«Я работаю над этим, - молча ответил Термопайл. - Дай мне хотя бы минуту».
Прищурив глаза и отключив мозг от отвлекающих помех, он сосредоточил внимание на призрачном узоре электронной схемы.
Где же этот элемент? Ага! Нашел!
Прежде чем он успел что-то сделать, судно содрогнулось от мощного взрыва. «Затишье» накренилось, словно в него врезался космический линкор. Энгус сильно ударился о переборку, на которой находилась контрольная панель. Его лицевая пластина покрылась сетью тонких трещин, смертельно опасных при открытом внешнем люке. Однако Термопайл не видел их. Он ослеп от яркой вспышки протонного огня, который с воем пронесся мимо стыковочного порта. Шквал мощных импульсов, возникших на всех диапазонах частот, ударил по его электромагнитным протезам. Барабанные перепонки грозили лопнуть от невыносимого воя. Боль рвала нервы и кромсала мозг…
На целую вечность, которую его компьютер измерил несколькими пикосекундами, Термопайл потерял сознание. Затем зонные импланты локализовали боль, отключили измученные нервные окончания в коре головного мозга, и Энгус пришел в себя. Потея, как свинья перед убоем, дрожа и ощущая тошноту от жуткой боли, он снова осознал свое тело и скафандр, почувствовал зуд кожи и увидел индикаторы, которые мигали на внутренней панели шлема. Секунду или две он смотрел на сеть трещин, покрывавших лицевую пластину. Энгус не понимал, откуда они появились, и почему он до сих пор не умер.
Да, почему он не умер? Почему лицевую пластину не втянуло вакуумом в открытый люк воздушного шлюза? И что ограничило последствия взрыва протонной пушки? Электромагнитный шторм, вызванный детонацией излучателя, должен был длиться несколько минут.
Остаточная боль превратила его в тугодума. Прошло три секунды, прежде чем он заметил закрытый внешний ирис. Тот захлопнулся сам по себе. Очевидно, взрыв активировал систему автоматического контроля, которая, проанализировав повреждения корабля, перезапустила схему контрольной панели воздушного шлюза. Тем не менее он должен был погибнуть. Шлюз не мог наполниться воздухом мгновенно. Значит, его лицевая пластина как-то сохранила остаточную целостность. Энгус не знал, насколько он мог доверять ей. Но плексюлоза пока не ломалась, и давление в скафандре оставалось прежним.
Он услышал отдаленный шум - судя по звукам, выстрелы плазменных пушек. Казалось, что корпус корабля шипел, как масло на сковородке. Переборки дрожали от рева мощного двигателя. Энгус не мог сосредоточиться. Он должен был что-то сделать - что-то важное и не имевшее отношение к битве и тошноте. Проклятье! Если у него начнется рвота, он задохнется в ней через пару минут. Энгус не помнил, как оказался в этом месте. Его программное ядро молчало. Возможно, оно сгорело под воздействием протонного взрыва или «зависло» от внутренних сбоев.
Его ошеломление длилось недолго. Внезапно он услышал крик Дэйвиса:
– Эй, уроды! Летите ко мне! Я здесь! Попробуйте, возьмите!
Термопайл забыл о тошноте. Его зонные импланты ускорили кровообращение и напитали сердце нужным количеством адреналина. Дэйвис! Он вспомнил о Векторе и Диосе, о толстяке и Мике. И еще была разбитая лицевая пластина. Черт! Черт! Черт!
Он отказался от осторожности. Установив резаки на полную мощность, Энгус придал им силу лазерных пистолетов. Первым делом он навел два красных луча на контрольную панель внутреннего люка и, оплавив оплетку, замкнул провода сервоприводов. Внутренний створ шлюза раздвинул свои лепестки.
Воздух, с шумным хлопком ворвавшийся в камеру, швырнул Термопайла на внешний люк. Игнорируя удар и боль, он оттолкнулся ногами от переборки, включил сопла и вылетел в открывшийся проем. Грузовой трюм встретил его ослепительным зеленовато-желтым светом. Подъемные краны кренились под разными углами, как ржавые скелеты, с обвисшими сухожилиями проводов. Между ними, паря в невесомости, тянулись шлейфы густой амнионской крови. Энгус увидел двух мертвых чужаков. Один был почти полностью обезглавлен. У другого из глаза торчала рукоятка пластикового кинжала.
Электронная оснастка Термопайла зафиксировала эмиссию выстрелов импульсных ружей. Искусно управляя соплами, он быстро развернулся и оглядел помещение трюма. Трещины на лицевой пластине мешали обзору. Индикаторы внутренней панели шлема истерично требовали внимания. Усилием воли он отключился от помех. При быстром осмотре трюма Энгус насчитал десять фигур, семь из которых были амнионами. Трое сражались в одном клубке тел у одной из переборок. Другие перемещались взад и вперед среди складских конструкций и подъемных кранов. Некоторые из чужаков были вооружены импульсными ружьями.
Диос и Вектор сражались с Вестабулом. Он был много сильнее их. Но Уордену удалось зажать голову Вестабула под мышкой, и он, напрягая мышцы рук, старался придушить его. Вектор придерживал Диоса за пояс и, используя сопла скафандра, поворачивал обоих соперников так, чтобы мутант находился между ними и вооруженными амнионами. Поскольку вся троица парила в воздухе, у Вестабула не было опоры, и он не мог вырваться из хватки Диоса.
Остальные шесть амнионов метались между трюмных кранов, пытаясь поймать или убить Дэйвиса Хайленда. Оружие имелось только у четверых, но этого было достаточно. Дэйвис оставался живым и свободным лишь благодаря реактивным соплам. Он двигался быстрее противников и, изменяя направления, все время мелькал между ними. Боясь попасть друг в друга, амнионы не решались начинать стрельбу.
Черт! Полагаясь на ловкость сына, Энгус дал ему еще пять секунд. Вектор и Диос могли позаботиться о себе сами. Термопайл сосредоточился на вооруженных амнионах. Взлетев к потолку, он выстрелил из обоих лазеров одновременно. Зонные импланты, страх и компьютерный расчет обеспечили Энгусу необходимую точность. Словно адская машина для убийств, он прожег одному амниону голову, вспорол грудь другому…
…и, качнув бедрами, помчался вниз в безумном парении. Его тело совершало немыслимые перевороты, уклоняясь от выстрелов импульсных ружей.
– Энгус! - радостно завопил Дэйвис, едва не разорвав своим криком барабанные перепонки Термопайла. - Слава Богу, ты здесь!
Юноша поднырнул под кабелем, ухватился рукой за провод и, развернувшись в воздухе, ударил ногами ближнего амниона, который целился в Энгуса. Ботинки вонзились в лицо врага.
Термопайл вновь произвел двойной выстрел из лазерных резаков. От виражей акробатического полета он чувствовал себя немного дезориентированным и опьяненным, но ему помогал опыт сражений в невесомости. В долгой пиратской жизни Энгуса случалось всякое: бегство и погони, внезапные атаки и диверсии. Кроме того, работа его программного ядра не зависела от ориентации сенсорных датчиков. Оба лазерных луча попали в еще одного амниона, прежде чем тот успел навести на Энгуса ружье.
Дэйвис снова и снова вонзал пластиковый кинжал в горло четвертого вооруженного амниона. Густая кровь забрызгала его скафандр и лицевую пластину. Возможно, он не видел, что противник был уже мертв. И, судя по всему, он не замечал, что прямо над ним пролетало импульсное ружье. Его яростные выкрики отзывались эхом в шлеме Энгуса.
Термопайл хотел стабилизировать траекторию полета, но налетел на стрелу подъемного крана. Несмотря на панику, ему удалось уклониться в сторону. Он вскользь ударился головой о бугристый металл. В глазах потемнело. Компьютер тут же внес коррективы в нервную сеть его головного мозга и не позволил Энгусу потерять сознание.
Зрение быстро прояснилось. Термопайл увидел красные огоньки мигавших индикаторов ущерба. Воздух с шипением вырывался из шлема. По лицевой пластине сверху донизу проходила широкая трещина. Рот и легкие наполнились едкой атмосферой амнионов. Его скафандр потерял герметичность. Он застрял на борту «Затишья». О Боже! Черт! Черт! Черт!
– Энгус! - прозвенел в наушниках голос Вектора. - Дэйвис в проблеме!
Злобно выругавшись, Термопайл развернулся и увидел амниона, который подлетал к его сыну. Покрытая кровью лицевая пластина ослепила Дэйвиса. Он не замечал приближавшегося врага. Ружье отлетало в сторону. Энгус знал, что где-то рядом был еще один чужак, но он не беспокоился о нем. Рискуя драгоценными секундами, Термопайл отлетел на десяток метров и улучшил свою позицию. Как только охранник, нападавший на Дэйвиса, приготовился к последнему прыжку, Энгус прожег дыру в центре его шишковатого черепа.
Дэйвис отпустил мертвого противника и начал конвульсивно подергиваться, словно ему сломали шею. Увидев это, Термопайл едва не потерял голову. Вместо осмотра помещения и расправы над уцелевшими врагами, он помчался к сыну. Энгус даже не взглянул в сторону Диоса и Вестабула. Прежде чем он одолел половину расстояния, Вектор предупредил его об опасности. Термопайл не обратил внимания на этот крик. Тревога Энгуса сменилась облегчением. Дэйвис медленно поднял руку, протер испачканную лицевую пластину, а затем потянулся к импульсному ружью, пролетавшему рядом с ним. Юноша был в полном порядке. Он не выглядел как человек со сломанным или поврежденным позвоночником.
Прежде чем Энгус вспомнил о предупреждении Вектора, огромный амнион, вдвое превышавший Термопайла по весу, вонзился в него, как поршень камнедробилки. Столкновение оказалось настолько сильным, что, несмотря на вмешательство зонных имплантов, Энгус потерял дыхание. Вокруг него сомкнулось несколько рук. Не прошло и секунды, как он лишился обоих лазерных резаков. Один из них был выбит в сторону, вторым овладел его противник.
Термопайл ничего не мог поделать. Он отчаянно вырывался из объятий амниона, не позволяя тому прожечь его лучом. Если бы не перчатки скафандра, он воспользовался бы встроенными лазерами. К сожалению, его кибернетическая сила не могла соответствовать мощи врага. И у него не было столько рук. Впрочем, сервоприводы, вмонтированные в его суставы, давали Энгусу систему рычагов. Ужас и зонные импланты увеличивали силу киборга. Ему удалось - хотя и медленно - сместиться вбок. Еще пару секунд, и он мог бы снять с руки перчатку.