На этот раз мужской голос.
— Сам я не видел, но слышал, что ты уничтожил доспех Люцифера.
— Бог оставил на нём вмятину ударом молнии. Я получил в нём несколько пулевых отверстий. Они придают ему индивидуальность. Как шрамы.
— Из того, что я слышал, у тебя должны были появиться несколько новых. Удар самого себя гладиусом оставил след? Король Каир стрелял тебе в лицо? Ты ужасно обезображен?
— Я больше не Люцифер. Думал, это снимает меня с крючка с твоим дерьмом.
— Ты обидел меня. Ты не на крючке. Это беседы у камина, когда я приношу тебе известия издалека.
— Спасибо, можешь засунуть себе в жопу известия. Я завязал с Адом. Теперь мне похер.
— Слышал, ты погубил священника. Бедолага. Они такие хрупкие, не правда ли? Такие уверенные в твоём мире, но так быстро разваливаются здесь внизу. Тем не менее, тебе не о чем беспокоиться. Безумный священник. Похоже на готический роман. Добавь его к списку жизней, которые ты разрушил. Но священник ведь пока ходит по Земле? Так что он лишь наполовину провал. Бог, должно быть, очень гордится тобой. Ты продолжаешь наполнять наши дома новыми товарищами по играм.
— Вот моя заключительная мысль для тебя. Убей себя. Всем вам, адовцам, следует убить себя. Или поубивать друг друга. Теперь ты проблема Мунинна.
— Сколько времени тебе понадобится, чтобы погубить новую подружку? Как её зовут? Что-то сладкое и бесхитростное. Она знает, каким ужасным ты можешь быть?
— Я рассказал ей всё о том, что случилось в Аду.
— И она всё ещё с тобой? Должно быть, она исключительная женщина.
— Так и есть.
— Какой была и Элис, полагаю. Кажется, ты прошёл через множество них. Исключительных женщин. Убийство — не самый большой твой грех. Он заключается в том, что ты столь же небрежен к жизням других, как и к своей. Тебе нужно следить за этим, иначе рано или поздно всё, что останется, — это женщины, которые будут бежать при одном только виде такого монстра, как ты.
— Если ты звонишь, чтобы запугать меня, поторопись. Я захожу внутрь и не смогу слышать, как ты пугаешь.
— У меня определённые успехи с телами в твоём мире. Теперь я могу не только говорить. Скоро я буду ходить, водить и выглядеть как все остальные, и смогу тебя навестить.
— Тебе лучше приступать, Мерихим. Когда Ангра вернутся, тебе будет пиздец, как и всем нам.
— Умное предположение.
— Именно так. Не заставляй меня доносить на тебя Мунинну.
Я даю отбой и направляюсь обратно внутрь. Кэнди танцует с Видоком под «Вальс воздушных шаров» Леса Бакстера. Я вклиниваюсь, и он грациозно отваливает, совсем как настоящий француз. Я понятия не имею, как танцевать вальс, но умею считать до трёх и могу раскачиваться взад-вперёд, а в таком переполненном баре это практически всё, что делают и остальные.
Последние пару недель то и дело идут дожди. Не дожди из рыбы. Обычные. Между грозами небо иногда даже голубое. Каталина вернулась, и никто уже несколько дней не сообщал о парящих улицах или вулканах.
Иногда я делаю шаг назад, смотрю на всё и удивляюсь, как я в это влип. По словам Уриэля, моего настоящего отца, я всегда был предназначен для этой страны кровавого смеха. Я не человек, не ангел, не Таящийся и не демон. Я просто прирождённый убийца. Чего я не знаю, так это то ли меня влечёт в места, где случается всё наихудшее, то ли я приношу с собой эту кучу дерьма. Пока не узнаю, всё, что имеет значение, — это что я всё ещё дышу и танцую с красивой девушкой.
Когда Ангра Ом Йа вернутся, миру придёт конец. Они съедят планеты и звёзды. Когда они доберутся до Лос-Анджелеса, то заключат контракт на фильм с баллами и процентами от продаж. Они научатся сёрфить и практиковать трансцендентальную медитацию. Один из них получит передоз в туалете «Виски Гоу Гоу»[984], а другой появится на обложке журнала «Пипл»[985], пойманный на романе с новым мэром. У остальных разовьётся депрессия, и они отправятся домой, в свою мрачную Вселенную. Ещё один набор лохов. Ещё одна группа одного хита. Вы построили милую маленькую Вселенную, но что вы сделали потом? Оставьте свои портретные фото, и наши люди позвонят вашим людям. Это Лос-Анджелес. Тут вокруг так много апокалипсисов, что о большинстве даже не пишут в газетах, так что радуйтесь, что вообще попали в прессу. Кстати, вот «Клубничный будильник»[986] — классное название. Ангра Ом Йа же звучит как бренд китайского корма для собак.
Если повезёт, Ангра ещё миллион лет не пройдут через эти края. Обычно мне так не везёт, но у меня есть Кэнди, ночлег, еда и Ключ. Может, Лос-Анджелес и провинциальная ловушка для туристов на окраине Ада, но это ничего. По крайней мере в этом Аду я не одинок.
Ричард КадриШкатулка Судного дня
«Не суди о тако по его цене».
© Нечаева И., перевод на русский язык, 2018
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2018
Один
Величественный ангел в паутинно-тонких одеждах стоял на вершине скалы, обозревая все вокруг. Небо было ясным. Несколько минут назад он потыкал палочкой труп кита. Насколько он был осведомлен, киты редко надолго задерживались на высоте пяти тысячи футов. Возможно, именно поэтому кит и умер. Ангел в первый раз попал на землю, и все казалось ему новым и захватывающим. Особенно ее уничтожение. Подумать только, затопить всю планету. Отличный способ избавиться от всего этого человеческого беспорядка. В результате потопа, конечно, получился новый беспорядок – города, людей и животных раскидало по всей земле. А теперь, когда дождь кончился, все это… скажем так, гнило. Но это все не его проблемы. Господь все это начал, он позаботится и об остальном. Ангел поднял руки и развернул крылья. Большие крылья. Огромные. Как у кондора с нарушением гипофиза. Ангел прочистил горло и заговорил:
– Прими, человечество, возмездие за свои грехи!
– Нечего так орать, я же здесь.
Ангел обернулся. За его спиной стоял человек. Мужчина. Прическа его выглядела так, как будто он не мылся и не расчесывался несколько недель, на лице темнели пятна грязи, а от одежды остались грязные тряпки.
– Прости. Я тебя не заметил.
– Ты из тех, кто тут летал последние пару дней?
Ангел улыбнулся и расправил плечи. Взмахнул крыльями.
– Видал? Да, это был я. Я не знал, заметил ли кто-нибудь. Надеялся, что ко мне пришлют вестника. Это ты?
– Типа того. Люди попросили меня прийти сюда. Я Тирас.
– Очень рад с тобой познакомиться, Тирас.
Тирас подошел поближе. Он только что выбрался из полуразрушенного мира и вонял, как пердеж Люцифера. Ангел ничего не сказал – во-первых, он был очень вежливый, а во-вторых, сразу же задержал дыхание.
– Судя по всему, ты пришел уничтожить выживших, – сказал Тирас.
– Это если коротко. Я хотел поговорить с кем-нибудь, кто передаст мои слова… сейчас, все точно вспомню… наполнилась земля злодеяниями, Бог устал от вас, и вам следует… как там… произнести последние молитвы, взмолиться о прощении и подготовиться к жуткой смерти. – Ангел улыбнулся Тирасу, гордясь тем, что все запомнил верно. – На самом деле я собирался встретиться с тобой пару дней назад. Теперь я немного выбиваюсь из графика.
Тирас кивнул, посмотрел со скалы вниз и снова перевел взгляд на ангела.
– Так ты ангел смерти?
Ангел немного обиженно покачал головой:
– Нет, что ты. В раю я приношу гигантские золотые перья, серебряные ручки и священный пергамент, на котором наш Господь записывает судьбы вселенной.
Тирас прищурился.
– Короче, отвечаешь за канцелярские товары. Ты ангел канцелярских товаров.
Ангел посмотрел на него.
– Ты все упрощаешь. К тому же это неуважительно. Ты же понимаешь, что я – живой представитель Бога на земле?
– А как тебя зовут? – спросил Тирас.
– Кассиил.
– И ты пришел нас прикончить?
– Надеюсь справиться к вечеру. Я уже говорил, что немного выбился из графика, – радостно ответил Кассиил.
– Тогда позволь передать тебе привет от тех, кто еще ползает в грязи, и от мертвецов.
Тирас согнул пальцы и сложил их вместе. Кассиил зачарованно смотрел на него. Что-то он такое читал. Для этого есть специальное слово.
Тирас замахнулся и ударил Кассиила в нос. Было больно. Очень больно.
Кулак. Вот как это называется.
– Ты с ума сошел?! – воскликнул Кассиил. – Бить небесного посланника, который сидит по правую руку Господа?
– Я не думаю, что правой рукой Господа можно назвать того, кто караулит ящик с точилками.
– Но это очень большой ящик. Да и кто ты такой, чтобы судить праведных?
Кассиил отступил на шаг, когда Тирас снова сжал кулаки.
– За твой поступок мне следовало бы надрать тебе задницу.
У Кассиила все еще болел нос, но он выпрямился и заговорил самым величественным тоном, который смог изобразить:
– Потоп – не мое деяние и не деяние моих братьев. Его устроил Господь. Многие из нас не поняли зачем, но, встретившись с человеком, я осознал, почему Господь так поступил.
Человек ткнул Кассиила пальцем в грудь. Это тоже было больно. Все люди такие задиристые и причиняют боль?
– Я тебе не нравлюсь? – спросил человек. – И что ты по этому поводу сделаешь? Отнимешь у меня дом и сандалии? А у меня ничего и нет, все смыло!
Глаза Кассиила вспыхнули гневом.
– Хотя я не ангел смерти, Господь отправил меня закончить его работу. Великий потоп должен был очистить землю от людей. Но некоторые из вас выжили.
Человек покачал головой:
– Немногие. В ковчеге было мало места.