, дядюшка Шандор.
Б а к (удивленно). Бах, говорите?.. А не Бак?..
У ч и т е л ь. Да нет же. К тому же тиран был австрийцем, а вы мадьяр.
Б а к (мнется, неуверенно). Ну, раз это так…
У ч и т е л ь. Никакой тут беды нет, дядюшка Шандор. Пусть и внуки станут такими же порядочными и честными венгерскими патриотами, как их дед. (Протягивает старику руку.) Ну, всего хорошего, будьте здоровы.
Б а к. Будьте здоровы, господин учитель. (Медленно выходит.)
Учитель садится за фисгармонию и начинает играть. Он не замечает, как в дверях неслышно появляется К л а р и. Она одета как городская барышня. В костюме ее нет ничего крестьянского. Клари не одна, с ней пришел младший брат, Л а ц и, лет девяти-десяти; он перешел в четвертый класс.
У ч и т е л ь, К л а р и, Л а ц и.
К л а р и (делая книксен). Здравствуйте, дядя учитель. Кларика хотела бы записаться в школу…
У ч и т е л ь (радостно бросаясь к ней). Целую ручку, Клари. (Пожимает ей руку, порывается обнять, но девушка застенчиво кивает в сторону брата.) Ну разве можно обрушивать на мою голову такую неожиданную радость. Я совершенно не готов, право же, здесь такой беспорядок… (Пытается навести порядок, но из этого ничего не получается.)
К л а р и (смеется). Оставьте, Пишта, не то вы устроите такой порядок, что мы уже не сможем тут остаться. Я прошу вас, не заметайте, пожалуйста, следы ваших погрешностей. Я должна, я хочу познакомиться со всем этим… (С деланной строгостью и нескрываемым любопытством осматривается.) Словом, это и есть та знаменитая медвежья берлога? Ну что ж, выглядит она не такой уж устрашающей.
У ч и т е л ь (рукавом пиджака вытирает стул). Вы лучше присядьте, Клари.
К л а р и (нарочито строго). Вот это здорово! Почему бы вам не снять пиджак и не смахнуть им пыль со стола?
У ч и т е л ь (с шутливым отчаянием). Господи помилуй! Что же будет после свадьбы, раз уж вы теперь так безжалостно со мной расправляетесь?
К л а р и (смеясь, перебивает). Нет, нет, теперь уж вы не спасетесь. Я прибегу к вам сюда, в вашу берлогу!
У ч и т е л ь (опускает голову). Видно, мне не остается ничего другого, как покориться своей участи…
К л а р и. Решительно ничего не остается. (Другим тоном.) Итак, любезнейший господин учитель, я хотела бы записать в школу своего братика.
У ч и т е л ь (близко подходит к Клари). Разве это столь срочное дело? (Хочет ее обнять.)
Клари, смеясь, отводит его руку и кивает в сторону брата, который стоит чуть поодаль и пристально смотрит на них.
(Очень серьезно, мальчику.) Скажи-ка, Лацика, у тебя по географии была пятерка?
Л а ц и. Да, господин учитель.
У ч и т е л ь. А ну-ка посмотрим, не забыл ли ты географию. Вон там на стене карта. (Показывает на висящую карту.) Ты можешь показать, где Будапешт?
Л а ц и (с готовностью подбегает к карте, и прежде чем учитель успевает обнять Клари, оборачивается и показывает). Вот здесь.
У ч и т е л ь (отдергивает руку и с комичной досадой чешет себе подбородок). Гм… Очень хорошо.
Клари смеется.
А смог бы ты показать, где Дебрецен?
Л а ц и (так же, как прежде). Вот здесь!
Клари смеется еще звонче.
У ч и т е л ь (почесывая затылок). Кажется, я малость переусердствовал в своей педагогической работе. (Мальчику.) Ну, раз ты такой сообразительный, отыщи на карте… найди-ка… Бюргёздпаплак.
Лаци, подойдя вплотную к карте и, стоя спиной к ним, усердно ищет по всей карте названный населенный пункт, а учитель тем временем обнимает и целует Клари. Девушка сначала протестует, но затем уступает.
Л а ц и (полуобернувшись). А в каком комитате{4} этот Бюргёздпаплак, господин учитель?
У ч и т е л ь (отпрянув от девушки). Ну где-то в Трансильвании… Если же там не найдешь — погляди в Задунайском крае… Но только непременно ищи.
Влюбленные снова сходятся и, прижавшись друг к другу, целуются.
К л а р и (освободившись из объятий учителя). Однако не заставляйте бедного парнишку пересказывать весь учебник географии. К тому же за нами вот-вот придет отец.
У ч и т е л ь (изумленно). Сюда придет?
К л а р и. Да, он так сказал. Хочет с вами о чем-то переговорить.
У ч и т е л ь. В таком случае надо оформлять его в школу. Присядьте, Клари. (Подходит к столу, садится и, улыбаясь, смотрит на мальчика, который все еще ищет на карте город.) Ну как, Лаци, нашел?
Л а ц и (грустно). Никак нет, господин учитель.
У ч и т е л ь. Ну, не беда. Потом… Мы потом будем это учить. Но ты все же найди.
К л а р и (смеется). Ну и хитрец же вы, Пишта.
У ч и т е л ь (став серьезным). Кстати, Кларика, пока мы одни. Группа продленного дня у нас все-таки в школе будет.
К л а р и (радостно). В самом деле?
У ч и т е л ь. Мне хотелось бы уже в понедельник ее открыть, но вы, Клари, вы сдержите свое обещание? Сможете присматривать за детишками?
К л а р и. Разумеется. Это самое малое, что я могу сделать. Правда, к подобным начинаниям у отца интереса нет, но я уламывала его и в более трудных случаях. Не так ли? (Смеется, показывая на пальце обручальное кольцо.)
У ч и т е л ь. Вы очаровательны, вы прелестны!
К л а р и. Теперь не до ухаживаний и комплиментов, — лучше подскажите, что я еще должна сделать?
У ч и т е л ь. Надо выпросить немного молока ребятишкам. Да мешок картошки, муки…
К л а р и (смеется). О, это будет гораздо труднее, чем заручиться отцовским согласием на нашу помолвку. Ну, да не беда. Обойдется. Как-нибудь устроим. У вас что-нибудь еще, господин учитель?
У ч и т е л ь (растроганно). А еще мне хотелось бы, чтоб эти горемыки полюбили вас так же… как я люблю…
К л а р и (подходит к нему, берет за руку). Я буду стараться, Пишта, я буду делать все, чтобы они меня полюбили. Я знаю, в вас они души не чают, поэтому, быть может, полюбят и меня.
У ч и т е л ь. Души не чают? Я это чувствую. Но для того чтоб эти люди полюбили, требуется совсем немного, поверьте. Ведь на их долю выпало слишком мало радостей, их вечно обманывали, обкрадывали, и они стали недоверчивыми, поэтому тем, кто способен о них по-настоящему заботиться, помогать, — словом, любить их, они всегда откроют свое отзывчивое сердце. Я дорожу их доверием и потому сделаю для них все, что смогу, все, что будет от меня зависеть. В этом я вижу свой долг и перед моим отцом, и перед матерью, и перед всеми моими далекими предками, батрачившими всю свою жизнь… (Улыбаясь.) Возможно, вам все это непонятно, вы не можете почувствовать, но…
К л а р и. Таким я впервые увидела вас, Пишта, таким полюбила.
Растроганные, они некоторое время молчат.
Пожалуй, я не стану дожидаться отца. Пойду домой, чтобы собраться с силами для будущих сражений. (Смеется.) Прощайте, Пишта, приходите к обеду. Да не опаздывайте!
У ч и т е л ь (провожает ее до двери). Целую руки, Клари.
Л а ц и (лукаво). Господин учитель, я ведь знаю, что никакого такого города Бюргёздпаплака нет.
У ч и т е л ь (улыбаясь, грозит ему пальцем). То-то и оно, что знаешь!..
К л а р и к а с б р а т о м уходят.
Учитель несколько раз прохаживается в раздумье взад-вперед по комнате, затем садится за стол и принимается за работу.
У ч и т е л ь, М и к у ш.
Тихо, постучав о косяк двери, входит, смущаясь, М и к у ш. Это старый, бедно одетый крестьянин.
М и к у ш. Мое почтение!
У ч и т е л ь. Добрый день, дядюшка Микуш. (Встает, идет ему навстречу, приветливо здоровается с ним за руку.) Садитесь, пожалуйста, да расскажите, что вас привело ко мне.
М и к у ш (робко садится на край стула). Проходил вот мимо, дайка, думаю, загляну на минутку к господину учителю.
У ч и т е л ь. И правильно сделали, дядюшка Микуш. Но почему вы не обращаетесь ко мне запросто? Вы должны были сказать: вот, решил заглянуть к тебе, сынок. Ведь когда-то вы качали меня на коленях и небось не величали господином.
М и к у ш. То было давным-давно. А может, и вовсе не было…
У ч и т е л ь. А может, все же было? Я-то ведь помню.
М и к у ш. Может быть, и было, но я давным-давно усвоил — кто стал господином, тот им и останется, независимо от того, как я его прежде называл. Даже если я и обращался к нему — сын мой, Имре…
У ч и т е л ь. А что с Имре?
М и к у ш. Признаться, не знаю. Описывает и продает с молотка имущество недоимщиков, стало быть, он судебный исполнитель. Давненько я его не видел, а ведь наше-то село не такое уж большое… Как раз давеча сказал я своей старухе: давай, мать, не будем платить налоги, авось тогда наш сын навестит нас…
У ч и т е л ь (неуверенно). Верно, у него дел по горло.
М и к у ш (грустно). Возможно. Он любит говорить, что, мол, хлопот у него полон рот… Ну так пусть себе работает. Я тоже немало потрудился, чтоб его в люди вывести. Правда, говорили мне, что я дураком буду, коли сделаю из своего сына господина. Он, мол, тогда и отца-то родного не заметит, мимо пройдет… Но ведь детей-то своих не для себя растишь. Как только обретут они крылья, глядишь, и выпорхнули из родного гнезда… Вот и остаются старики одни-одинешеньки…
Учитель внимательно слушает.
Конечно, по правде говоря, еще хорошо, коли они в родное-то гнездо этак разок-другой залетят поглядеть, живы ли старики или уж отправились на тот свет… Но что поделаешь, если им отчий дом нелюб и недорог? Разоренное, старое гнездо… Да… Вот давеча прислал десять пенгё