(Включает лампу.)
Ю н о ш а. Странно. Прошу прощения. (Указывает на мастерскую.) Там мастерская?
К р и с т и н а. Да.
Ю н о ш а. Кажется, именно про мастерскую и шла речь. Разрешите? (Открывает дверь в мастерскую и останавливается на пороге, в то время как Кристина входит туда и зажигает свет.) Да, все ясно. Произошла путаница. (Заинтересованно, указывая в глубь мастерской.) Эти глыбы базальта привезли для «Крылатого духа»?
К р и с т и н а. Да. Но не входите. Маэстро не разрешает входить в мастерскую.
Ю н о ш а. Товарищ, у меня к вам огромная просьба. Я, ко всему прочему, фотограф-любитель и страстный поклонник маэстро Круду. (Быстрым движением вытаскивает аппарат и фотографирует мастерскую.) Благодарю.
К р и с т и н а. Что вы делаете, сударь? Нельзя! (Выталкивает его в холл.)
Ю н о ш а. На память, барышня! (Оглядывает холл.) Здесь, наверное, есть уголок, который предпочитает маэстро?
К р и с т и н а (кивает в сторону кресла). Там он любит читать.
Ю н о ш а. Потрясающе. Именно там? (И пока Кристина смотрит в указанном направлении, делает еще снимок.)
Разъяренная девушка кидается к нему.
Все, все! Уже ушел! Вы же понимаете… Такой редкий случай! (Идет к выходу.)
Из сада появляется В л а д, тридцатилетний мужчина, мрачный и язвительный. Он не скрывает злости. Останавливается и наблюдает за происходящим в холле.
(Оборачиваясь к Кристине.) Вы — секретарь маэстро?
К р и с т и н а (в замешательстве, но поддаваясь искушению). Да… То есть… не совсем, но…
Ю н о ш а. Какое счастье жить рядом с таким художником! Это правда, что он тяжело болен?
К р и с т и н а. Нет, простое недомогание.
Ю н о ш а. Будем надеяться. Вы должны знать массу интересного. Какие проекты привез маэстро с Востока? Каковы его впечатления? Я спрашиваю вас, потому что знаю: он никогда не дает интервью.
К р и с т и н а (продолжает выталкивать его, но все же польщена значительностью роли, которую он приписывает ей). Я не могу говорить о намерениях маэстро.
Ю н о ш а. Но что-то вы все-таки знаете! Ах, как я вам завидую! Такая молоденькая и уже работаете с ним. Это правда, что он готовит выставку в Париже?
К р и с т и н а. Речь об этом шла, но…
В л а д (входя). Кто этот товарищ, Кристина?
К р и с т и н а. Из «Электротока». Им сообщили, что у нас повреждена проводка.
В л а д. Ах вот как! Но ведь она в исправности, не так ли? (Подходя к юноше.) Какой марки фотоаппарат? «Лейка»? Разрешите? Совсем новенький? (Берет аппарат и резким движением открывает его.) Ах, какая незадача!
Ю н о ш а (в отчаянии). Товарищ!
В л а д. Вы из какой газеты?
Ю н о ш а (сдаваясь). Из «Века».
В л а д. Вы позволите проводить вас до двери? Поезд на Бухарест уходит через полчаса. Не опоздаете.
Ю н о ш а (уходя). В этом доме нелегко заработать кусок хлеба. Приветствую вас (с иронией), товарищ секретарь.
К р и с т и н а (покраснев, Владу, который тут же возвращается). Какой нахал!
В л а д (язвительно). Хорошо хоть, он никаких тайн у папиной секретарши не успел выведать.
К р и с т и н а (готовая заплакать). Но не я же назвала себя секретаршей. Разве я бы себе позволила?
В л а д. Доктор ушел?
К р и с т и н а. Еще нет… (Просительно.) Господин Влад, не говорите ничего маме о моем промахе с этим журналистом…
В л а д. Ты еще боишься мамы… Это прекрасно! Страх — единственно надежный хранитель девичьей скромности. (Беззастенчиво оглядывая ее.) Я только задаюсь вопросом — надолго ли? Девственность манит мужчин, как мед — мух.
К р и с т и н а (вспыхнув до корней волос). Прошу вас не говорить со мною так.
В л а д. Ты глупая девчонка. Не оскорбляться надо, а делать вид, что ничего не понимаешь.
К р и с т и н а. Я не из бабушкиных времен. Очень хорошо понимаю, потому и не нравится.
В л а д. Ох, какая нынче просвещенная молодежь! Даже богохульствовать с вами скучно… Что ты тут делаешь, все вырезки из газет? Воздвигаешь монумент… (Смеясь.) Бумажный монумент.
К р и с т и н а (возвращаясь к газетам). Сегодня их очень много. (Важно.) Даже из Совета министров звонили.
В л а д. Что ты говоришь? Ну конечно: звонки, цветы, восторженные рецензии… (Не читая, перебирает газеты.) Что пишут? Бесконечное переливание из пустого в порожнее, разумеется: «наш гениальный художник…», «классик при жизни…», «величайший скульптор-гуманист нашего времени…» Что, не так?
К р и с т и н а (поражена). Как вы можете так говорить о вашем отце, который является… (с видом ученика, повторяющего урок) гордостью и славой нашей страны.
В л а д (смеясь). Это что, и в учебниках написано? Урок ты выучила хорошо.
К р и с т и н а. В зарубежной прессе пишут то же самое.
В л а д. Всюду ли? Только не забудь дать ему статьи, что появились в прошлом году в том французском журнале, в «Пигмалионе». Они доставят ему удовольствие. Как там называют его искусство? «Скульптура проповедника». Ха-ха!
К р и с т и н а. У каждого гения есть враги. Всегда так было.
В л а д. Много ты знаешь! Ну-ка, сделай усилие, пошевели собственными мозгами! Ты и вправду в восхищении от него?
К р и с т и н а (с детской горячностью). Что за вопрос! Для меня маэстро… бог. Если бы вы знали, как мне завидуют подружки, что я живу в его доме, что я могу говорить с ним, что он называет меня просто по имени!
В л а д. Ну, это — да, это аргумент серьезный. Только учти: с ним не особенно поболтаешь. Старик вернулся в довольно мрачном настроении. Разве что его немного развлекут твои папки с фимиамом.
К р и с т и н а (испуганно). Вам бы только шутки шутить. Или даже…
В л а д (паясничая). Не заглядывай в бездонную пропасть, девочка. Это не рекомендуется и нескромно.
К р и с т и н а. Будь я его дочкой, как бы я его любила, как берегла! Всю жизнь ему одному посвятила бы! Как героиня из романа Бальзака, забыла имя… Или как…
В л а д. Антигона{18}!
К р и с т и н а. Антигона?
В л а д. Это гречанка, киноактриса, которая в одном фильме водит за руку своего слепого отца. Ты очаровательная гусыня… (Уходит.)
К р и с т и н а (вслед ему). Терпеть тебя не могу. Неблагодарный сын! Ниспровергатель! (Начинает приводить в порядок папки.)
Дверь открывается, и появляется М а н о л е в сопровождении д о к т о р а и А г л а и.
М а н о л е (Аглае). Так что меня нет дома ни для кого, кроме госпожи Роксан.
К р и с т и н а (оробев, волнуясь). Здравствуйте.
М а н о л е (не замечая ее). Рецептом доктора вы сами займетесь?
А г л а я (у которой в руке рецепт). Немедленно пошлю в аптеку. (Делает знак Кристине, чтобы та поздоровалась еще раз.)
М а н о л е (доктору). Пойдемте через сад, профессор. Я провожу вас до машины.
К р и с т и н а (громче, но более растерянно). Здравствуйте!
М а н о л е. Добрый день. (Направляясь к выходу, Аглае). Кто это, Аглая? Я же сказал, что никого не принимаю.
А г л а я. Но это Кристина, маэстро. Вы не узнаете ее? Кристина, подойди и поздоровайся.
М а н о л е (пожимая Кристине руку). Гляди, как выросла. Когда я уезжал, это была какая-то чурка с глазами, а теперь — бабочка, выпорхнувшая из куколки. (Чуть отстраняя ее.) Хорошенькая, очень хорошенькая. (Потрепав ее по щеке.) Браво, барышня! (И, взяв под руку доктора, выходит в сад, не обращая больше на нее внимания.)
А г л а я (Кристине, громко, хотя это уже бесполезно, потому что Маноле ее не слышит). Кристина, заканчивай работу, чтобы можно было показать ее маэстро. (Шепотом.) Никуда отсюда не уходи. (Выходит.)
М а н о л е (доктору, в то время как Кристина, продолжая заниматься вырезками, с любопытством наблюдает за Маноле). Соседство с молодостью меня не радует. (Смеясь.) Оно заставляет увидеть, как я постарел. (Вынимает сигарету.)
Д о к т о р (останавливает его). Нет.
М а н о л е. Последняя. (Глубоко затягивается.) Смогу ли я отказаться, не знаю.
Д о к т о р. Нужно, дорогой друг!
М а н о л е. Нужно, нужно! Не очень-то я обучен этому слову. Я всегда удовлетворял все свои желания. Что ж, попробую. (Отчетливо.) Но запрещение работать мне не по силам.
Д о к т о р. Это… временно.
М а н о л е (пристально глядя на него). Вы в этом уверены?
Д о к т о р (смеясь, уклончиво). Что это вам пришло в голову? Через несколько месяцев вы сможете возобновить работу. Разумеется, без перегрузок. (Строго.) Пока же — абсолютный покой!
М а н о л е. Хорошо. Потому что иначе… Если мне нечего больше делать этими руками…
Д о к т о р. Вы еще подарите нам не один шедевр.
М а н о л е. Вы думаете? (Садится.)
Молчание.
Профессор, хочу спросить вас еще кое о чем, с глазу на глаз. Хочу спросить, не сопровождается ли обычно моя болезнь какими-нибудь расстройствами — нервными, психическими?
Д о к т о р. Как правило, ваша болезнь сопровождается ощущением беспокойства, не имеющим, однако, ничего общего с тем, что мы понимаем под психическим расстройством. (Внимательно глядя на него.) У вас есть какой-то особый повод, чтобы задавать этот вопрос?
М а н о л е (после небольшой паузы). Нет. Хочу только, чтобы все было ясно. Как хозяин, который хочет поближе познакомиться с квартирантом.
Д о к т о р. С точки зрения нервной организации вы один из прекраснейших человеческих экземпляров, какие только мне довелось встретить. Отсюда классическая сила вашего искусства.