– Я провел на этой планете четыре тысячи лет. Тебе Земля кажется целым миром. Ты ходишь куда хочешь и делаешь что хочешь. Для меня Земля – тюрьма. Не важно, где я окажусь и что я сделаю, я все равно заперт здесь, вдали от дома. Это больно.
– С этой стороны я вопрос не рассматривал. А все ангелы такие веселые по утрам?
– Я слышал, что Люцифер иногда бывает угрюмым.
– Ну еще бы, неудобно же спать, когда у тебя хвост с шипами, – сказал Куп. – Думаешь, мне стоит согласиться на работу?
– Я думаю, что ты сам знаешь ответ. Осталось только признаться в этом самому себе.
– Спасибо, Будда. Я точно знаю, что буду делать. Сварю кофе и посмотрю, не осталось ли пиццы. Ты будешь?
Кассиил встал:
– Нет, спасибо. Я понимаю, что тебя это расстроило, но меня-то нет. Если этот Зальцман украл шкатулку, значит, она больше не в неуязвимом хранилище, о котором вы говорили, и я снова могу начать ее искать.
– И как ты это сделаешь?
Кассиил показал ему карту.
– Это какая-то тряпка.
– Для смертных. Для меня это карта Земли и космоса. Тебя я при помощи карты нашел, найду и Зальцмана.
– Ты же знаешь, что он зомби?
– Это что такое?
– Он мертв, но все еще одевается и разговаривает так, как будто его за задницу укусил Дональд Трамп.
Кассиил сцепил пальцы.
– Интересно. Я раньше не пробовал найти восставшего. Но кто не рискует, тот не пьет шампанского.
Куп налил в чашку черного кофе и огляделся в поисках сахара.
– Я предпочитаю не рисковать. А то работать придется слишком много.
Кассиил вышел в кухню и простер руку:
– Рад был встрече, Куп. Удачи тебе, что бы ты ни выбрал. Надеюсь, мы еще увидимся.
– Ага, я тоже. – Куп пожал протянутую руку. – Но ты все еще собираешься уничтожить мир, если найдешь шкатулку, да?
Кассиил кивнул:
– Боюсь, что да. Я не могу себе позволить снова ее потерять. И это еще одна причина, по которой вы с мисс Жизель должны друг другу радоваться. Никогда не знаешь… – Он громко причмокнул губами, имитируя взрыв.
– Веселые вы ребята, ангелы. Ладно, увидимся. В этой жизни или в следующей.
Кассиил тихо вышел из квартиры. Он не хотел демонстрировать, насколько напряжен, чтобы не обижать Купа. Подобраться так близко к шкатулке и потерять ее… это было больно. Но раз она снова ничья, ангелу казалось, что шкатулка ждет только его. Все, что нужно, – найти способ выследить мертвого. Он немедленно примется за работу.
Великого Темного магистра разбудил звон. Он огляделся, злобно раздумывая, какого хрена эти уроды из «Красного лобстера» трезвонят с утра пораньше.
Звон раздался снова, и звук шел не с улицы. Звенел его собственный карман. Магистр вынул трубку и нажал на кнопку.
– Алло, – сказал кто-то.
– Да, – сказал магистр.
– Это я. Коралловая змея.
– Коралл? Кэрол? Не знаю никаких кораллов. Вы уверены, что набрали правильный номер?
– Это я. Коралловая змея. Это мое кодовое имя, – прошипел голос.
– Глупость какая. Что за кодовое имя такое, Кэрол?
Голос стал громче:
– Это я. Томми из конгрегации Калексимуса.
«Идиот», – подумал магистр.
– А почему сразу не сказать?
– Кораллы. Коралловая змея. Это кодовое имя, которое мы придумали, чтобы никто не знал, что это я звоню.
– Не припомню что-то.
В трубке молчали.
– Может быть, мы ошиблись?
– Нет, продолжай, – быстро сказал магистр, – у тебя есть для нас информация?
– Мы все еще не знаем, где шкатулка.
«Полный идиот», – подумал магистр. Зачем он вообще связался с этим мальчишкой?
– А этот, как его, Крейг?
– Куп.
– По-моему, нет.
– Поверьте, его зовут Куп. И мы все еще не знаем, где он.
На подлокотнике трона валялось что-то хрустящее. Кусочек кляра от вчерашнего ужина. Магистр подцепил его пальцем.
– Очень интересные новости. Ты мне позвонил сказать, что вы, идиоты, ничего не знаете и изо всех сил трудитесь над тем, чтобы ничего не знать дальше. В этом смысл нашей беседы?
– Нет. Слушайте. Мы не знаем, где Куп или шкатулка, но мы знаем, где находится тот, кому это известно. Стив, наш верховный жрец, утверждает, что если мы ее схватим, мы убедим Купа отдать нам шкатулку.
– Погоди, – сказал Магистр, – вы называете верховного жреца Стивом?
– Ну да, так его зовут.
– Даже наши дебилы из Сан-Франциско не стали бы звать своего лидера по имени. Впрочем, чего ожидать от секты последователей Калексимуса.
– Эй, – обиделся телефон, – у нас в конгрегации много прекрасных людей.
– Ты, конечно, прав, но дело не в этом. Мы говорим о полном разрушении мира. Ты же хочешь быть с победителями? Ты правда думаешь, что темное божество вроде Аваддона позволит Стиву управлять миром вместе с собой?
– Наверное, нет.
– Ты чертовски прав. И когда там ваш верховный жрец Стив планирует схватить подружку Крейга?
– Купа. Сегодня. Или завтра. Мы следим за ее квартирой.
Наконец-то что-то осмысленное.
– Молодцы. Когда вы ее схватите, немедленно сообщи мне. И проследи, куда ее денут. Мы ее перехватим и сами договоримся с Крейгом.
– Вы же никому не причините вреда?
Магистр заговорил высоким, мягким голосом, который он использовал в разговорах с детьми и нашкодившими котятами:
– Конечно же, нет. Аваддон – добрый и милостивый бог, полный сострадания ко всем живущим.
– По-моему, это сарказм.
– Разумеется, нет.
Тишина.
– Мы собираемся уничтожить любого, кто встанет на нашем пути. А теперь слушай. Никто не должен узнать, что ты нам помогаешь. Когда ворвемся, чтобы забрать девушку, сражайся, но мы постараемся тебя не тронуть. Просто падай, как только кто-то тебя заденет.
– Это я могу. Не люблю драться.
– Хорошо, но не переиграй, – велел магистр, – пусть тебя как следует приложат. Ты же хочешь остаться хорошим для всех. Понятно?
– Да, сэр. Я это сделаю.
– Да, с этого момента обращайся ко мне «Великий темный магистр». Или «владыка», когда мы узнаем друг друга получше.
– Да, темный великий магистр.
– Нет, Великий темный.
– Великий темный. Понял. Ладно, я пойду, пока меня никто не услышал.
– Как надо попрощаться?
– Ой. Спокойной ночи, Темный великий магистр.
– Великий темный.
– Великий темный магистр. Спокойной ночи, сэр.
– Спокойной ночи, Кэрол.
Смешной у нее все-таки голос для девочки.
Около половины первого Куп вышел из квартиры Морти и пошел к бульвару Сансет, чтобы поймать такси до Департамента. В Лос-Анджелесе, как и в большинстве крупных городов, любят парады. Есть большие парады вроде Парада роз, Китайского нового года, Синко-де-Майо, гей-парада, Четвертого июля, рождественского парада, но есть и куча мелких. Но единственный истинный парад Лос-Анджелеса, продолжающийся круглосуточно, триста шестьдесят пять дней в году, – это бесконечное шествие машин. Навороченные лоурайдеры сталкиваются нос к носу с древними «Мустангами» шестьдесят шестого года, чудаки водят перебранные вручную «Стэнли Стимеры», семьи пылят в ржавых говновозах эпохи Рейгана, а рядом едут серебристые «Роллс-Ройсы». Куп вырос среди всего этого. Видел все возможные комбинации. Это все, а еще тот факт, что он думал об обнаженной Жизель, говорящей «трахни меня, человек из космоса», и сладкого запаха пепперони в воздухе, он не заметил, что рядом с ним едет лимузин.
Куп не замечал ничего странного, пока задняя дверь не открылась и из нее не высунулся блондин в темном костюме, с телефоном в руке.
– Вам звонят, – сказал он. Куп огляделся, пытаясь понять, шутка ли это или очередная задумка Департамента.
– Меня нет дома.
Блондин взмахнул телефоном и сказал:
– Морти очень хочет с вами поговорить.
Куп взял трубку у него из рук.
– Да?
– Куп, это ты? Это я, Морти.
– Что происходит? Ты где?
– Хрень какая-то. Садись в машину, Куп. Тебе все объяснят.
Трубка замолчала. Куп протянул ее блондину, который жестом пригласил его сесть в машину. Куп улыбнулся… и побежал. Он завернул за угол и пробежал целый квартал, пока «Кадиллак» не подрезал его на углу. Выбравшись из машины, блондин показался ему намного крупнее. И негр со спецназовской стрижкой, вставший рядом с блондином. Они схватили Купа с двух сторон и швырнули в машину с такой же легкостью, с какой ваша бабушка бросила бы в багажник пакет бананов.
Машина сорвалась с места и встроилась в поток. Внутри сидело несколько человек. Никто из них не улыбался и только один уступал размерами грузовику. Куп сел на единственное свободное место напротив человека нормального размера. Из колонок орал «Убитый смертью» «Моторхед». Человек нормального размера нажал кнопку на подлокотнике, и музыка притихла.
– Почему вы убежали? – спросил он.
– Потому что это похоже на похищение, – объяснил Куп.
– Это был телефонный звонок. Если бы я собирался вас похитить, я бы не стал делать это среди бела дня, на бульваре Сансет.
– Но примерно десять секунд назад вы это и сделали.
– Это было недоразумение. Поверьте мне, что если бы намеревались вас похитить, а вы бы попробовали бежать, мы бы не беседовали по-дружески. Вы бы кричали от боли в переломанных конечностях. Ясно?
– Конечно. Вы просто хотите подвезти меня на работу. Где Морти?
– Вас зовут Куп, так?
– Да. Вы кто?
Несколько секунд человек нормальных размеров прислушивался к музыке, а потом сказал:
– Зовите меня Лемми[1000]. Мистер Лемми. – Остальные заржали.
– Где Морти, мистер Лемми?
Он подумал минуту и сказал:
– Вы когда-нибудь летали на самолете, Куп?
– Что? Конечно.
– Тогда вы знаете, что такое пакет для рвоты. Такой маленький пакетик на пластиковой подкладке. Когда самолет трясет и вас укачивает, вы берете пакетик, блюете в него и выкидываете.
Куп посмотрел на мистера Лемми, на его улыбку. Он был маленький и гибкий, с редкими волосами и тоненькими усиками. Как Джон Уотерс с «глоком» под пиджаком.