(взглядывает на нее). Я? Туда? Я?
Х а й н а л к а меряет Яни взглядом, уходит с Э с т е р и Э р в и н о м.
(Страстно.) Каждый день они являются домой за полночь! Ошиваются с жуликами, курят, тянут шоколадный ликер! Не дело это! Никуда не годится!
М а р и я П е к. Не мели языком, дурень.
Я н и. Ладно, слыхали уже. У вас все скоты или дурни.
Сцена темнеет.
П и с а т е л ь. Саксофониста Эрвина осенью призвали в армию. Хайналка сдержала слово, каждую неделю писала ему, что будет любить до гроба. После отъезда Эрвина компания распалась, кончились ежедневные сборища на квартире Хабетлеров. Обе девушки по вечерам отправлялись в кафе «Юность».
Кафе. Х а й н а л к а танцует с М и к л о ш е м С у х о й, на столике перед Э с т е р и З е н т а и пустые рюмки из-под коньяка.
З е н т а и. С тех пор как мы с женой живем врозь, я много читаю.
Э с т е р. Вы так рано женились и уже развелись?
З е н т а и (молчит какое-то время). Книги — хорошие друзья. Зачастую они остаются со мной до рассвета.
Э с т е р. И давно вы живете один?
З е н т а и. С тех пор как появился на свет.
Э с т е р. А ваши родители?
З е н т а и (улыбается). Ходят слухи, что мать покончила самоубийством. Мачеха была хороша собой. Потихоньку от всех пила ром. Однажды она сама пришла ко мне в комнату в чем мать родила и принялась целовать.
Э с т е р. А ваш отец?
Еще до того как Эстер задала вопрос, какой-то п о ж и л о й ч е л о в е к подошел к их столику.
З е н т а и (улыбается). Вот мой отец.
З е н т а и - с т а р ш и й (целует руку Эстер). Так ты — невеста моего сына? (Зентаи, с одобрением.) Сказать по правде, не ожидал от тебя. Смеются.
Хайналка с Миклошем Сухой подходят к столу, знакомятся.
З е н т а и - с т а р ш и й (целует руку Хайналке). Одна краше другой. (Машет кельнеру.) Шампанского!
К е л ь н е р (с большим почтением, как старому клиенту). Несу, господин инспектор.
З е н т а и - с т а р ш и й. Прошу прощения, я сейчас вернусь. (Уходит.)
Э с т е р (смотрит на часы, обеспокоенно). Поздно уже, Хайналка.
Звучит мелодия шлягера «Короткая остановка».
Хайналка поднимает голову, слушает музыку с закрытыми глазами.
Папа сказал, если явимся хоть минутой позже, чем закроют парадное, будет худо.
М и к л о ш С у х а (смотрит на Хайналку, тихо). Вам нравится эта мелодия?
З е н т а и - с т а р ш и й (приносит два букета пунцовых роз, в руках у кельнера хлопает бутылка шампанского). Желаю большого счастья!
М и к л о ш С у х а (уводит Хайналку танцевать). Мы с матерью живем неважно. К сожалению, у меня анкета подпорчена, вечно меня зажимают.
Хайналка целует его.
Повесили ярлык. И как ни работай, как ни старайся, все равно все время дрожишь, что выгонят.
Х а й н а л к а. Не надо бояться. Ты молодой, сильный (улыбается) и очень красивый. (Серьезно.) Ты честный парень. Тебе бы я родила ребенка.
М и к л о ш С у х а. Я люблю тебя, Хайналка.
Х а й н а л к а. Я уже не девушка. (Закуривает сигарету.) Был у меня один неудачный вечер.
М и к л о ш С у х а. Будь моей женой.
Э с т е р. Хайналка, пошли!
М о л о д е ж ь уходит.
Зентаи-старший один сидит за столиком; к нему подходит д а м а, они знакомятся. Зентаи приглашает ее к столу, они поднимают бокалы, чокаются; сцена темнеет.
П и с а т е л ь. На рождество, в день свадьбы Эстер, Миклош Суха принес Хайналке обручальное кольцо. В феврале они поженились. Мария Пек пекла и стряпала, жарила рыбу, готовила лапшу с творогом. Весь дом ел-пил, пел-веселился.
Квартира Хабетлеров, у всех приподнятое настроение. З е н т а и при вспышке магния фотографирует всю семью.
З е н т а и (стаскивает галстук, поет низким голосом). «Эй, рыбаки, рыбаки! Куда же плывет ваша лодка?»
Э с т е р. Заткнись!
М а р и я П е к. Чего ты к нему пристала? Весело человеку, вот и поет!
Э с т е р. Мама, не вмешивайтесь, пожалуйста. Я его лучше знаю!
М а р и я П е к. Ах, не вмешиваться?
Х а б е т л е р. Умоляю вас, прекратите! Вечно, всегда одно и то же представление!
Б е л а Ш а п а д т. От имени старожилов дома желаю молодоженам большого счастья!
Все кричат «ура!».
Ш а н д о р Ш е р е ш. И от себя лично и от имени своей супруги я тоже желаю большого счастья Хайналке и не мужу.
З е н т а и. Пойдемте во двор, я еще раз вас сфотографирую.
Все выходят, на сцене остаются только Шереш, его жена и Мария Пек.
Ш а н д о р Ш е р е ш. Заодно и попрощаемся.
М а р и я П е к. Куда вы торопитесь?
Ш а н д о р Ш е р е ш. Мы уезжаем.
М а р и я П е к. Вот непутевый, что же ты, разве не работаешь больше на фабрике?
Ш а н д о р Ш е р е ш. Не работаю, дорогая Мария. Несколько дней назад я получил другое назначение. Меня направляют на секретную работу, поэтому я уж лучше сразу тебя предупрежу: ничего не расспрашивай, рассказывать я все равно не имею права.
М а р и я П е к. А раз так, я больше ни о чем и не спрашиваю тебя, Шаника, ведь ты теперь важный человек, фон барон демократии, глядишь, еще и в газетах тебя пропечатают, а мы тогда гордиться станем тобой да радоваться, если удостоишь нас своим посещением.
Ш а н д о р Ш е р е ш. Дорогая Мария, хоть ты вечно подшучиваешь надо мною, но я знаю, что это ты не со зла, любя, твои симпатии всегда чувствуются, несмотря ни на какие подковырки. Поэтому я никогда и не обижаюсь на тебя и верю, что рано или поздно ты будешь на нашей стороне. С кем же еще тебе идти, если ты нею свою жизнь трудилась не покладая рук.
М а р и я П е к. Куда же вы едете?
Ш а н д о р Ш е р е ш. В Рим, на самолете.
Жена Шереша плачет.
Боится она самолетов. А уж из Рима отправимся по месту работы — в Тель-Авив. Разрешение на переписку нам дано, так что, если хотите, я оставлю свой точный адрес. (Протягивает листок бумаги.) Письмо надо вложить в два конверта. Верхний надпишите, как здесь указано. А на внутреннем конверте и того проще: товарищу Шандору Шерешу, Тель-Авив, венгерская миссия. Если ты чего-нибудь не поняла, Мария, спрашивай, я охотно объясню.
М а р и я П е к (целует его). Счастливого пути, если напишете, мы вам ответим. (Провожает их.)
И ш т в а н Х и р е ш (входит с Зентаи-старшим). Я покупаю собственную квартиру. Уже заплатил двадцать пять тысяч форинтов, остальное будут вычитать.
З е н т а и - с т а р ш и й. Не бизнес. Жуть сколько денег, страшные налоги.
И ш т в а н Х и р е ш (пожимает плечами). Заработаю.
З е н т а и (поет). «Эй, рыбаки, рыбаки…».
Я н и (отзывает Хайналку в сторону, дает ей ручные часы, деньги). Купи себе кастрюльки, сковородки…
Хайналка поднимается на цыпочки, целует его в щеку.
Э с т е р. Перестань дурака валять!
Зентаи хочет ее поцеловать.
Терпеть тебя не могу! Не лезь ко мне, а то я уйду!
З е н т а и (хохочет). Ну иди, детка, иди!
М а р и я П е к. Оставь ты его в покое!
З е н т а и - с т а р ш и й (смеется). Ну уж нет! Надо как следует приструнить, одернуть этого негодника! А то ему не сидится, как и в первом браке!
М а р и я П е к (смотрит на Эстер, спокойно). Он был женат?
Эстер молчит.
Не будь здесь столько народу, я бы тебя отделала…
Б е л а Ш а п а д т (поет). «Шумит лес, шумит камыш…».
Х а й н а л к а (смущенно улыбается). Мамочка, можно нам уйти?
М а р и я П е к. Так не годится. Извольте дождаться, пока гости разойдутся по домам. (Улыбается, подзывает Хабетлера.) Ну, так и быть, идите, только проститесь с отцом.
Х а й н а л к а целует руку, они с М и к л о ш е м С у х о й уходят.
(Со слезами на глазах.) Ну вот, и самая младшая улетела…
Сцена темнеет.
П и с а т е л ь. Старого Зентаи неожиданно выселили в Охатпусту{132}, на Хортобади{133}. Мария Пек каждый месяц собирала продовольственные посылки, а Дёрдь Зентаи отвозил их отцу.
Квартира Хабетлеров.
М а р и я П е к. Хайналка, смотри, какую распашонку я тебе сшила.
З е н т а и. Целую руку, мама. Отец просил всем кланяться.
Х а б е т л е р. Ну, что поделывает старик?
З е н т а и. Путается с бабами.
М а р и я П е к. На это у него всегда ума хватало.
Я н и (садится рядом с Хайналкой). Двигайся ты, пожалуйста, побольше! Не ленись! Перед рождением ребенка матери надо побольше двигаться. Говорю тебе, Хайналка, это очень важно.
М а р и я П е к (смеется). Я тебя, кажется, вытурю сейчас из дома. Оставь ты сестру в покое. Что с тобой будет, когда твоя жена станет рожать?
Яни поднимает на нее взгляд. Мария Пек опускает голову.
Х а й н а л к а (находит на столе конверт). Шереш прислал?
Мария Пек кивает.
Ребята, Шереш письмо прислал!
Все веселятся, радуются как неожиданному развлечению.
З е н т а и. Дайте Эстер! У нее здорово получается!
Мария Пек надевает очки, раскрывает конверт.
Чур, марка моя!
М а р и я П е к (читает). «Дорогие Мария и Яника! Ваше письмо мы получили. Оно лишний раз доказывает, что между нами никогда не было особых расхождений во взглядах и что в принципиальном политическом споре мы поняли бы друг друга».