– Ты дьявол, – сказал он.
– Только с теми, кто этого заслуживает.
– И при этом мы собираемся оставить Быстрому Эдди шанс сбежать?
– Ему понадобятся только мозг и две ноги.
Морти потер руки.
– Отлично. Что еще?
– Я думаю, Эдди не хватит. Если что-то пойдет не так, я хочу иметь возможность отключить всю систему безопасности. Наверное, во всем здании.
– И как ты себе это представляешь?
– Я думаю, Вавилон раскошелится на несколько Джимини.
Морти скривился.
– Зачем тебе эта саранча?
– Они едят пластик, металл, стены…
– И все остальное, что им на глаза попадется, в том числе и людей.
– Да, но электричество им больше нравится. Запустим их в проводку и все выключим.
– Терпеть их не могу, – сказал Морти.
– Никто не может, в том и смысл.
Морти подумал.
– Наверное. Надеюсь, сможем обойтись без них.
– Я тоже, – согласился Куп.
– Отлично. Тогда нам нужна Мэрилин. Есть кто на примете?
Куп немного подумал.
– Как насчет Читала из Портленда? Он неплохо справляется со всеми этими мысленными штуками.
– Забудь, – Морти покачал головой, – ему дали в глаз, когда он пытался задурить кое-кого, и уже год не может отключить невидимость.
– Хреново.
– Могло быть и хуже. Теперь он изображает призраков при медиуме, говорит разными смешными голосами и редко где бывает. По вечерам он сидит дома и присматривает за детьми.
– А они его не видят, – подхватил Куп.
– Правда смешно?
– Усраться можно. – Куп открыл стаканчик с кофе. Кофе уже остыл, но он все равно выпил. – А еще кто?
– Может, Салли Гиффорд? Она хороша.
– Она ведь не невидимая?
– Только когда сама этого хочет.
– Остается Мастеровой.
– Может, Фил Спектр? Вы неплохо работали вместе.
– Только не Фил, – отказался Куп, – не хочу больше впускать его в свою голову. К тому же я предпочел бы кого-нибудь из плоти и крови. Лучше бы даже из мускулов.
– А зачем нам мускулы? – поинтересовался Морти.
– Потому что я не до конца доверяю Вавилону. Если что-то пойдет не так, я бы предпочел иметь человека, который сможет двигать тяжелые предметы и убивать людей. Может, Джонни Ринго?
Морти нахмурился.
– Не везет тебе сегодня. Он вышел из бизнеса.
– Он что, что-нибудь поднял и заработал грыжу?
– Хуже. – Морти собрал остатки еды и засунул в бумажный пакет. – Он нашел Иисуса.
– И как это случилось?
– Он нес со стройки медные трубы, и его ударила молния.
– Молния? В Лос-Анджелесе?
– Вот именно. В этом все и дело. Гроза пришла ниоткуда. Он сказал, что видел ангелов, слышал пение и встретился с мертвой тетей Клариссой.
– Он же просто обдолбался.
– И это тоже, – согласился Морти, – и хотя бы по этой причине не стоит его звать.
– Кто еще остался?
Морти откинулся на спинку стула и сплел пальцы.
– Как насчет Тинтина?
– Не знаком.
– Он из Сан-Франциско. Заработал себе на колледж, днем работая силачом на Рыбацкой пристани, а по ночам выглядывая проклятия для воров. Хороший парень.
– А зачем человеку с образованием браться за такую работу? – спросил Куп.
– Потому что он преступник, – пожал плечами Морти.
– Тоже верно.
– Нам понадобится какое-нибудь снаряжение от Вавилона?
Куп достал из кармана бумажку.
– Да, я список составил, пока тебя не было. В основном это оборудование, которого я лишился после Белликоз-мэнора.
Морти жалобно посмотрел на Купа:
– Извини.
– Хватит извиняться. Это уже в прошлом.
– Спасибо.
Куп вручил Морти список.
– Только не воображай, что ты соскочил с крючка. Я просто не хочу об этом разговаривать прямо сейчас.
– Хорошо, давай потом.
– Потом. А сейчас позвони Вавилону.
– Хочешь, сходим в кино?
– Кино? – переспросил Куп.
– Ну да, кино. Мы типа в Голливуде. Мировой столице развлечений. Может быть, тебе не помешало бы развлечься.
– Да. – Куп кивнул. – Ладно. Но никаких субтитров. Если я захочу почитать, я останусь дома и почитаю книжку.
– И когда ты читал последний раз?
– В тюрьме. Там я много читал, делать было нечего.
Морти выкинул остатки еды.
– Прости.
– Хватит.
Одиннадцать
– Властью Христа заклинаю тебя! – завывал священник, продолжавший экзорцизм уже добрых четыре часа. Часовня была выстроена в форме треугольника, по одной стене на каждый из ликов Троицы. Кроме священника, в нее набилось еще девять человек, потому что Департамент считал девятку священным числом. Бэйлисс склонялась к тому, чтобы поверить в эту теорию. Нельсон зевнул и посмотрел на часы.
– Властью Христа заклинаю тебя!
– У нас что, двенадцатый век? – спросил Нельсон. – Дайте мне телефон, у меня есть для этого специальное приложение.
Бэйлисс толкнула его и прошептала:
– Это особый случай.
– Я видел не меньше сотни экзорцизмов. Поверь, в этом нет ничего особенного, – прошептал Нельсон в ответ.
– Особенный, конечно. Это наш босс.
– Гм, – сказал Нельсон, – я его по-другому представлял.
– Все начальство одержимо, – сказала Бэйлисс, – как ты умудрился об этом не знать?
– Потому что, в отличие от тебя, у меня помимо работы есть жизнь.
– Напиваться – это еще не жизнь.
– Если хорошо напиваться, то очень даже, – возразил Нельсон.
– Нет.
– Да.
– Властью Христа заклинаю тебя! – сказал священник сквозь сжатые зубы, глядя на них двоих.
– Извините, – одними губами сказала Бэйлисс. Нельсон, как и все остальные, держал распятие. Только его распятие было полым. Он открутил Иисусу голову и сделал глоток.
– Вот она, власть Христа, – прошептал он Бэйлисс.
Часовня пряталась глубоко в коридорах обычного офисного здания на бульваре Уилшир в финансовом квартале Лос-Анджелеса. Строго говоря, на тринадцатом этаже располагалась настоящая фирма, занимающаяся импортно-экспортными операциями. Во-первых, это было неплохое прикрытие, а во-вторых, ни один из настоящих обитателей здания не стал бы работать на этом этаже. Работники компании тоже бы не стали, если бы знали настоящую природу того, чем занимались.
Помещения Департамента необычайных наук и подземная часовня, где проходил экзорцизм, издавна считались священным местом. Раньше тут располагалась церковь Фрейдис, малоизвестной норвежской святой, в основном прославившейся тем фактом, что Рим хотел бы видеть ее как можно дальше от себя, а церквей в Антарктиде тогда не было. Причина была не в ее видениях, хотя они сами по себе достаточно раздражали. Но то, как она на них реагировала, было куда хуже. Отец святой Фрейдис был силачом и работал борцом в шоу, и поэтому Фрейдис регулярно раздевалась до нижних юбок и бросала вызов любым демонам, наглым волшебникам, а впоследствии и сумасшедшим ученым, которые оживляли трупы, превращая их в неудержимые машины для убийства. Три раунда до двух побед. Победитель получает все.
Она всегда побеждала и вскоре стала известна как святая Фрейдис с «верблюжьей лапкой».
– Яйца Господни! Святой отец, сколько нам еще торчать тут и слушать, как вы завываете, как Литл Ричард? – спросил Нельсон.
Бэйлисс зашипела на него.
В конце концов церковь отправила нескольких проблемных священников и палачей к Фрейдис, в безбожный ранний Лос-Анджелес. Они изучали и уничтожали то, что называлось «необычайными науками», емкий термин, применимый и к магии, и к странным супертехнологиям, служащим всяким нечестивым целям вроде сохранения говорящей головы Гитлера (которая покоилась в подвале здания Департамента необычайных наук вместе с другими сокровищами). Еще там был, например, пергамент, написанный алхимиком по имени Уэксфорд в 1377 году и содержащий рабочий рецепт превращения свинца в золото. Уэксфорд произвел столько золота, что чуть не обрушил европейскую экономику. Инквизиция распространила поддельную формулу, и алхимики по всему миру бились, пытаясь восстановить оригинальный рецепт. Так изобрели, например, газировку «Фреска».
Священник продолжил:
– Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа…
– Да мы бы уже до луны добрались за это время, – заметил Нельсон.
– Вы заткнетесь когда-нибудь? – рявкнул священник.
Нельсон нахмурился и сделал еще глоток из распятия.
– Я плачу налоги, падре, так что вам нет смысла записывать себе лишние рабочие часы. – Он сунул распятие в карман и подошел к лежащему на возвышении Вулричу, их с Бэйлисс наставнику. Изо рта у него текла зеленая жижа. День святого Патрика давно прошел, так что Нельсон был почти уверен, что босс не напился зеленого пива.
Священник встал между Нельсоном и Вулричем.
– Не приближайтесь к нему. Он в неустойчивом состоянии.
Нельсон кивнул.
– Прекрасно понимаю. – Он ударил кулаком в грудь Вулрича и проревел: – Эй, ты! Как тебя там?
Зеленые губы Вулрича зашевелились, изрыгая мрачные слова:
– Имя мне легион, потому что нас много.
– Мы не в Ватикане, – скривился Нельсон, – бросайте эту хрень. Кто ты на самом деле?
– Асмодей, Мефистофель, Дагон…
– Кончай, Карл, – велел Нельсон, – я узнал твой голос.
– Нет! – зашипел голос. – Я – Бегемот, я – Ваал…
Нельсон пнул Вулрича по яйцам.
– Ай! – возопил голос.
– Карл, сраный комок эктоплазмы, вылезай оттуда. У взрослых дядь есть дела.
Через мгновение рядом с ним стоял призрак строгого молодого человека, одетого в черный костюм и крахмальную манишку. Руки Карл скрестил на груди. Он походил на викторианского банкира, пытающегося выплюнуть крабий панцирь так, чтобы никто не заметил.
– Хватит работать, – заявил Карл, – весь наш отдел объявляет забастовку, пока наши требования не будут выполнены.
– Я не думаю, что вам стоит запросто болтать с нечистым духом, – заметил священник.
Нельсон мрачно посмотрел на него:
– Это же не Люцифер. Это Карл. Он тут работает. Отдел призрачных клизм и праздничного угощения, да?