– Элис стала игрушкой в руках Паркера. Я просто хотел убедиться, что она не будет поднимать шум после твоего исчезновения. Но он зашел слишком далеко.
– Он был твоим псом. Это ты послал его на охоту. Значит, и отвечать придется тебе.
– А если я скажу, что ты можешь вернуть ее? Такой же, какой она была. И вы двое сможете жить вечно. Что ты на это ответишь?
Меня нисколько не удивляет его самоуверенность и та чушь, которую он несет. Что по-настоящему поражает в Мейсоне, так это то, каким он кажется молодым. Он точно такой же хвастун, каким был многие годы назад. Неужели он действительно сидел здесь одиннадцать лет? Это хуже, чем то, что случилось со мной. Я теперь старик, но успел повидать и натворить всякое. Я не застывал в подростковом состоянии на добрый десяток лет. Представьте, что вы сидите одиннадцать лет в кукольной версии вашего дома из детства, читаете магические книжки и не беседуете ни с кем, кроме ручного убийцы и говорящих тараканов. Если Мейсон и был слегка сумасшедшим, то теперь он точно и окончательно «поехал кукушкой».
– Что ты несешь? Как можно вернуть Элис?
– Вот почему мне пришлось заставить тебя сложить пазл, чтобы ты смог сюда добраться. Я должен был точно знать, сможешь ли ты выдержать темп, когда проект заработает в полную силу. Заключение договора с Кисси – это всего лишь первый этап. Для того чтобы взять наш мир под контроль.
Он улыбается так, словно нахватал полный аттестат пятерок.
– Но зачем кому-то хотеть управлять миром? – спрашиваю я. – Извини, но это похоже на мечту об огромном геморрое.
– Это только вначале. Если бы я хотел только захватить мир, то, поверь, я бы это уже сделал вместе с Кисси.
– Но зачем тебе это нужно?
– В любой военной кампании необходимы несколько базовых вещей: войска, экипировка, вспомогательный персонал. Каналы снабжения и всё такое. Земля – это идеальное место для опорной базы.
– Когда мы с тобой познакомились, единственное, о чем ты мечтал, – это доказать, что ты лучший маленький волшебник в стране Сладостей. Когда ты успел возомнить себя генералом Паттоном? Что с тобой случилось?
Он подходит к большому столу из черного дерева, заваленному книгами, писчей бумагой и картами Вселенной, похожими на те, что были у Аэлиты – от Небес наверху и до Ада внизу. Мейсон хватает огромную старую книгу, которая весит как мешок цемента, и показывает страницы, которые он изучал. Две страницы разворота пересекает одно-единственное слово: «L’Infernus». Ниже приведена подробная топографическая карта Ада.
– Мы вторгнемся в Ад. У меня уже собраны войска и составлен план. Ты знаешь их сильные и слабые стороны. Более того – ты уже размягчил их оборону. Скольких генералов Люцифера ты убил? Дюжину? Две? Или больше?
– Ты хочешь править этим миром, но он не особенно хорош, поэтому ты решил захватить еще более худший? Ты в своем уме? Ты поэтому погубил меня, убил Элис и кинул всех, кто тебе доверял?
– Во-первых, мне пох…й на всех, кто мне доверял. За исключением Паркера, они все были жадными и немедленно превратились в медуз, лишь только ты высунул нос из могилы. Я исполнил их заветные желания, но они сдались сразу, как только что-то пошло не так.
– И желание Касабяна исполнил?
– Ну да, его я на…бал. Признаю. Но есть, знаешь ли, такое чувство – противоположное любви с первого взгляда. Когда встречаешь человека, и с первого взгляда хочется его ударить. И продолжать бить и бить.
– Насчет Каса, пожалуй, ты прав, но что ты забыл в Аду? Там уже и так почти гражданская война. Ты хочешь оказаться посреди воюющих между собой демонов?
– С Кисси и твоей поддержкой – да. Очень хочу. Объединив наши усилия и задействовав твои контакты с генералами Люцифера, мы определим, кого убить, а с кем заключить союз. Затем вторгнемся и захватим Ад так же, как Землю. Как только он будет наш, мы объединим армии Земли, Ада и Кисси. И приступим к этапу номер три.
– Ты собираешься воевать с Небесами…
– Я хочу штурмовать Небеса. Хочу сорвать Жемчужные Ворота и сбросить их с небесной тверди. Хочу увидеть, как ангелы всех девяти рангов преклоняют колени перед победившими их людьми. И хочу вышвырнуть оттуда дряхлого пердуна, который управляет Вселенной. Я отправлю его в дом престарелых для старых богов. Будет жить в одном коттедже с Зевсом и Одином. Он испортил Вселенную в начале времен и продолжает ее портить. Старику пора уже заниматься игрой в гольф и походами по магазинам, а не фундаментальными законами времени и пространства. Однажды он забудет, куда положил пульт, отвлечется на что-нибудь, и всё – прощай гравитация! Где мы тогда окажемся? Я же вижу – ты понимаешь, что я прав. Ты и сам об этом думал.
Я смотрю на него и не знаю, что сказать. Конечно, он прав. Я согласен почти со всем, что он сказал об Аде и Рае. Я и сам не прочь увидеть Бога и Люцифера на круизном лайнере – с шаффлбордом[119], круглосуточным буфетом, приличным оркестром в баре и интересными магическими фокусами в гостиной. И чтобы они плавали на нем вечно. Но заменять нынешних бестолочей Мейсоном? Невозможно предсказать, чем это закончится, он знает, что я никогда на такое не пойду.
– Итак, я помогаю тебе стать новым Яхве и что получаю взамен?
– Земной мир. Он будет твоим. И Элис. Ты сможешь жить с ней вечно. Если, конечно, еще этого хочешь. Когда власть будет наша, мы сможем контролировать такие вещи.
– И кому же достанется Ад? Кисси?
– А кто сможет лучше управлять местом, предназначенным для пыток, чем раса прирожденных палачей и убийц?
Это не совсем то, что я ожидал. Не знаю даже, что именно я рассчитывал встретить в этом Неверлэнде, но точно не такое. Я пришел, готовый сразиться с Чингисханом, но увидел затворника, играющего в самую большую разновидность игры «Подземелья и драконы» в истории.
– Ты прав. Не думаю, что кто-то лучше подходит для управления Адом, чем Кисси.
Я прохожу через комнату, восхищаясь силой его памяти, которая позволила воссоздать это место вплоть до мельчайших деталей. Останавливаюсь возле стеллажа с картами, возвышающегося от пола до потолка. Здесь карты города. Карты мира. Карты времени и небесных механизмов. Карты краев Вселенной. Зажигалка Мейсона по-прежнему у меня в руке. Я щелкаю ею и подношу к одной из карт.
– Ты что творишь?
Старые карты печатались на хорошей плотной бумаге. И горит она отлично. Высохшие от времени карты вспыхивают мгновенно. Мейсон бежит к ним, а я тем временем поджигаю книги и бумаги на столе.
– Прекрати! – орет он.
Я подношу зажигалку к книге, лежащей на кафедре. Она написана на арамейском языке. На вид очень редкая и дорогая.
– Прекрати!
Именно такого Мейсона я ждал. Он резко сатанеет и теряет над собой контроль. Демонический рев его голоса сдвигает дом с фундамента и ломает стены. Книги, глобусы и старые баночки для образцов падают с полок. Я теряю равновесие и сбиваю на пол паукообразный скелет Кисси.
– Проблема в том, Мейсон, что ты знаешь меня только по старым временам – когда разрушения давались мне легко и весело. Твой план настолько безумен, что я мог тогда на него согласиться. Но теперь важно только одно: ты убил Элис, поэтому я убью тебя.
Я поджигаю анатомические схемы и чертежи таинственных машин.
Мейсон хватает коврик и пытается сбить им пламя с кафедры.
– Когда я заберусь на Небеса и сяду на золотой трон, – кричит он, – ты и твоя сучка станут моим особенным развлечением.
Мейсон набрасывается быстрее, чем я успеваю пошевелиться, и отшвыривает меня в сторону. Несколько секунд он спасает подожженные мною бумаги. Но затем черный нож, который я воткнул ему в бок в тот момент, когда он меня отталкивал, начинает его беспокоить. Он протягивает руку. Но я тоже очень быстрый. Я прыгаю, перекатываюсь и вдавливаю каблуком сапога рукоять ножа, погружая его в бок еще на шесть дюймов[120]. Мейсон стонет и падает лицом вниз.
Я встаю на него и выдергиваю нож левой рукой. Затем беру пальцами правой руки его за горло и бью ножом между ребер в сердце. Мейсон вздрагивает одновременно с домом. Стены и потолок трескаются. Кирпичи, рейки и штукатурка сыплются на нас. Я вталкиваю нож глубже и слышу, как рушится второй этаж.
Книжный шкаф отрывается от стены и падает на меня. Внезапно Мейсон бьет меня локтем в грудь, и я опрокидываюсь на спину. Потом он оказывается на мне. Я успеваю вовремя поднять нож, и он вонзается ему между ребер. И тут Мейсон проделывает трюк, который я даже не мог себе представить.
Кажется, он не зря проводил время с Кисси. И обменивался с ними не только морскими историями и рецептами шоколадных пирожных. Его рука проскальзывает по моему телу прямо в грудную клетку. Мне сразу становится холодно и тошно – как в офисе Йозефа. Превозмогая волны тошноты и боли, я все глубже проталкиваю в его тело нож.
Стены особняка обращаются в пыль, пол проваливается под нашим весом. Огромный черный купол небытия нависает над нашими головами. Затем исчезает даже пол, и мы оказываемся во тьме, окруженные щебечущими, шуршащими звуками, которые издают Кисси. Эти звуки – единственное напоминание о том, что мы не выпали из Вселенной полностью.
Я кричу в ухо Месону адские ругательства и ядовитые заклинания, пытаясь взять над ним контроль. Он копается в моей грудной клетке и обхватывает пальцами ключ. Вся Вселенная вращается, как автомобиль, скользящий по черному льду. Я двигаю черным лезвием между ребер Мейсона. Выпаливаю атакующие заклинания. Мейсон шепчет на языке Кисси, пытаясь наполнить мою голову смятением и страхом. К счастью, я и так уже в полном смятении и ужасе, поэтому заклинания вроде как излишни.
Вокруг нас сгущается тьма. Непонятные полосы просачиваются сквозь непрозрачную стену пустоты. Миллиард Кисси вскрикивают одновременно, когда лучи света прожигают их укрытие.
Мы падаем. Или что-то проносится мимо нас. Не могу сказать точно. Краем глаза я замечаю Комнату Тринадцати Дверей. Всякий раз, когда Мейсон пытается вырвать ключ из моей груди, комната перемещается в центре времени и пространства, искажая всю Вселенную.