Все удаляются, остаются только герцог и Лже-Дон-Кихот. Обманщик испуганно и смущенно озирается вокруг. Вивальдо, спрятавшийся за выступ стены, делает ему успокоительные знаки. Герцог ходит вокруг Лже-Дон-Кихота, с нескрываемым любопытством разглядывая его, но тот все время поворачивается так, чтоб не оказаться к герцогу спиной. На лице у Лже-Дон-Кихота застыло подобострастное и испуганное выражение.
Г е р ц о г (с маниакальной придирчивостью, про себя). Ага! Рост соответствует… шесть футов и шесть дюймов… длинное лицо… выражение печали и кротости… тоже соответствует… колени, как сучья кряжистого бука… так… бесцветная рыжеватая бороденка… (Радостно.) Прости, сеньор кабальеро! (Обнимает его.) Сам понимаешь, все проверить надо.
Л ж е - Д о н - К и х о т (облегченно). Помилуйте, сеньор герцог! Ваша осторожность вполне естественна, не станете же вы покупать кота в мешке!
Г е р ц о г (издает нечто вроде кукареканья). Что такое?
Л ж е - Д о н - К и х о т. …как говаривает по своему обыкновению мой добрый Санчо, хотя, должен заметить, автор явно с ним перебарщивает! Другие сведения вашей светлости не требуются? Прочие размеры… места подвигов? Обилие крови, пролитой мною или моими противниками? Все это можно подсчитать в унциях.
Г е р ц о г. Пусть этим занимаются летописцы. (Протягивает руку.) Жми смелее!
Лже-Дон-Кихот вкладывает в пожатие всю свою силу, но впечатление остается слабое.
Щадишь меня, рыцарь? Чтобы не повредить мои слабые пальцы?
Л ж е - Д о н - К и х о т. Вы угадали, герцог!.. А где владычица моего сердца несравненная Дульсинея?
Г е р ц о г. Пусть еще немного потерпит твое влюбленное сердце.
Л ж е - Д о н - К и х о т. Ваша светлость приказывает вулкану! Пятнадцать лет жду я мгновения, когда смогу преклонить колени перед благоухающими сандалиями прекрасной Дульсинеи!
Г е р ц о г. В книге Сервантеса говорится о десяти годах.
Л ж е - Д о н - К и х о т. Десять, пятнадцать, сто или десять тысяч, какая разница? Сосчитай-ка песчинки на морском берегу. Или волоски в шкуре у павиана!
Г е р ц о г. Такой разговор мне нравится!
Л ж е - Д о н - К и х о т. Быть верным самому себе — рыцарская обязанность.
Издали слышен звук фанфар. В и в а л ь д о выскакивает из-за стены, перегибается через парапет.
В и в а л ь д о (взволнованно). К воротам подъехала карета!
Г е р ц о г. Ага! Кто бы это мог быть?
Звук фанфар усиливается.
В и в а л ь д о (торжественно). Донья Дульсинея Тобосская, предмет вожделений всех рыцарей на свете.
Г е р ц о г. Все еще заколдованная в обличье крестьянки? Или теперь она предстанет перед нами действительно герцогиней?
В и в а л ь д о. Отсюда сверху она кажется лебедью, белоснежной лебедью в розовых лучах солнца.
Г е р ц о г. Разве в подлиннике речь идет не о голубке?
Л ж е - Д о н - К и х о т. Она попеременно кажется то лебедью, то голубкой. (Падает на колени.) Добрый гений верных сердец дозволил, чтоб я, Дон-Кихот Ламанчский… Рыцарь Львов… (забыв продолжение) ужасный лев Ламанчский…
В и в а л ь д о. И Тобосская белая лебедь…
Г е р ц о г (строго). Голубка!
В и в а л ь д о. Голубка…
Л ж е - Д о н - К и х о т. Встретились.
Г е р ц о г. Я сам распоряжусь, чтоб сеньорита Дульсинея как можно скорее была вверена заботам наших дуэний. Сеньоры! Голубка… (Уходит.)
Л ж е - Д о н - К и х о т. Послушай, старик, если б этот олух не убрался отсюда, я совсем бы запутался. Что у меня, ума палата? Пятьдесят страниц наизусть выучить!.. Даже взмок от волнения.
В и в а л ь д о. Вспомни, Хинес, что я говорил тебе: провернем это дельце, а потом тебе и голова не будет нужна!
Л ж е - Д о н - К и х о т. А что ты скажешь о моих манерах?
В и в а л ь д о. Простоваты… переигрываешь, Хинес, словно ты и не рыцарь, а какой-то альфонс.
Л ж е - Д о н - К и х о т. Послушай! Хоть я и не рыцарь, а по роже тебе так могу съездить…
В и в а л ь д о. Дорогой мой… Ты обидчив, как девица, которую впервые тискает мужчина! (Фамильярно.) Духовник старика шепнул мне, герцог все завещает Дон-Кихоту. А богатства у него несметные!
Л ж е - Д о н - К и х о т. Замнем для ясности. А с Дульсинеей как быть? Вдруг скажет, что я не я?
В и в а л ь д о. Она вообще глупа! Деревенская девка, она же зачарованная герцогиня, или голубка, или львица… Сам черт не разберет!
Л ж е - Д о н - К и х о т. Неужто нельзя было подобрать какую-нибудь сообразительную девицу из Севильи или Толедо? Из злачного заведения? Для амурных утех в свободные часы…
В и в а л ь д о. Сам герцогский духовник за ней ездил! Я не мог вмешаться в это дело…
Л ж е - Д о н - К и х о т. Жаль. А теперь мне мучиться с этой яловой коровой в образе мадонны!
В и в а л ь д о (смеясь). Игра стоит свеч! Пока что ступай к себе, возьми книгу и учись прилежно. Выучи текст, чтобы — упаси бог — не перемежать святость рыцарских слов с невежественными! Здесь такое же творится, как в Севилье, только тут это называется иначе. (Хлопает своего дружка по спине.)
Л ж е - Д о н - К и х о т (идет к двери, замка). Послушай, Вивальдо, не можешь ли ты заманить ко мне сучку, которая передо мной на колени становилась да слюни распускала!
В и в а л ь д о (вспыльчиво). Ты обязан хранить верность Дульсинее! Хоть лопни!.. Так-то, дорогой!
Л ж е - Д о н - К и х о т (покорно). Знаю… если б волею небес не был я подчинен по законам любви несравненной красоте Дульсинеи… (Кивает головой.) Черт ее побери! (Хочет войти в дверь.)
Г е р ц о г (появляясь). Прибыла! Легкой поступью коснулась ступеней замка и прошла в свои апартаменты. Да, это она!
Л ж е - Д о н - К и х о т (оборачивается). Какой она предстала перед вами, ваша светлость? Мое сердце стучит раскаленным молотом. Все еще в плену подлого колдовства? Залились ли краской стыда ее белоснежные груди? Я, конечно, подразумеваю холмистую часть…
Г е р ц о г. Увы, она все еще считает себя крестьянкой. Но ты не печалься, рыцарь, если надо, мы пожертвуем одной из наших провинций, но освободим ее от уз чародея.
Л ж е - Д о н - К и х о т. Целой провинцией? Вот это ловко!
Г е р ц о г. И счастливая любовь поможет ей! Доверимся чудодейственной любви, и так далее, и так далее… А теперь, рыцарь, готовься и ты к достойной встрече. Пошли.
В и в а л ь д о. Начинается новая глава истории.
Все уходят.
М у ж с к о й г о л о с (из-за сцены). Дай хоть глоточек, злодейка!
Г о л о с Л у с и н д ы. Как бы не так! Я несу это рыцарю!
М у ж с к о й г о л о с. Рыцарю… все рыцарю!.. (Удаляется.)
Л у с и н д а (входит, мечтательно делает несколько па вальса, напевая). Такой знаменитый человек, герцогини и королевы млеют и сохнут по этому страшилищу. Какая счастливая сеньорита Дульсинея! Здесь они и обручатся… Сколько радости! О боже, такой большой человек! Говорят, он ужасно страдал, но для него и страдание награда. Бедняга! И ничем иным не отблагодарит его герцог, кроме слез и своей милости! Только найдется ли в кладовых у герцога хоть немного радости для него? А в сердце прекрасной Дульсинеи хоть немного доброты, жалости, сочувствия? И что обещают им звезды?
Внезапный шум за сценой.
В и в а л ь д о (выскакивает на сцену, склоняется над парапетом). Что там такое?
Г о л о с с т р а ж а (из-за сцены). Какой-то тип тут… говорит, будто он рыцарь, сеньор кастелян!
В и в а л ь д о (высовываясь). Кто такой?
Г о л о с Д о н - К и х о т а (из-за сцены). Посмотрите на меня, ваша светлость, посмотрите поближе! У ворот вашего замка стоит Рыцарь Печального Образа, или, как меня теперь называют, Рыцарь Львов.
В и в а л ь д о. Посветите на него!
Снизу яркий свет.
О боже! Рост… длинное печальное лицо… крючковатый нос… впалая грудь… паучьи ноги… сущий призрак! Как он сюда попал? Какие черти его принесли? Святая Аполлония! Неужели он настоящий? (Кричит.) Гоните обманщика! Сбросьте его в ров с водой!
Снизу слышится шум борьбы, крики: «Позор!», «Разбойники!», «Самозванцы!», «Палачи!» Собираются о б и т а т е л и замка.
(Строго.) Нечего вам тут смотреть! Уходите все!
Постепенно шум стихает, и все расходятся.
(Вытирает пот со лба.) Сколько забот! Чем мне все это оплатят? Хорошо еще, что тут был я, а не старик! (Уходит.)
Несколько мгновений сцена пуста, потом появляется Л у с и н д а, спрятавшаяся во время предыдущей сцены за выступом.
Л у с и н д а (спешит к парапету, наклоняется, кричит). Сеньор рыцарь! Сюда! Здесь, у этого бастиона, вы сможете вскарабкаться… Слушайте меня, сеньор рыцарь, хватайтесь за ветки! Вот так!
Из-за парапета показывается Д о н - К и х о т, мокрый, ободранный, жалкий. С трудом перелезает через стенку. Ноги у него дрожат, кажется, что он вот-вот упадет. И все-таки широким движением он вытаскивает меч.
Уберите свой меч, сеньор рыцарь! С него течет вода. Завтра утром, когда предстанете перед герцогом… А пока, пожалуйста, потише! Так будет разумнее и вообще… Дайте мне руку, да не жмите так сильно! Вот так! А теперь, сеньор рыцарь, потихоньку за мной! Вот так! Вот так!
Сцена разделена надвое, большая часть — комната Дульсинеи. Резная кровать под балдахином с шелковыми занавесками цвета герцогского герба, преобладает золото, темно-зеленый и красный цвета. Туалет заставлен всевозможными флаконами, венецианское зеркало до полу освещено двумя бра. В углу ширма для переодевания, обтянутая шелком. Рядом комната Лусинды, маленькая с двумя дверьми: одна в коридор, другая, тайная, в комнату госпожи.