– Его голос в тишине звучал глухо, обреченно. – Вся наша информация – все. – Он, вероятно, хотел расплакаться, но был слишком напуган. – Все стерто.
– Мы погибли.
– Черт тебя побери, Ник! – прохрипела Микка Васацк. – Я тебя предупреждала!
Шрамы на лице Ника горели словно кровь.
И в третий раз Морн покачала головой.
Опасность была реальной; она знала это. Она понимала, в какой кошмар превратится полет вслепую в бесконечной глотке галактики. Но это не тронуло ее. Пока позиция корабля может быть установлена – может производиться коррекция курса, и «Каприз капитана» может добраться до цели. Она не была обречена. Как и все остальные.
Кто-то, должно быть, обратился к ней. Если и так, то она не обратила на это внимания; она думала о другом. Но через мгновение она обратила внимание, что все вокруг смотрят на нее.
Губы Макерна дрожали от растерянности. Микка и Кармель смотрели на нее с недоверием. Глаза Линда выкатились, кадык ходил, словно поршень. Мальда Вероне откинула волосы обеими руками и снова глядела испуганно. То, как смотрел на нее рулевой, заставляло думать, что он проглотил свой подбородок.
– Я сказал почему? – повторил Ник. У него не хватало терпения на ее задумчивость. – Макерн и Линд продолжают утверждать, что мы погибли. Ты продолжаешь качать головой. – В его голосе четко слышалась угроза. – Я хочу знать, почему.
Морн заставила себя выйти из спокойного состояния, в котором она только что произнесла смертный приговор своему сыну.
– Прошу прощения, – ее голос был такой же как ее голова, вялый и слабый. – Я думала, ты догадался. Ты ведь упоминал о том, что я ПОДК. Я не думала, что следует все объяснять.
Ник с трудом сдержал раздражение.
– Объяснять что?
– Я ничего не понимаю в вирусах. Я не смогу вылечить то, что подсунул Ворбульд. Но вы не должны волноваться о потере информации. Вы ничего не потеряли. Проблема не в самой информации, а в функционировании компьютеров. Вы можете получить все, что хотите. Вирус не мешает вам смотреть на нее. Вы просто не можете ничего включить, не стирая информацию.
Вы не сможете даже отменить коррекцию курса, не уничтожая информацию штурвала.
– Морн… – начал Ник. Он был близок к ярости.
– Ты сошла с ума? – вмешалась Микка, кипя от ярости. – Функции прошиты. А информация – утеряна!
Морн снова покачала головой.
– Нет, не потеряна.
Один удар сердца все неподвижно смотрели на нее; два, три.
Затем свет, похожий на вспышку радости, залил лицо Ника.
– Потому что ты – ПОДК!
Она посмотрела ему в глаза.
– Я имею доступ к вашему информационному ядру. – Это был каторжный труд, но это можно сделать. – Каждый бит вашей информации скопирован здесь. Копируется автоматически. Постоянно. И это область нестираемой памяти. Ее невозможно уничтожить. С ней невозможно проводить манипуляции.
Я могу получить туда доступ. У меня есть мой идентификационный жетон. Я смогу скопировать назад в наши системы. Это займет день или два… – полный объем информационного модуля составлял несколько тысячам гигабайт – но вы получите все, как было несколько минут назад.
– Поразительно! – выдохнул рулевой, словно был потрясен.
Глаза Ника горели от удовольствия.
– Минуточку, – сказала Микка. – Минуточку. – Она говорила глухо, словно получила удар в солнечное сплетение. – А как насчет вируса?
Морн пожала плечами, не сводя взгляда с Ника.
– Я предполагаю, он записан в информационном ядре. – Она практически не обращала внимания на свою убежденность. – И появится вместе со всем остальным.
– Значит, наши проблемы не решены.
– Но мы можем управлять, – ответила Морн. – Вы можете определить, где вы находитесь.
Чего еще вы хотите от меня?
Внезапно Ник потер руки и постучал по своему пульту. Его самоуверенность вернулась к нему.
– Дьявол, мы должны победить эту штуку. И пусть вирус трахает сам себя. Билль займется этой чертовой штукой. Когда мы попадем к нему, мы этим займемся. А пока пусть внутренние системы работают на автоматике. Может быть, нам будет не слишком удобно, но мы останемся живы.
– Мы будем использовать компьютеры для расчетов, для планировки что делать. Затем мы отключаем их и вводим команды вручную. Это будет чертовски собачья работка, и мы не сможем пробиться мимо самого ничтожного патруля, но во всяком случае мы сможем попасть, куда собирались.
– Ну что, порядок? – спросил он. – Все довольны? – Но, очевидно, он не ждал ответа. – Тогда давайте начнем.
– Макерн, пусти ее на свое место. Она все подготовит. А вы с Пармут продолжите.
И приглашающим жестом Ник показал Морн на место у пульта.
Ощущая головокружение, она отстегнулась от кресла инженера и прошла мимо Микки, Кармель и Линда к месту вахты помощника по информации.
Линд улыбался ей, словно щенок; Кармель подсознательно нахмурилась. Микка окинула ее взглядом с ног до головы и спросила Ника:
– Ты доверяешь ей?
– А какой вред она может причинить? – спросил в свою очередь он. – У нас и так стерта вся информация. Без нее она так же беспомощна, как и мы.
Это было правдой. В этом Морн не собиралась предавать их. Сейчас даже Ангус вел бы себя честно.
Но он и пальцем не пошевелил бы, чтобы спасти своего сына. Если бы она находилась под его контролем, он мог бы использовать некоторые из эзотерических функций ее шизо-имплантата, чтобы она сделала самый болезненный аборт из всех возможных.
Морн на ходу снимала с шеи цепочку с идентификационным жетоном.
Макерн смотрел на нее. Его кожа была серой, покрытой потом и его взгляд казалось пропитался этим потом.
Так как он совершенно не походил на людей типа Орна Ворбульда, Ника Саккорсо и Ангуса Фермопила, она улыбнулась ему и вставила идентификационный жетон в пульт управления.
Он не улыбнулся в ответ. Он не мог; он боялся даже надеяться.
Благодаря жетону и кодам доступа Морн смогла проникнуть в информационное ядро «Каприза капитана» она заставила его прокрутить информацию назад, точно так же, как делала служба безопасности, пытаясь найти доказательства, на основании которых можно было бы обвинить Ангуса в чем-то более серьезном, чем похищение продуктов Станции. Затем она сказала Макерну:
– Прежде чем инициировать ядро, следует перегрузиться и поставить компьютеры на копирование. Вы знаете, как это делается.
Он слегка кивнул, очень осторожно, будто не верил мускулам своей шеи.
– Когда прием информации закончится, – продолжала Морн, – все, что от вас потребуется – это отключить мой идентификационный жетон. Это перегрузит информационное ядро. И отключит ваш пульт. И вы снова сможете работать.
Он пробормотал нечто, очень похожее на «спасибо».
Продолжая улыбаться, она повернулась.
Ник смотрел на нее через мостик со страстью в глазах, с налитыми кровью шрамами.
Используя момент, так же как и безымянное изменение внутри нее, она сказала без заранее обдуманного намерения или озабоченности.
– Ник, я устала быть пассажиром. Я хочу работать; позволь мне быть третьим помощником по информации. У меня была соответствующая подготовка – а остальному я смогу научиться.
Позволь мне проникнуть в системы. Позволь мне найти, что вы делаете, куда вы направляетесь. Дай мне шанс узнать правду.
Поверь мне.
Микка запротестовала; но когда увидела выражение на лице Ника, остановилась и быстро спрятала язык за зубами.
Его улыбка стала шире. Словно продолжая играть в свою вечную игру, он сказал:
– Я прямо как джинн из бутылки. – В его тоне была смесь самодовольства и страсти. – Потри меня в нужных местах, и я начну выполнять желания. – Внезапно он широко развел руками над головой. – Чпок! Ты – третий помощник по информации.
Перенервничавшие Линд, Мальда и рулевой нервно рассмеялись. Микка и Кармель подозрительно нахмурились. Макерн издал слабый вздох, жалкий признак облегчения.
Морн салютовала Нику точно так же, как салютовала когда-то отцу. Играя свою роль, она убрала все признаки смерти и печали со своего лица.
– Капитан Саккорсо, прошу разрешения покинуть мостик.
– Разрешение получено, – ответил он, словно Морн намекнула на нечто такое соблазнительное, что у него участился пульс.
Пользуясь моментом, Морн Хайланд повернулась, как полагалось по уставу, и покинула командный модуль.
Без своего идентификационного жетона; без малейшего признака, по которому она могла отличаться от других. Она отдала его, чтобы получить нечто, что пока невозможно было оценить.
Но она не пошла в лазарет. Переполненная странным спокойствием, она могла не торопиться воплощать свое решение в жизнь.
Глава 8
Она не отправилась в лазарет. Она не пошла вниз на поиски Пармут, второго помощника по информации, чтобы выяснить, какие на нее будут возложены обязанности.
Вместо этого она отправилась в свою каюту, чтобы подготовиться к приходу Ника.
Она была уверена, что он придет, как только у него появиться возможность; как только убедится, что запись с информационного ядра идет нормально; как только они с Васацк придумают, как работать «в обход» вируса. Она видела в его глазах страсть. Чем больше она проявит себя, тем больше он будет хотеть ее; будет хотеть доказать свою власть над ней.
Она была готова к этому. Шизо-имплантат сделал ее готовой.
Но когда она осталась одна в своей каюте, лежа обнаженной на койке, с черной коробочкой пульта управления, спрятанной под матрасом, она обнаружила, что думает о странных вещах.
Как это – иметь ребенка?
Она принялась изучать свой живот, чтобы проверить, нет ли каких-то следов растущей в ней жизни. Она принялась трогать свои груди, чтобы узнать, не начали ли они набухать, не стали ли они более чувствительными. Что она должна почувствовать, чтобы боль от родов казалась ей привлекательной? Интеллектом она понимала, что такие вопросы преждевременны. Но они интересовали ее, потому что она была встревожена, любопытна и одинока. Она никогда бы сознательно не захотела стать беременной. Но сейчас, когда беременность была навязана ей, она удивляла ее все больше и больше.