Он не мог сказать, то ли он выбил из Зеро обещание, то ли парень просто послал его ко всем чертям. Громыхая, Фрэнк поднялся по трапу на верхний уровень и уже собрался открыть люк шлюзовой камеры, когда услышал сказанные напоследок слова:
– Знаешь, а я мог бы вырастить здесь какую-нибудь гадость. Это я так, к слову.
Покачав головой, Фрэнк закрыл за собой люк.
Зевс работал в пустом пространстве над потолком лазарета, соединяя пластиковые трубы муфтами. Там было холодно, и резиновые уплотнители муфт затвердели. Дыхание Зевса висело в разреженном воздухе туманом, однако обнаженные плечи, покрытые черной татуировкой, блестели от пота. Великан держал руки над головой, обходясь без стремянки. И без стула, раз об этом зашла речь. Такое было под силу только ему одному: Фрэнк едва дотягивался до потолочных панелей кончиками пальцев.
Перестав напевать себе под нос какой-то религиозный гимн, Зевс спросил:
– Как там, снаружи?
– Солнце садится. Тебе пора заканчивать.
Зевс обхватил руками концы двух труб, согревая их.
– Еще одно колено. Ты не мог бы передвинуть свет?
Светодиодный светильник стоял на треноге у его ног. Фрэнк поставил его с другой стороны от Зевса, направив луч вверх.
– Спасибо, брат.
– Завтра мне самому понадобится помощь.
Зевс кряхтя сдвинул два отрезка трубы. Несколько секунд они сопротивлялись даже его силе, затем сдались и с глухим щелчком встали на место.
– Далеко собрался?
– Или теперь, или никогда. Нам нужно забрать последние жилые модули, а для этого нужно установить на место шлюзовую камеру. Мы захватим с собой шлюзовую камеру, чтобы в пути заменить системы жизнеобеспечения.
Зевс опустил руки, и какое-то мгновение они просто свисали безвольными плетями. Затем он раскатал рукава, скрывая татуировки.
– С этим можно повременить. У нас и так не хватает электричества на то, что уже есть.
– Деклану нужны мастерские, чтобы починить панели. А когда мы заберем последний контейнер, мы увидим, чего нам не хватает, и попросим Брэка радировать домой. Пусть присылают запчасти.
– Запчасти?
– А то как же. Я вот только не понимаю, о чем думали в «Ксеносистемах». – Фрэнк погасил переносной светильник, даже несмотря на то что тот потреблял меньше пяти ватт. Осталось только тусклое аварийное освещение под потолком. От него стало еще холоднее. – Ты поедешь со мной?
– Здесь нет ничего такого, что не подождет один день. – Великан поежился, но в остальном он стоял неподвижно. – Горячая вода от реактора нам не помешала бы.
Зевс кивнул в сторону громоздкого устройства с большими черными радиаторами, временно установленного на песке рядом с теплицей. Генератор работал на полную мощность, вырабатывая электричество, однако все получающееся тепло расходовалось впустую: а его хватило бы, чтобы устроить на всей базе субтропики.
– Жаль, что нельзя просто занести его внутрь, – пробормотал Зевс.
– Ты же видел цифры, – напомнил Фрэнк. – Мы не сможем достаточно быстро отводить излишки тепла.
– Нам нужно заставить его повиноваться. Приручить его. И мы это сделаем.
– Мы привезем последние два контейнера целиком – только сначала сольем гидразин, – чтобы больше не нужно было отъезжать так далеко. – Фрэнк обнял себя руками. – Как только ты здесь выдерживаешь? Здесь же ледяной холод!
– Работа. Я побывал в Северном Ледовитом океане, где лед такой толстый, что слышно, как буровая установка скрипит под его тяжестью. Ну а это? Здесь хорошая мягкая погода. Ну же, брат! Однако давай подогреем что-нибудь поесть.
Они поднялись на верхнюю палубу, где было самую чуточку теплее, затем прошли в жилой отсек. Поскольку наступила ночь, они закрывали за собой все двери, чтобы сохранить тепло. Солнечные батареи не работали, и в течение следующих двенадцати часов придется полагаться на то, что накоплено в аккумуляторах.
Еда была в пакетиках, предназначенных для полета в условиях невесомости. Высушенная и по большей части неаппетитная. Зеро в первую очередь сосредоточился на приправах, поскольку процесс высушивания и заморозки, сохранивший продукты, попутно начисто лишил их вкуса, сделав, по сути дела, одинаковыми, что бы там ни говорилось на упаковке.
Смешанную с горячей водой – формально с кипятком, однако из-за пониженного давления вода оставалась просто горячей – смесь нужно было разминать минут пять, пока она еще больше остывала. Это было горючее для тела, не больше.
– Почему ты не попросил Деметриуса съездить с тобой? – спросил Зевс. – Или ты просил?
– Нет, не просил. – Фрэнк выглянул из камбуза в коридор, проверяя, не вернулись ли Ди с Декланом, но те по-прежнему были заняты. – Малыш – отличный парень. Он делает все, что я ему говорю. Но он трусоват. В этой поездке нам придется втиснуться в шлюзовую камеру, которая ни к чему не подсоединена, наполнить ее воздухом, снять скафандр и заменить систему жизнеобеспечения. Мне бы не хотелось брать того, кто может сдрейфить. Две смерти – это и так уже слишком много. Третья…
Он не договорил.
– Ты его оберегаешь.
– От него самого. Пожалуй.
При отсутствии стульев они сидели на торцевых стенках камбуза, вытянув ноги перед собой.
– Фрэнк, как у тебя дела?
– А что? Ты собираешься за меня помолиться?
– Я и так молюсь за всех нас, – пожал плечами Зевс. – Даже за Брэка. Возлюби своего врага, сделай добро тем, кто тебя ненавидит. Хотя я не считаю Брэка своим врагом. Он застрял здесь, как и все остальные.
Фрэнк едва не высказался на этот счет. Слова были у него уже на кончике языка, и ему пришлось их проглотить. Брэк не застрял здесь. Сколько ему платят? Впрочем, сколько бы ни платили, этого недостаточно.
– Люди совершают те или иные поступки по самым разным причинам. Из любви, из ненависти, из алчности, просто из желания чувствовать себя живым. Я не знаю, почему Брэк подписался на такое. И уж точно у него я об этом не спрошу, черт возьми.
– Но ты мне так и не ответил. – Вскрыв пакетик с едой, Зевс изучил его содержимое. В его здоровенных лапищах порция казалась просто крошечной.
– Как у меня дела? Это имеет какое-либо значение?
– Для меня имеет. Ты беспокоишься обо всем. Беспокоишься о еде, о жилье, об электричестве, о багги, о грузе, о том, как мы ладим между собой. Ты беспокоишься о том, что кто-то может погибнуть, а меня беспокоит, что это может случиться с тобой. Чисто с практической точки зрения: ты знаешь, как здесь все работает, и ты сохраняешь мир между Зеро и Декланом.
– Ты это заметил?
– Ты так и не ответил на мой вопрос.
– А я не должен тебе отвечать. – Фрэнк вскрыл пакетик с едой и понюхал. Плохо от него не пахло: от него вообще никак не пахло. – Не настаивай.
– Ладно, сдаюсь. – Выжав немного пюре себе в рот, Зевс принялся жевать, хотя консистенция этого и не требовала. – На самом деле это не так уж отличается от буровой платформы. Полная изоляция. Враждебная окружающая среда, только и выискивающая способ тебя убить. Одни мужчины. Мне не привыкать.
Фрэнк подумал о Марси и Алисе, отметив, как это странно, что обе женщины погибли. Он размышлял об этом, но не знал, как к этому относиться. Выдавив свою еду, Фрэнк вдруг осознал, как же проголодался. Просто хотелось ему чего-нибудь другого. Тем не менее он запихнул себе в рот содержимое пакетика.
– Нам еще предстоит многое сделать. И если хоть что-нибудь из того, от чего мы зависим, сломается, нам придется вернуться обратно в спускаемый аппарат. Все необходимое должно было бы быть в двойном количестве, вдвое больше того, что нам нужно. У нас всего должно было быть в достатке. – Фрэнк запил кашицу водой. – Я устал, потому что мне постоянно страшно. Я боюсь, как бы что не случилось.
– Фрэнк, а ты о нем думаешь? О том человеке, которого убил? Я о своем думаю постоянно. Я даже не помню, как это произошло, я был не в себе. Он сам полез на меня, или наоборот. Мы уже знаем, что может пойти не так.
– Я о нем совсем не думаю. Наверное, из этого следует, что я плохой, да? Мы оба приняли трезвое решение. – Фрэнк покачал головой. – Но я повторяю: не настаивай.
– Вот еще кое-что, о чем ты, возможно, не задумывался: когда теплица заработает на полную мощность, кислорода мы будем получать больше, чем требуется. Так что излишки придется выпускать в атмосферу. Воды, еды и воздуха у нас пока что достаточно. Электричества будет больше: у меня есть кое-какие мысли насчет паровой турбины. «Ксеносистемы» пришлют нам дополнительные солнечные батареи, а до тех пор мы уж как-нибудь продержимся.
– Что будет, когда сюда заявятся ребята из НАСА и увидят, что мы запитали базу от паровой турбины? – Вытянув ноги, Фрэнк услышал, как хрустнули суставы в щиколотках. Старость, и от этого никуда не деться: он старый.
– Они узнают об этом задолго до того, как прибудут сюда. Так что для них здесь не будет никаких сюрпризов. В отличие от нас они не проспят всю дорогу сюда.
– Ты хочешь сказать, в отличие от нас они имеют ценность.
– Они имеют ценность для более важных персон, но из этого не следует, что мы никчемные. Нам нужно обеспечивать работу базы до того, как прибудет экспедиция НАСА, и после того, как она улетит обратно на Землю. Это делает нас вахтерами и сторожами, и я ничего не имею против. Это гораздо лучше, чем то, что было раньше.
С этим Фрэнк не мог поспорить.
Фрэнк встрепенулся, услышав шум в коридоре – открывающиеся двери, топот ног по полу, голоса. К ним приблизились один за другим Деметриус и Деклан, потирая онемевшие руки, поднося их ко рту, чтобы снова вдохнуть в них жизнь.
Фрэнк подобрал ноги, освобождая место для вновь прибывших. Дни вошли в предсказуемый ритм: все собирались вместе на камбузе, чтобы поесть, поговорить, пошутить, рассказать друг другу о новостях и проблемах. Брэк по-прежнему жил в спускаемом аппарате и не изъявлял ни малейшего желания перебраться в жилой модуль. Деклан был убежден в том, что он не может их подслушивать, поскольку отсеки они собирали сами, с нуля. Установить без их ведома скрытые видеокамеры и микрофоны было просто невозможно.