– Наконец-то! – сказал он. – Да начнется пир.
Он уже снял пиджак и рабочую рубашку и теперь был просто в защитных штанах и белой футболке. Фройлих прикинул, не надеть ли рубашку, но это же «Бунгало». Пусть скажут спасибо, что он не явился к дверям в одной только дьявольской маске и с косячком в руке. Фройлих обнаружил, что картинка получается не такой убедительной, как с костюмом колли, но все равно неплохо. Он решил отложить эту мысль на потом и открыл дверь.
Снаружи ждал парень с похмельными красными глазами и петухом с гитарой на футболке.
– Заказ от «Доктора Рока Чикенпалуза» для мистера Смита.
– Это я, – ответил Фройлих. Курьер вручил ему большую белую сумку. Пахло из нее, как во фритюрном раю.
Курьер оглянулся на другие бунгало.
– А здесь куча мистеров Смитов, если вы понимаете, о чем я.
– Отмечаем воссоединение родственников, – сказал Фройлих.
– У вас очень большая семья, мистер Смит.
Не успел Фройлих что-то сказать, как доставщик продолжил:
– Тут один «Сэмми Хэгар Рокин Барньярд Спешл» с дополнительным соусом и салфетками.
Фройлих расписался за сумку и порылся в кармане в поисках чаевых.
– Похоже, вам и так тут весело, мистер Смит, – сказал курьер.
Фройлих оглянулся и понял, что с порога отлично видно Хархуфа.
Курьер шутливо отсалютовал.
– Добрый вечер, мэм. Надеюсь, вам понравится курица. И что вы тут собираетесь натворить.
Фройлих выхватил из кармана несколько купюр и сунул их в ладонь парня.
– Спасибо. Ты ничего не видел, – сказал он.
Курьер посмотрел на деньги.
– Вот это да. Пять баксов. Наконец-то я могу бросить работу и пойти учиться на визажиста.
Фройлих захлопнул дверь.
– Прости за это, мастер.
Хархуф пошел прочь.
– Когда мы с Шеметет будем править этим миром, он получит по заслугам.
– Он? – переспросил Фройлих. – Не беспокойся о нем. Он еще не такое видел.
Он разорвал упаковку и разложил содержимое на кровати.
– Ешь, пес, – велел Хархуф. – Завтра я найду свою любимую.
– Черт, а эта курица хороша, – заметил Фройлих. Он задавался вопросом, каково это, если тебя укусит ящерица, пока ты ешь курицу, и сколько это примерно может стоить.
«Черт. Вот у меня фантазия разыгралась».
Он с наслаждением глодал второе куриное бедрышко, когда Хархуф спросил:
– Что этот мужчина делает с той женщиной?
Фройлих посмотрел на телевизор.
– Я говорил тебе. Он ест гамбургер с ее задницы.
– Убогое зрелище.
Фройлих слизывал жир с пальцев.
– Кажется, она не против.
– Нет, не против, – сказал Хархуф. – В странном мире я пробудился.
– Извини. Сейчас переключу на Гитлера.
– Я сказал «странно». Я не сказал «выключи».
Фройлих вытер рот салфеткой и так смело, как только мог, спросил:
– Когда ты был большой шишкой в Египте, а раб вел себя плохо, ты когда-нибудь бил его свернутой газетой?
– Что такое газета? – спросил Хархуф.
– Глупый вопрос. Не бери в голову.
Хархуф подошел ближе к телевизору и посмотрел на Фройлиха.
– А с какой задницы ты будешь обедать? Ты же не думаешь, что я позволю…
Фройлих поднял руки.
– Нет, мастер. Это конкурс. Обычная жизнь.
– Хорошо. Шеметет не одобрит.
– Вдобавок это испачкает твои бинты.
– Воистину. А теперь молчи. Я смотрю.
Фройлих закончил второе бедро. По телевизору мужчины на четвереньках грызли гамбургеры.
– Если хочешь, я мог бы немного поползать, – предложил Фройлих. – Хочешь, я буду ползать вокруг, пока ем?
– Зачем мне это?
– Незачем, – тихо сказал Фройлих, и его аппетит внезапно испортился.
Глава 26
На следующий день, с самого утра, Фройлих подрулил на своей «Камри» к музею. Баннеры египетской выставки все еще висели, но на входной двери красовался огромный знак «Закрыто для посещений». Фройлих припарковался и нервно подошел к зданию. Хозяин заверил, что все будет хорошо, и кто такой Фройлих, чтобы допрашивать босса? Конечно, легко говорить о комфорте и безопасности, когда сидишь в личном пещерном бунгало. А вот задница Фройлиха была открыта всем ветрам, словно надувной шар, который просто ждал порыв ветра, чтобы взорваться в линиях электропередачи.
Фройлих посмотрел через стекло входной двери и увидел, что внутри полно охранников. Он глубоко вздохнул, еще раз прокрутил в голове свой рассказ и постучал.
Карлсон хмуро глянул на него через окно и поправил галстук. Его шея выпирала из тугого воротника, словно кто-то натянул простыню на жилистый пожарный гидрант. Он медленно и неторопливо подошел к входной двери и чуть ее приоткрыл.
– Чего тебе? – спросил Карлсон.
– Я хотел бы войти, – сказал Фройлих.
– Зачем?
– Я здесь работаю.
– Где ты был после ограбления?
– Я подозреваемый?
– Не знаю. Зависит от того, где ты был.
Фройлих обошел вокруг, пытаясь заглянуть через плечо Карлсону. Однако каждый раз тот разворачивался, загораживая обзор.
– Ты не ответил на мой вопрос, – напомнил Карлсон.
– Какой?
Фройлих мельком увидел в холле мистера Кляйна.
– Где ты был после ограбления?
У него оставалось не так много времени. Фройлих посмотрел на Карлсона.
– Трахал твою маму.
Карлсон распахнул дверь, но прежде чем смог раздавить череп Фройлиха в одном из своих кулачищ размером с люк, Фройлих пригнулся и крикнул куда-то между ног здоровяка:
– Мистер Кляйн! Эй, мистер Кляйн!
Кляйн остановился и направился к двери.
– Фройлих? Это ты?
– Да, сэр. Я хотел зайти внутрь, но, похоже, меня не пускают.
Кляйн подошел к Карлсону и сказал:
– Отойди и впусти человека. Он герой.
Карлсон неохотно шагнул вправо и колоссальной горгульей застыл на периферии зрения Фройлиха. Кляйн с улыбкой схватил Фройлиха за руку и несколько раз энергично тряхнул.
– Вот ты где. Мы о тебе беспокоились, – сказал он. – После твоей героической перестрелки с ворами ты исчез. Мы боялись, что тебя похитили.
Фройлих изобразил улыбку, которую репетировал все утро. Подошли другие охранники, многие хотели пожать ему руку.
– Нет. Не похитили. Просто я немного не в себе, вот и все. Трудно что-либо вспомнить.
Кляйн и некоторые из охранников кивнули.
– Да, похоже, у всех проблемы с памятью. Полицейские предполагают, что воры как-то всех одурманили. Ты когда-нибудь слышал о подобных случаях?
– Боже, нет. Думаю, мне повезло и я получил немного меньше газа, чем прочие.
– Дело не только в этом, – сказал Кляйн. – Ты сопротивлялся. Ни один из этих переоцененных громил ничего не сделал. Большинство спали или бродили, как зомби.
– Знакомое чувство.
Кляйн обнял его за плечо и потащил в выставочный зал.
– Ты хорошо поработал в ту ночь, но я хотел с тобой поговорить не об этом. Здесь происходят крупные перемены. Появились серьезные возможности для продвижения после того, что случилось с Бакстер.
Бакстер. Из-за своей захватывающей новой работы в качестве раба Фройлих совершенно о ней забыл.
– Мисс Бакстер? Что с ней случилось? – спросил он самым невинным тоном.
Когда они добрались до египетской выставки, к ним направился следователь страховой компании Рокфорд.
– Мне пора на встречу, – сказал Кляйн. – Рокфорд введет тебя в курс дел. Происходят значительные события, и к некоторым из них ты причастен.
– Спасибо, мистер Кляйн. Звучит отлично, – сказал Фройлих. На кратчайший миг он пересмотрел свои перспективы работы. Навечно стать рабом чучела из вентиляционной шахты или большой шишкой в музее с письменным столом и приличным окладом.
Боль пронзила его голову, как обезьяна с ножом для стейка.
«Ой. Я понял, мастер. Плохой пес. Я отвлекся на секунду, но теперь снова в деле».
Обезьяна ткнула его еще раз и исчезла. Фройлих потер затылок. Хотелось выпить, но Хархуф заставил его оставить фляжку в бунгало. Из всех мумий в мире, к которым Фройлих мог попасть в рабство, он, конечно же, вляпался в трезвенника. Когда Рокфорд приблизился, отчаяние в груди Фройлиха переросло из тлеющего уголька в небольшое пламя.
«Клянусь, кому-то лучше ударить меня проклятой газетой, иначе я до ланча не продержусь».
Как раз когда он готовился к новому раунду страха, Рокфорд подошел и осмотрел его.
– Рад тебя видеть, Фройлих. Кажется, я несправедливо к тебе относился.
Рокфорд протянул руку, и Фройлих тряхнул ее, уверенный, что ему вот-вот наденут наручники. Вместо этого Рокфорд посмотрел на него с сочувствием.
– Что с тобой случилось после перестрелки? Где ты был?
Фройлих застыл не столько как олень в фарах, сколько как дельтаплан, который только что установил новый рекорд высоты, когда его засосало в двигатель «Боинга-747».
– Я не знаю, – запинаясь, ответил он. – Я почти не помню ту ночь.
Рокфорд постучал ручкой по блокноту и огляделся.
– Остальные тоже. А ты слышал их истории? Полагаю, ты тоже видел клоунов?
– Да. И кое-что еще…
– Марсианина?
– Нет, – сказал Фройлих. – Больше похоже на телевизор. Кажется, он показывал документальный фильм о природе. Там был кот. Лев? Да. Документальный фильм о львах?
Рокфорд сделал еще одну заметку.
– Львы? Впервые слышу, но эта версия не страннее, чем те, что у нас уже есть.
– Мистер Кляйн сказал, с мисс Бакстер что-то случилось? Рокфорд ухмыльнулся.
– Она арестована. Мы нашли в ее офисе неопровержимые доказательства причастности к краже мумии.
«Отлично. Старая сплетница».
– То есть вы нашли мумию? – уточнил Фройлих.
Рокфорд покачал головой.
– Лишь ее часть. Но этого достаточно. Прямые доказательства.
– Кошмар какой, – сказал Фройлих, стараясь не рассмеяться. Пламя отчаяния уменьшалось до мерцания, чем больше он думал о падении Бакстер.
– Разумеется, она все отрицает.
– Что ей еще остается? Знаете, куда она ее подевала?
– Понятия не имеем. Что можно сделать с мумией?