Пичи Редди только обрадовался — после работы по ночам он все время хотел спать — и сразу ушел.
Теперь копать пришлось мне одной. Свекровь подбадривала меня, а я в душе проклинала все предсказания святых мудрецов. Вот уж не думала, что невестке из богатого дома придется орудовать лопатой!
Еще три фута в глубину, и снова металлический звук, лопата ударилась о что-то твердое. Глаза моей свекрови горели священным огнем.
— О, истинно! Истинно! — шептала она, думая о предсказании святых мудрецов.
Мы обе спустились в яму. Надо было вытаскивать сокровище — оно оказалось невероятно тяжелым. Ведь золотые монеты и драгоценности и должны быть тяжелыми!
Но в этот миг я обнаружила, что в яме кишмя-кишат скорпионы. Я закричала в ужасе:
— Скорпионы!
— Я вижу, — спокойно ответила свекровь. — Но и это предсказано святыми мудрецами. Если я дотронусь до скорпионов, они обратятся в золотые монеты.
Я не позволила ей это сделать. Ядовитые создания разбежались сами, и последними усилиями мы приподняли тяжелый предмет. С него пришлось счистить пуд грязи. И что же оказалось? Вместо сундучка с монетами и драгоценностями — каменный идол, изображение бога Нагендры — в точности, как говорила моя свекровь, чтобы отвести глаза своему сыну и Пичи Редди! Ложь оказалась правдой, а предсказание…
Моя свекровь упала без чувств рядом с ямой, вырытой согласно предсказаниям святых мудрецов. Я быстро сбегала к колодцу, набрала воды и села рядом с ней, поставив на землю большой узкогорлый кувшин с водой.
Вакати Пандуранга РаоКришна-флейтист
Сури мог без конца восхищаться витриной антикварного магазина Натхумала. Его тяга к этой витрине была непреодолимой, он просто не мог глаз оторвать от нее.
Этот магазин редкостных вещей, подлинная гордость столицы, находился в центре Дели. Его нередко посещал сам вице-президент — любитель антиквариата. Иностранные послы считали необходимым хоть раз побывать в этом магазине, прежде чем покинуть страну. Министры соперничали друг с другом в приобретении бесценных сокровищ. Магазин был популярен и среди кинозвезд. Они с жадным любопытством исследовали Страну чудес Натхумала, покупая то изделие филигранной работы, то бронзовую скульптуру, то статуэтку слоновой кости.
В некотором роде магазин Натхумала походил на музей. Купить же там можно было что угодно — если не считаться с ценами. Копии лучших скульптур. Самые разнообразные ремесленные изделия. Старинные вещи. Сари с экзотическими рисунками. Драгоценности необычной формы или огранки. Великолепные кашмирские шали. Ковры с изысканными рисунками. Куклы из Кондапалли. Мраморные статуэтки захватывающей дух красоты.
Таков был магазин Натхумала — его витрина представляла собой выставку музейных редкостей.
А Сури был всего лишь членом безликого братства клерков. Он не чувствовал себя ровней даже младшему продавцу у Натхумала, в обязанности которого входила чистка антикварного серебра и других предметов. Плата продавца была выше, а труд легче.
Бедняки свободны мечтать — это ничего не стоит. Они обладают безграничной свободой мечтаний.
Провести медовый месяц на Французской Ривьере. Присутствовать на правительственном банкете. Потрясти парламент своим ораторским искусством. Написать книгу, которая будет переведена на все языки мира. Ошеломить изысканную аудиторию исполнением восточной и западной музыки, от Тьягараджи до Бетховена, дав понять, что эта блестящая игра для него не предел — ведь сегодня он далеко не в лучшей форме. Выиграть партию в крикет у чемпиона и в тот же вечер переплыть Ла-Манш. Это обычные мечты Сури и его собратьев.
В мечтах Сури владел роскошным особняком, окруженным дивным садом. В гостиной этого особняка воображение Сури создало музеи диковинок, редкостей и замечательных произведений искусства из всех стран мира.
Но влечение Сури к витрине Натхумала было реальностью. Он очарован ею навеки, до самой смерти. Серебряное блюдо, украшенное искуснейшей работы рисунком, было фокусом его страсти. Рисунок изображал Кришну, играющего на флейте. На губах Кришны улыбка. Эта улыбка зачаровывала Сури, влекла его, как магнит.
Сури был безгранично признателен Натхумалу. Натхумал, сам того не зная, дал Сури возможность заглянуть в мир искусства. Три года единственной страстью Сури была витрина Натхумала и серебряное блюдо с Кришной-флейтистом. Три года он любовался блюдом в витрине, и, как ни странно, оно все еще было там.
Но у Сури, естественно, возникло опасение. Как бы то ни было, это же магазин. Однажды кто-то заплатит и унесет серебряное блюдо, унесет Кришну, играющего на флейте.
При этой мысли все в душе Сури переворачивалось. Он чувствовал, что над ним нависли зловещие тучи. Ведь серебряное блюдо символизировало единственный оазис в пустыне его жизни. Он не уставал любоваться блюдом каждый день. Быстрым шагом доходил он до магазина, и, когда бросал взгляд на витрину, сердце его переполняла радость. Кришна был все еще там!
Каждый день Сури урывал минуту для молитвы: «О боже, даруй мне счастье всю жизнь любоваться серебряным блюдом с Кришной в витрине Натхумала!»
Когда Сури приближался к магазину Натхумала, сердце его замирало, как у невесты в первую брачную ночь, как у мелкого служащего, вызванного в кабинет директора.
Однажды вечером Сури, как всегда, остановился у витрины Натхумала. Какая-то красивая нарядная женщина вошла в магазин и кивком показала на серебряное блюдо. Лысый толстяк, наверно, муж, сидел, поджидая ее, в новеньком лимузине. Девочка-подросток звала из машины: «Ну поедем, мама, поедем!» Девчушка была такой забавной со своими волосами, собранными в «конский хвост».
Да, ошибки не было. Эта красотка интересовалась ценой серебряного блюда. Сомнения нет. Именно серебряного блюда с Кришной. Боже…
Младший продавец достал блюдо с витрины и подал даме. Она взяла его, как какую-то безделушку, и принялась рассматривать. Сури почувствовал себя глубоко несчастным, как будто был свидетелем грубого насилия.
Различные картины затеснились в его мозгу. Он представил себе, что дама выбегает из магазина с истерическим визгом, увидев, что ее дочь, выпрыгнув из автомобиля, поскользнулась и сломала ногу. Он вообразил, как муж дамы обнаруживает, что у него украли кошелек. Пусть случится что угодно, но сейчас, немедленно, и дама тогда выскочит из магазина, как ошпаренная кошка.
Все эти мысли беспорядочно роились в его голове.
Учтивый продавец назвал цену. И Сури увидел, что изящная ручка красавицы ставит серебряное блюдо обратно на прилавок.
Сури почувствовал себя счастливым, как никогда в жизни. Он сказал себе: «Иди домой, напейся на радостях и ложись спать. На сегодня волнений достаточно». Повернувшись к витрине, он попрощался с Кришной-флейтистом: «О господин Кришна! Ты спасен от вечного проклятия».
В душе его смешались радость и печаль. Радость — от спасения серебряного блюда с Кришной, печаль — при мысли о своем безденежье.
Он мысленно поцеловал изображение, запечатленное в его душе, и направился домой.
Однажды утром Сури остановился перед витриной Натхумала. Казалось бы, ничто не изменилось. Но чего-то не хватало! Сердце Сури замерло. Ему показалось, что он ослеп. Но нет, он отлично видел все вокруг — улицы, машины, полисменов. Не веря себе, он закрыл глаза и открыл их снова. Серебряного блюда с Кришной в витрине не было!
Он подошел к младшему продавцу:
— Где серебряное блюдо с Кришной? Ради бога…
Тот ответил:
— Оно было продано вчера вечером его светлости послу такому-то…
Сури перестал слышать. Он как будто потерял сознание.
Когда он почувствовал себя вернувшимся к жизни, это была уже другая жизнь — жизнь без мечты.
Бхаскарабхатла Кришна РаоЖена из настенного календаря
Был перерыв на обед, и мы расположились в тени густых ветвей дерева ним во дворе.
Меню клерков однообразно — мы четверо закусывали пшеничными или просяными лепешками, намазанными овощной пастой и острым манговым соусом.
Рао очень редко обедал с нами, но сегодня он подошел тоже со своей коробочкой, в которой всегда оказывалось какое-нибудь деликатесное блюдо. Он угостил всех, и мы лакомились вкуснейшей упмой[89] с солеными орешками, похваливая его жену и повторяя:
— Вот счастливчик этот Рао.
— Моя жена совсем не умеет готовить. Хоть бы твоя научила ее делать такие лакомства.
— Да, каждый не прочь иметь бы такую хозяйку.
— И как ты только ее заполучил?
— Очень просто. Взял да и женился на ней, — с довольным видом ответил Рао.
Мы рассмеялись.
Рао посмотрел на нас и сказал:
— Вы вот восхищаетесь ее стряпней. А если бы вы знали, какая она красавица и умница… Какая заботливая…
Мы вытянули шеи и слушали рассказ Рао, как весной слушают песенку дрозда.
— Утром она приносит мне в постель чашку чая. В ванне уже приготовлены полотенце, мыло, даже паста выдавлена из тюбика на щетку. Выхожу из ванной — завтрак уже на столе. Я ем и читаю утреннюю газету, потом надеваю костюм, с вечера вычищенный и отглаженный. Жена провожает меня до дверей. Когда я возвращаюсь с работы, меня ждет горячая вода для умыванья, и я сажусь пить чай с легкой закуской. Потом мы выходим погулять или остаемся дома, и я читаю книгу. Жена надевает безупречно белое сари, вышитую серебром ажурную кофточку. Веточка жасмина в ее косе наполняет воздух нежным ароматом. Это благоуханье счастья, и я засыпаю, как ребенок, и просыпаюсь утром свежий и отдохнувший…
Мы снова выразили свое восхищение и зависть. Было уже два часа, и мы разошлись по рабочим местам.
Я продолжал думать о рассказе Рао, сравнивая его жизнь и свою. У меня — нудная утомительная работа, дома — грызня и воркотня, вечные нехватки…