного языка. При этом весьма вероятно, что в текстах того или иного идеологического направления может повышаться частотность употребления отдельных синтаксических конструкций, причем в большинстве случаев первоначально это бывает характерно для индивидуального стиля автора, затем, если авторитет автора велик, такие индивидуальные особенности получают распространение (в качестве примера можно привести влияние стиля В.И. Ленина на публицистический стиль не только русского языка, но и других языков народов СССР).
Что же касается функционирования в языке специфических синтаксических конструкций, обусловленных существованием определенных идеологических форм, то весьма вероятно, что их можно обнаружить в языке. Этот вопрос нуждается в дополнительном изучении. Однако если такие формы и будут обнаружены, то говорить о влиянии на них идеологии можно только в том же смысле, что и о влиянии идеологии на фонетико-фонологический и морфологический уровни языка, т.е. о влиянии не на сами формы, а на нормы их употребления.
Как известно, лексико-семантическая система языка наиболее подвержена воздействию социальных факторов. Обусловлено это прежде всего тем, что значения лексических единиц имеют отчетливые внеязыковые корреляты; кроме того, элементы лексической системы в меньшей степени, нежели элементы фонологической или грамматической системы, подвержены внутрисистемным влияниям. Воздействие идеологии на язык также прежде всего проявляется в его лексико-семантической системе. Формирование особой идеологической концепции связано с системой понятий, образующих своеобразное ядро понятийного аппарата этой идеологии. Система же понятий прежде всего и главным образом выражается лексическими единицами. Так возникает тематически специализированная лексическая группа, специфичная для данной идеологии. Большой интерес представляет изучение характера системных связей внутри таких лексических групп. С другой стороны, весьма важным является и исследование динамики функционирования лексики идеологического содержания в языке. Рассматривая отражение идеологии в лексико-семантической системе языка, необходимо разграничить два рода явлений:
1) влияние идеологии на процессы, происходящие в лексико-семантической системе языка в целом (заимствования, интенсивность возникновения новых лексико-семантических единиц, изменение частоты употребления слов, их лексической сочетаемости и т.п.);
2) отражение идеологии в структуре отдельных лексико-семантических единиц, т.е. случаи, когда эти единицы под влиянием идеологии приобретают какие-либо специфические свойства.
Прежде чем непосредственно обратиться к исследованию влияния идеологии на лексико-семантическую систему языка, подчеркнем, что любые социальные факторы делятся на идеологические и неидеологические. При изучении рассматриваемой нами проблемы деление это надо производить максимально четко, так как недостаточно строгое разграничение этих факторов может привести, с одной стороны, к ошибочному расширению возможного влияния идеологии на язык, т.е. к рассмотрению в качестве идеологически обусловленных языковых явлений, которые на самом деле к таковым не относятся; с другой стороны, к недостаточно глубокому анализу некоторых процессов, действительно протекающих в языке под влиянием идеологии, ибо языковые явления, обусловленные факторами первого и второго рода, иногда на первый взгляд весьма схожи, однако при более тщательном анализе выявляется целый ряд специфических свойств, существенно отличающих идеологически обусловленные языковые явления от аналогичных явлений, вызванных к жизни другими социальными факторами (ср., например, профессиональную и социально-идеологическую дифференциацию языка).
В упоминавшейся выше работе Ю.В. Коваленко усматривается отражение идеологических установок в употреблении форм вежливости в японском языке. Но в специальных исследованиях (см., например: [Алпатов, 1973, 3]) указывается, что формы вежливости в японском языке передают общественные (в самом широком смысле этого слова) отношения между говорящим, слушающим и другими лицами, о которых идет речь. Пожалуй, единственным действительно идеологически обусловленным из этого круга явлений можно считать случай, рассмотренный нами выше, поскольку употребление определенных форм вежливости в отношении членов императорской семьи закреплено в законодательных актах, т.е. является, по существу, реализацией на уровне языка некоторых установок господствующей политической идеологии.
Наиболее интенсивно идеологически обусловленные языковые процессы, как уже отмечалось, протекают в языке в периоды крупных социальных изменений в жизни общества, обслуживаемого данным языком, замены одной господствующей идеологии другой. Самый характерный из них – появление большого количества неологизмов идеологического содержания, с одной стороны, и переход целых слоев такого рода лексики в разряд историзмов и архаизмов – с другой. Обусловлено это тем, что в результате революционных преобразований общества возникает много новых явлений общественной жизни, учреждений, общественных институтов, которые требуют для своего обозначения новых слов; одновременно с этим из активного словаря исчезают слова, передававшие понятия прежней господствующей идеологии. Следует отметить, что, чем резче поворот в социальной жизни общества, чем радикальнее идеологические перемены, тем интенсивнее идет описываемый процесс. Чрезвычайно наглядно это видно на примере немецкого языка в ГДР и ФРГ. X. Шпарманн [Sparmann, 1970] приводит следующие данные: в 29 – 36 выпусках словаря Р. Клаппенбаха и В. Штайница [WDG, 1969] (от Kritzelei до Lyzeum) зафиксировано 134 новых слова, из них 90 употребляются в ГДР и ФРГ, 38 – только в ГДР и 6 – только в ФРГ. Характерно, что неологизмы, употребляемые только в ГДР, – это слова с идеологическим значением, лексика, отражающая понятия нового уклада общественной жизни, социальные явления, специфичные для социалистического государства. Так, в указанных томах словаря основную массу новой лексики, употребляемой только в ГДР, составляют слова с компонентами Kultur- ʽкультураʼ и Kunst- ʽискусствоʼ, что является следствием интенсивного культурного строительства, характерного для этой страны.
Наряду с существенным обновлением словарного состава в периоды социальных переворотов обычно идет процесс демократизации литературного языка (это характерно только для языка, функционирующего в обществе, в котором произошли прогрессивные социальные изменения). Связано это с резким изменением социального состава тех носителей языка, на которых ориентирована норма литературного языка. Касаясь этого вопроса, Е.Д. Поливанов писал:
«Экономико-политические сдвиги видоизменяют контингент носителей (или так называемый социальный субстрат) данного языка или диалекта, а отсюда вытекает и изменение отправных точек его эволюции» [Поливанов, 1968, 86].
Оба указанных процесса хорошо исследованы в специальной литературе применительно к различным языкам[24], поэтому мы не будем останавливаться на них более подробно.
Большой интерес для исследования проблемы взаимоотношения языка и идеологии представляет анализ влияния идеологии на процессы заимствования. В некоторых случаях влияние это является непосредственным и легко наблюдаемым. Так, при заимствовании какой-либо философской концепции одновременно обычно заимствуется или калькируется и связанная с ней терминология. Например, вместе с импортируемыми из США теориями о современном обществе как обществе, которому более не присущи классовые противоречия, в немецком языке в ФРГ закрепились такие кальки с английского языка, как