Орбокне удивленно смотрит на тетю Тони.
О р б о к. Я не понимаю ваших намеков, тетя Тони. Мне кажется, вы не знаете даже прописных истин тенденций развития нашего общества.
Т е т я Т о н и. Может, вы и правы. Но зато я знаю прописные тенденции мужчин. Скажем прямо: всю их азбуку от альфы до омеги.
О р б о к. Не хотите ли вы этим сказать, тетя Тони, что вы знаете моего сына лучше, чем я?
Т е т я Т о н и. Я хочу сказать, что эта девушка не пара вашему сыну.
О р б о к. Голос средневековья. Кто же, по-вашему, ему пара?
Т е т я Т о н и. Карола! Надеюсь, вашу милость это не оскорбит?
О р б о к (после длительной паузы, изумленный). Карола?!
Т е т я Т о н и. Да, Карола!
О р б о к н е. Но ведь и ты, Пишта, тоже хотел, чтобы Дюла и Карола…
О р б о к. Да. Но это было тогда, когда я еще думал, что у Каролы пробудятся какие-то нежные чувства к Дюле. Увы, этого не случилось.
Т е т я Т о н и. Откуда вам это известно, товарищ Орбок?
О р б о к. Сегодня после обеда я разговаривал с Каролой. Я спросил ее, нравится ли ей мой сын. И эта милая девушка искренне ответила: нет, не нравится.
О р б о к н е. Не может быть!
Т е т я Т о н и. Обожди-ка, Голубка. Интересно. Только что мы стояли с Каролой на балконе, и, глядя вслед уходящим облакам, Карола тихо вздохнула и сказала: «Не правда ли, тетя Тони, любовь — самое прекрасное чувство на свете?» (После небольшой паузы.) Почему тогда она так спросила?
О р б о к (с трудом подбирая слова). Может быть, она влюблена в кого-нибудь другого?
Т е т я Т о н и. В кого же?
О р б о к. Не знаю… Может, в кого-нибудь… в Сомбатхее?..
Т е т я Т о н и. В Сомбатхее?
О р б о к. Ну да. Она же там живет?
Открывается дверь на террасу, танцуя, выходят Д ю л а и К а р о л а.
Д ю л а (танцуя). Папа, что же это такое, ты совсем нас забыл. Карола даже предположила, что ты не хочешь с ней танцевать. (Останавливается.) Можете вполне наверстать упущенное. Скоро девять, и мне надо идти к Мари. (Нежно.) Ты разрешишь, папа?
О р б о к. Конечно.
Д ю л а. Спасибо, папа. (Кароле.) А тебе спасибо за то, что принесла в наш дом молодость. Ты — настоящая волшебница, Карола.
К а р о л а. Очень забавно, Дюла, когда ты начинаешь говорить в таком возвышенном стиле. Тебе это не идет.
О р б о к. Но на этом волшебство не кончается. Сейчас ты пойдешь к Мари и там увидишь… еще одно чудесное превращение. Оказывается, товарищ Бодони тоже волшебник. Сегодня ты, Дюла, найдешь совсем не ту Мари, которую оставил вчера.
Д ю л а. А какую же?
О р б о к. Ты увидишь человека, вступившего на путь морального обновления.
Д ю л а. Кого?
О р б о к. Вчера ее вызывал к себе товарищ Бодони и поднял ее на самый высокий моральный уровень.
Д ю л а. Что сделал?
О р б о к. Мари порвала со своей прежней жизнью. Поставила точку.
Д ю л а. Какую точку?
О р б о к. Теперь на ее любовь может рассчитывать лишь тот, кто готов жениться на ней. Я думаю, ты меня понимаешь?
Д ю л а. Нет. Ничего не понимаю.
О р б о к. Так что ты можешь не только пойти к ней сейчас, но и попросить ее руки. Можешь жениться на ней.
Д ю л а. Не знаю, какую кашу заварил товарищ Бодони, но я, папа, пока вообще не собираюсь жениться.
О р б о к. Ты не хочешь на ней жениться?
Д ю л а. Нет. У меня другие планы. Я…
Т е т я Т о н и (перебивая их). Дюла прав, незачем спешить в загс. Меня никто не спешил вести к алтарю, и все же я знаю, что такое вечная любовь.
Д ю л а. Спасибо, тетя Тони, за поддержку и сочувствие. А что вы скажете, мама?
Орбокне в растерянности, не смеет перечить мужу.
Т е т я Т о н и. Бывают мгновения, когда безмолвие женщины красноречивее любых слов. Но я знаю, Эржи, что ты хотела бы сказать. Понимаю тебя. Надеюсь, и вы, товарищ Орбок, тоже понимаете?
О р б о к. Я вообще ничего не понимаю. (Поворачивается к девушке.) Может быть, вы что-нибудь понимаете, Карола? Дюла ради Мари готов был поссориться со мной, уйти из дому, а теперь, когда наконец я понял его, он не понимает меня.
К а р о л а (несмело). Дюла придерживается несколько странных взглядов относительно брака. Он считает, что если парню нравится девушка, то он ни в коем случае не должен жениться на ней.
О р б о к (вне себя). Какая чепуха!
К а р о л а. Правильно. Но эта «чепуха» — довольно-таки серьезная вещь, товарищ Орбок. Дело в том, что молодые люди часто видят браки, в которых трудно обнаружить даже следы былой любви. И эти молодые люди приходят к выводу, что в супружеской жизни человек никак не может быть счастлив.
О р б о к. Отчасти, может, вы и правы. Но этот парень (показывает на Дюлу), который видит такую образцовую супружескую жизнь, как наша… (показывает на жену) не должен был сделать такого глупого вывода!
О р б о к н е. Отец прав, Дюла.
Т е т я Т о н и. Ну вот, пожалуйста, теперь она заговорила. И до чего кстати! Ты, Голубка, уж не обижайся, моя дорогая.
О р б о к (горячо). Я хочу знать правду, Дюла. Прошу тебя, скажи откровенно, ради нашей с тобой дружбы… Как мужчина мужчине… Почему ты не хочешь жениться на Мари? Ты любишь ее?
Д ю л а. Кажется, да.
О р б о к. Так. Или, может быть, ты… влюбился в другую?
Д ю л а. Кажется, нет.
О р б о к. Что значит «кажется»? Опять за свое? Собирайся к Мари, и чтоб я больше не слышал никаких возражений. (Более мягко.) Иди, Дюла, и попроси ее руки, как подобает просить руки уважаемой и любимой девушки.
Д ю л а. Нет, папа, об этом и речи быть не может.
О р б о к. Вижу, слова больше не помогают, пора переходить к действиям.
О р б о к н е. Пишта…
О р б о к. Да, к действиям, Эржи. (Дюле.) Даю тебе три дня на размышление. Или ты женишься на Мари, или через три дня ноги твоей не будет в моем доме. (Убегает в дом.)
О р б о к н е. Боже мой, Пишта! (Бежит следом за ним.)
Т е т я Т о н и (Кароле). Не понимаю, чего Эржи так беспокоится? Он всегда дает три дня на размышления. Пошли, Карола! (Берет девушку за руку.)
Д ю л а, словно пораженный молнией, стоит на террасе. Бросает взгляд на дом, потом, разъяренный, убегает на улицу, громко хлопнув калиткой.
Быстрая музыка, мелодия которой возвращается к вступительной первой части.
Ночь. Сцена погружена в темноту, светят только луна и звезды. Открывается окно комнаты Дюлы.
Д ю л а через окно осторожно ставит на террасу дорожную сумку, потом вылезает сам. Закрывает ставню, кнопкой прикрепляет к ней белый конверт. Берет сумку и направляется к лестнице.
Т е т я Т о н и появляется на балконе, смотрит на пробирающегося к выходу юношу.
Т е т я Т о н и (шепотом окликает его). Дюла…
Д ю л а (испуганно останавливается). Кто это?
Т е т я Т о н и. Я, тетя Тони. (Зажигает лампочку на балконе.)
Д ю л а. Добрый вечер. Очень вас прошу: говорите, пожалуйста, потише, чтобы мама не проснулась.
Т е т я Т о н и. Ладно, буду потише. (Приоткрывает дверь балкона, чтобы в комнате было слышно.) Дюла, куда это вы собрались с таким саквояжем?
Д ю л а. Видите ли, в полночь истекает срок ультиматума. А сейчас половина двенадцатого.
Т е т я Т о н и. Дюла!
Д ю л а. Тише, тетя Тони. Я соврал маме, что собираюсь исполнить волю отца и женюсь на Мари. И она успокоилась и легла спать.
Т е т я Т о н и. Дюла… вы хотите сбежать?
Д ю л а. Это самый лучший выход, тетя Тони, поверьте. Старик с товарищем Бодони в отъезде. Когда они вернутся, не знаю. Я оставил ему на окне прощальное письмо.
Т е т я Т о н и. А куда же вы пойдете так поздно?
Д ю л а. К одному приятелю.
Т е т я Т о н и. Ах ты боже мой! Дюла! Сколько же еще глупостей вы можете наделать в жизни. А я было собиралась дать вам умный совет.
Д ю л а. Спасибо, дорогая тетя Тони. Мне, честное слово, очень жаль покидать наш дом, наше милое, уютное гнездышко.
Т е т я Т о н и. Не хотела я, чтобы ваши мысли о гнездышке омрачились воспоминаниями о бездомных кукушках. (Улыбается.) Скажите, милый Дюла, но только откровенно, почему вы не хотите жениться на Мари?
Д ю л а. Это противоречит моим взглядам на жизнь, тетя Тони. У меня на этот счет есть целая философия.
Т е т я Т о н и. Да. Не вы один такой. Многие и до вас считали себя философами только потому, что ощущали необычайную легкость в мыслях.
Д ю л а. Как?
Т е т я Т о н и. А так, что я хочу знать истинную причину.
Д ю л а (с горечью). Я и сам хотел бы это знать. Со мной происходит что-то странное, непонятное, а что — объяснить не могу.
Т е т я Т о н и. Попробуем разобраться. (Приоткрывает дверь в комнату.) Сейчас вы кажетесь самому себе бесхарактерным. Так?
Д ю л а. Точно. Вот это слово я как раз искал и не мог найти. Прежде я относился к Мари очень порядочно. Думал о ней всегда с нежностью, любовался ею, словно облачком.
Т е т я Т о н и. Даже в ее глупость были влюблены.
Д ю л а. Да, да! Хотя среди глупых она тоже не была в первых рядах. Я раньше каждый час, каждую минуту о ней думал. А теперь — три дня ее не видел, казалось бы, с ума должен был сойти…
Т е т я Т о н и. И не сошли?
Д ю л а. Должен был бы радоваться, какой она стала хорошей.
Т е т я Т о н и. А вы не радуетесь.
Д ю л а. Даже наоборот, тетя Тони. А почему? Скажите, почему?
Т е т я Т о н и. В этом доме на ваш вопрос может ответить одно-единственное существо. Карола, ты все слышала? Тогда выйди и объясни ему.
К а р о л а выходит.
К а р о л а. Я много думала над твоим вопросом, Дюла. А сейчас поняла, что…
Т е т я Т о н и. Разговор этот касается только вас, как только я уйду, поплотнее закройте дверь: я так люблю подслушивать.