П е т е р. Ты думаешь? Попробуй! Выгони отсюда и меня, не только отца. В конце концов то, что ты выносила именно эту группу клеток, из которых получился я, тебя ни к чему не обязывает. Что означает само по себе то, что ты припудривала мою попку?
К а т а. Действительно, что?
П е т е р. Рабочее общежитие в тысячу раз лучше, чем эта…
С и л а ш и. Не вернуться ли нам к отвлеченным вопросам?
Г а р а. Я тоже так считаю. (Петеру.) Но предположим, молодежь права. Чем бы вы заменили семью?
П е т е р. Чем? Что я, Солон{42}?
Г а р а. Чтобы каждый жил сам по себе, беспризорно?
П е т е р. Жил? Живет! В семье ли, вне семьи — все мы так живем. А чем бы я ее заменил?..
С и л а ш и. Да, чем? Это и мне интересно.
П е т е р. Во всяком случае, чем-то более духовным. При нынешнем половинчатом решении две столь несовместимые вещи, как голова и нижняя часть тела, вынуждены гармонировать.
К а р ч и. А все же, точнее?
П е т е р. Ну, например, тем, что могло бы быть создано в Сегхате вокруг господина учителя Силаши. Если бы его тоже не поглотило это плотоядное растение — я имею в виду его брак. Или то, что могло бы возникнуть сегодня здесь, если б мы спорили не о таких глупостях, а об учебной программе нового университета или по меньшей мере о детском саде товарища Гара.
Г а р а (Вере). В этом что-то есть. Был у нас в тридцатых годах один руководитель семинара…
С и л а ш и. Как лично задетому, разрешите заметить, что я все же приверженец матриархата. Женщина, которая…
П е т е р. Женщина! Где она, эта женщина?
В е р а. И это спрашиваете именно вы?
Тишина.
К л а р а (которая, уже какое-то время стоит со щетками в руках в дверях передней). А теперь я попросила бы вас хулить семью в другом месте. Я хочу закончить уборку.
Г а р а. Верно. А я отнесу общественную собственность… в небольшой ремонт. (Идет к выходу.)
С и л а ш и. Со своей стороны, предлагаю продолжить спор в парке. Мой зять будет счастлив, если сможет принять в нем участие.
Все встают и направляются к передней.
Г а р а (уходя). Вот этого нам не хватает! Этого страстного, откровенного тона!
Гости прощаются с Катой.
К а т а (Карчи). В таком случае завтра, после работы… Мы к этому времени подготовим комнату.
К а р ч и (с робкой улыбкой). Комнату? (Уходит с Лиди.)
К а т а (кричит Лиди). Привет твоим родителям, Лиди. Может, летом я сдержу свое слово и навещу их. (Вере.) Бедняжка! Вы думали, здесь психиатрический диспансер, а попали в настоящий сумасшедший дом.
В е р а. О, мне и так было очень хорошо!
К а т а (задерживая ее). Останьтесь на минуту. Нужно договориться. (Вслед уходящему Силаши.) Только не пропадайте, дядя Банди!.. Я вам не прощу, что вы меня оставили здесь на произвол судьбы.
С и л а ш и (чтобы не слышал Петер). Одобрить было невозможно… поэтому я молчал.
К а т а. Что? Этот припадок бешенства!
С и л а ш и. Правду можно говорить и страстно… После обеда я вам позвоню. (Уходит.)
К а т а (ищет глазами Веру, которая тем временем выскользнула из комнаты. Кларе, которая стоит в дверях со щетками и воском). Эта девушка ушла?
К л а р а (угрюмо, больше про себя). Ушла… бесстыжая.
К а т а (смотрит на Петера, который стоит против матери в пустом холле и колеблется, не сказать ли ему что-нибудь примирительное). Ну, а ты не идешь… спорить?
П е т е р (вспыхнув, упрямо). Нет! (Уходит в свою комнату.)
К л а р а (натирая щетку воском). Тяжело на сердце у бедняги.
К а т а (садится на стул; когда Клара начинает натирать пол). Не завидую я вашему богу, сестра Клара!
К л а р а (не расслышав, прекращает уборку). Что?
К а т а. Зная заранее, в чем наше благо, взирать на наше безумство. (Запальчиво.) Но он по крайней мере, как говорят, может покинуть нас!
Звонок. К а т а открывает дверь. В дверях стоит м о л о д о й ч е л о в е к с потертым чемоданчиком в руках. К л а р а уходит.
Ш а н д о р. Извините, пожалуйста… Здесь сдается комната?
К а т а. К сожалению, вы опоздали. (Извиняющимся тоном.) Уже сдана.
Ш а н д о р (изумленно). Уже?
К а т а. Извините, но вы пришли поздно. Минут десять как сдали. Мы еще не успели снять объявление.
Ш а н д о р. Десять минут назад? А кому? Уж не тому ли немного конопатому парню с большими зубами? (Поскольку Ката смотрит на него с недоверием.) Не пугайтесь, пожалуйста. Я ведь не комнату ищу, а самого жильца, если только это он.
К а т а (впускает его в квартиру). Вы из милиции?
Ш а н д о р (входя). Я? (Смеется.) Я его друг. Я ждал с чемоданом внизу, пока решалось: сено или солома.
К а т а (тоже смеется). Ах, вот как! А то он тут сказал кое-что, на основании чего… (Испуганно замолкает — а вдруг молодому человеку нельзя об этом знать.)
Ш а н д о р. Все-таки сказал? И вы все же сдали?
К а т а. Я же говорю, что сдали…
Ш а н д о р (осматривается). А сейчас… он где?
К а т а. Он? Ушел. Комнату займет завтра.
Ш а н д о р (изумленно). Это непостижимо.
К а т а. Поверьте, мы его не съели.
Ш а н д о р. Но ведь я все время стоял внизу у ворот.
К а т а. Наверно, они вышли через другие ворота. У нас два выхода.
Ш а н д о р (качая головой). А-а! (Внезапно протягивая руку.) С вашего разрешения, Шандор Тот.
К а т а (пожимая его руку). Бодорне.
Ш а н д о р. А я уж устал ждать. Договорились, думаю, или нет: он уже давно должен был выйти.
К а т а. У нас были гости, и он тоже увлекся спором. Наверно, поэтому и забыл о вас.
Ш а н д о р. Узнаю его! Если он еще будет работать у нас, его или током убьет, или лифтом задавит, — обо всем забывает в разговоре.
К а т а (с интересом). Вы его начальник?
Ш а н д о р. Это он все шутит: товарищ начальник. (Просто.) Ходим вместе. А что, он упоминал?
К а т а. Он очень гордится вами. Говорит: герой нашего времени.
Ш а н д о р (с застенчивым смехом и немного сердито). Ох уж этот Карчи. Вы не пожалеете, что сдали ему, только вот разговорчики его — к ним надо привыкнуть.
К а т а. Как вижу, вы из деревни.
Ш а н д о р (грустно). Да, знаю, по произношению чувствуется. Но что поделаешь. Хотя я уже четыре года в Будапеште.
К а т а. Нет, не только произношение… Я слышала, вы техникум кончаете.
Ш а н д о р. Электротехнический… На вечернем, сейчас сдаю экзамены за третий курс.
К а т а. Уже за третий! Тогда вам достается.
Ш а н д о р. Да, мало времени остается на безделье. В комсомольской организации на меня тоже то одно, то другое наваливают. А теперь еще создали социалистическую бригаду…
К а т а. Ну, и за девушками нужно ухаживать?
Ш а н д о р. Без этого нельзя.
К а т а. А чтение?
Ш а н д о р. Читаю больше по специальности. Ну и книжки из популярной серии «Дешевая библиотека». Вот я и попросил, чтобы Карчи приставили ко мне. Многие его сторонились… знаете, он несколько неловкий. Пока несешь с ним ящик, он на нервной почве разговаривает — для него это вроде упражнения интеллигента в языке, а я… Почему вы улыбаетесь?
К а т а. Улыбаюсь? Наверное, потому, что я когда-то была такой же.
Ш а н д о р. Вы… из деревни?
К а т а. Уже незаметно?.. Слишком давно я… упражняю свой язык…
Ш а н д о р. А вы кем работаете?
К а т а. Я физик.
Ш а н д о р (с уважением). Физик? На каком-нибудь заводе?
К а т а. В университете.
Ш а н д о р. В университете? И преподаете тоже?
К а т а. Разумеется.
Ш а н д о р. И вы тоже окончили университет?
К а т а. Давным-давно. Почему вы на меня смотрите с таким восхищением? Не такое уж это большое дело.
Ш а н д о р. Но как же! Когда еще я окончу институт? Электротехнический факультет.
К а т а. Вы и институт собираетесь кончать? Это большое дело. А потом что будете делать?
Ш а н д о р. Кто знает? Может, поеду в Советский Союз, или в какую-нибудь развитую капиталистическую страну.
К а т а. Ну, а жениться вы не думаете?
Ш а н д о р. Почему же нет? Найдем и для этого время. А ваш муж? Он с вами по одной специальности работает?
К а т а (с горькой усмешкой). Нет, он работает совсем по другой специальности. На совершенно ином поприще.
Ш а н д о р (смущенно смотрит на нее). Ну, тогда я пошел.
К а т а. А чемодан вы не оставите?
Ш а н д о р (неуверенно). Ну, если он действительно снял… (Ставит чемодан к стене. Подает руку. Уходя.) Как же это мы с ним разминулись?
Ката стоит, глядя ему вслед, и улыбка долго не сходит с ее лица.
Из большой комнаты выходит К л а р а.
К л а р а. Чему это вы так блаженно улыбаетесь, голубушка?
К а т а. Верно, все-таки есть на свете счастливые люди.
З а н а в е с.
Действие четвертое
Комната Петера. Небольшое помещение, параллельное ванной, большее по длине, чем по ширине. Комната видна как бы со стороны ванной, то есть по длине: справа дверь в холл, слева окно, перед которым небольшой письменный стол. У противоположной стены у окна стоит комбинированный шкаф — полки, вешалка, верхняя часть застекленная — для книг, возле двери в холл — топчан. Окно открыто, слабый ветерок шелестит разбросанными по столу и на полу бумагами. Дверь шкафа распахнута настежь. Шкаф уже наполовину пустой; на придвинутом к шкафу стуле лежит стопка книг, на столе белье, в шкафу осталась в основном одежда. Вырезанные из западных календарей репродукции Пикассо и Кандинского{43}