– Ты прав, – согласилась Жизель. – Это строго между Купом и журналом People.
Куп бросил на нее взгляд.
– Ой.
В комнате повисло неловкое молчание.
– Как я и сказал, выбор был невелик. Через некоторое время ко всему привыкаешь.
– Ах ты, девчонка, – сказала Салли. – Надо представить тебя моей маме и дамам из ее хора.
– Хорошо, – ответил он. – У меня все равно нет подписки.
– Все гораздо хуже. Он тайком берет журнал в продуктовом магазине и читает там, где, по его мнению, я не вижу, – сказала Жизель.
– Когда это вечеринка превратилась в избиение Купера? – спросил он. – Если кто забыл, я только что мир спас.
– Это уже старые новости, – отмахнулся Морти.
– Ага, – кивнула Бейлисс. – А из недавнего чем похвастаешь?
Куп встал.
– Съем бургеры, пока не остыли. Выпивка на стойке. – Он посмотрел на доктора Лупински. – Мне немного неловко есть перед вами, док. Вам что-нибудь предложить?
– Нет, спасибо. Мне нравится быть рядом с едой и теми, кто ест. Напоминает о прежних днях.
– Знаете, мы только что видели, как парень чуть не превратился в бога, – сказала Жизель. – Что случилось с той книгой, Куп?
– Наверное, ДНН где-то спрятал. Вероятно, внизу… как, черт возьми, называется то место?
– Не знаю, о чем ты, – ответил Морти.
– На языке вертится, – сказала Бейлисс.
– Без разницы. Вероятно, ее там похоронили.
– А как насчет поваренной книги? Мы могли бы распечатать пару фотографий и посмотреть, – предложила Жизель.
Куп глянул на доктора Лупински.
– Вы за? Обещать не стану, но, возможно, в книге есть что-то, что вытащит вас из этого телевизора.
«Я всегда готов к приключениям».
– ДНН может разозлиться.
«Они всегда на что-то злятся».
– Точно. Мне все равно две недели сидеть без дела. Я посмотрю, смогу ли найти что-нибудь.
«Спасибо».
– Разве ты не будешь скучать, пока Жизель и все остальные весь день на работе? – спросила Бейлисс.
Куп положил свой гамбургер на стол. Когда он налил себе бурбона, Жизель сказала:
– Он будет не один.
– То есть? – переспросил Куп.
Что-то мяукнуло ему в ухо.
Он уставился на стол, куда Жизель опустила котенка.
– Что это такое? – сказал он.
– Кошка, – ответила Жизель. – Felis catus.
– Чья?
– Угадай.
– О боже.
Жизель села рядом с ним.
– Бедный мальчик. Опять про хомяка вспомнил.
У кошечки был темный нос, светло-коричневая шерсть и серый хвост.
– Что за порода? – спросил Куп.
– Она дворняжка, но думаю, что в роду у нее были сиамцы.
– Как его зовут?
– Это тебе решать, – сказала Жизель. – У нее пока нет имени.
– А ты действительно решила взять меня в оборот?
– Да. Целиком и полностью.
Котенок подошел к гамбургеру Купа и начал грызть бумажную обертку, пока не добрался до мяса. Затем лег на живот и принялся довольно жевать гамбургер.
Через минуту Куп сказал:
– Вилли.
– Это мужское имя, – заметила Жизель.
– Иногда так сокращают Вильгельмину, – сказала Салли.
– Видишь? Вилли и для девочки подходит, – подхватил Куп.
– Но ты же ее не в честь девушки назвал?
– А в честь кого?
– Вилли Саттона, грабителя банков, верно? – сказала Жизель.
Куп кивнул.
– Точно. – Он поднял кошку. На пол упал кусочек мяса. Куп опустил зверюшку и вернул ей мясо. Она проигнорировала подачку и снова принялась копаться в обертке, чтобы добраться до своего бургера. – Ты точно Вилли. Прирожденная воришка.
Роберт СойерНеандертальский параллакс. Гоминиды
Посвящается Марселю Ганье и Салли Томашевич, «чуваку» и «чувихе», большим людям и большим друзьям
Отказ автора от ответственности
Нейтринная обсерватория в Садбери, расположенная в шахте Крейгтон, Лаврентийский университет и Йоркский университет на самом деле существуют. Однако все герои, встречающиеся в этом романе, – плод моего воображения. Я не собирался делать их похожими на реальных людей, занимающих или занимавших какие-либо посты в этих организациях.
Южные леса дают нам понять, что не обязательно всё должно быть именно так, что на земле есть место для вида, верного моральным аспектам того, что мы, люди, называем «гуманностью»: уважение к другим, самоограничение, неприятие насилия для урегулирования конфликтующих интересов. Появление таких черт у бонобо даёт нам намёк на то, что они могли бы развиться и у Homo sapiens, если бы его эволюционная история была немного другой.
Никакой приватности всё равно нет. Просто смиритесь.
© В. Слободян, перевод на русский язык, 2024
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024
Глава 1
День первый
Пятница, 2 августа
148/118/24
Тьма была абсолютно непроницаема.
За ней присматривала Луиза Бенуа, постдок[1027] из Монреаля двадцати восьми лет, с безупречной фигурой и роскошной гривой каштановых волос, в соответствии со здешними правилами забранной под предохранительную сетку. Она несла вахту в тесной пультовой, погребённой в двух километрах – «миля с четвертью», как она иногда поясняла гостям из Америки с акцентом, который они находили очаровательным, – под поверхностью земли.
Пультовая находилась сбоку от платформы, расположенной непосредственно над огромной неосвещённой каверной, в которой помещалась Нейтринная обсерватория Садбери. В центре каверны была подвешена крупнейшая в мире акриловая сфера двенадцати метров («почти сорок футов») в диаметре. Сфера была заполнена 1100 тоннами тяжёлой воды, взятой в аренду у компании «Канадская атомная энергия, Ltd.».
Прозрачную акриловую сферу охватывал геодезический массив стальных балок, несущих на себе 9600 фотоумножительных трубок, каждая из них направлена в центр сферы и с внешнего конца закрыта параболической отражающей крышкой. Всё это – тяжёлая вода, акриловая сфера и окружающая её геодезическая оболочка – находилось внутри бочкообразной каверны глубиной в десять этажей, выдолбленной в окружающей норитовой породе. И эта гигантская каверна была почти до краёв заполнена обычной водой высокой степени очистки.
Луиза знала, что два километра Канадского щита у неё над головой защищают тяжёлую воду от космических лучей. А оболочка обычной воды поглощает природную фоновую радиацию, испускаемую следовыми количествами урана и тория, содержащимися в окружающих горных породах. Таким образом, ничто не могло добраться до тяжёлой воды, кроме нейтрино, тех бесконечно малых субатомных частиц, что были объектами исследований Луизы. Триллионы нейтрино пронзают Землю каждую секунду – в сущности, нейтрино способно пройти сквозь слой свинца толщиной в световой год со всего пятидесятипроцентной вероятностью с чем-нибудь столкнуться.
И всё же Солнце испускает такое чудовищное количество нейтрино, что столкновения время от времени случаются, и тяжёлая вода – идеальная мишень для таких ударов. Ядро входящего в состав тяжёлой воды водорода содержит протон – как и любое ядро этого соединения, – а также нейтрон. И когда нейтрино случайно ударяет в нейтрон, тот распадается, испуская ещё один протон, электрон и вспышку света, которую может зарегистрировать фотоумножительная трубка.
Луизины тёмные изогнутые брови поначалу даже не дрогнули, когда она услышала гудок, означающий детекцию нейтрино, – такой сигнал звучал десяток раз на дню, и хотя это было самое волнующее из того, что может произойти здесь, под землёй, само по себе это событие не стоило того, чтобы отрываться от свежего номера «Космополитэн».
Но потом оповещение прозвучало снова и снова, а потом загудело непрерывно, словно сигнал с электрокардиографа умирающего.
Луиза поднялась из-за стола и подошла к консоли детектора. Над ней красовалась рамка с фотографией Стивена Хокинга – разумеется, неподписанной; Хокинг посетил торжественное открытие Нейтринной обсерватории Садбери в 1998-м. Луиза постучала пальцем по динамику сигнала на случай, если его перемкнуло, но гудение не прекратилось.
Пол Кирияма, костлявый аспирант, ворвался в пультовую, прибыв из какого-то другого места огромного подземного комплекса. Как было известно Луизе, Пол в её присутствии ужасно смущался, но в этот раз за словом в карман не полез.
– Что за фигня здесь творится? – спросил он.
На детекторной консоли находилась матрица светодиодов 98 на 98, каждый элемент которой обозначал один из 9600 фотоумножителей; они горели все до единого.
– Может, кто-то случайно включил освещение в каверне? – предположила Луиза. Предположение не показалось правдоподобным даже ей самой.
Непрерывное гудение наконец смолкло. Пол нажал несколько кнопок, включив систему видеонаблюдения внутри каверны. Экраны мониторов были совершенно черны.
– Ну, если свет и включали, – сказал он, – его уже выключили. Интересно, что…
– Сверхновая! – воскликнула Луиза, хлопнув своими изящными ладонями с длинными пальцами. – Мы должны связаться с Центральным бюро астрономических телеграмм и установить наш приоритет. – Хотя Нейтринная обсерватория была построена с целью изучения нейтрино, излучаемых Солнцем, она фиксировала их из любого источника.
Пол кивнул и бухнулся в кресло перед компьютером, активируя закладку с сайтом Бюро. Луиза знала, что об обнаруженном явлении лучше заявить сразу, даже если уверенности в нём нет.