«Мне нравится думать, что я имею мужество оставаться анонимным, в западной демократии кричать о вещах, в которые никто не верит: мире, справедливости и свободе», – говорит он. Тем самым он уподобляет себя средневековому анонимному мастеру, который только фиксирует происходящее вокруг и как бы абстрагируется от всего эмоционально, хотя мы все прекрасно понимаем, о чем идет речь.
Бэнкси создал семь больших росписей на стене, которая уже более 60 лет разделяет Сирию и Палестину (2005). Фактически находясь в условиях военного конфликта, он подвергает свою жизнь опасности, чтобы расписать эту стену и показать, что, разрушив ее как Берлинскую стену, можно достичь гармонии, утопического прекрасного голубого неба над головой. Тем самым своим искусством он делает громкое политическое заявление. Позже Бэнкси продолжает развивать эту тему, открыв неподалеку от стены собственный отель The Walled Off Hotel. Он был основан в марте 2017 года и изначально задумывался только как временный арт-объект, однако с момента открытия он привлек более 140 000 посетителей и стал культовым. Он рекламируется как гостиница, имеющая «худший в мире вид из окна» – в номера практически не проникает солнце, а почти все окна выходят на стену, разделяющую Сирию и Палестину. Отель считается одним из главных социальных высказываний о палестинцах, затронутых израильско-палестинским конфликтом.
Бэнкси
Девочка с воздушным шаром, 2006
Отдельный вектор рассуждений Бэнкси связан с темой несбывшихся надежд, с нереализованными детскими мечтами. Этому посвящена в частности работа «ДЕВОЧКА С ВОЗДУШНЫМ ШАРОМ» (2003), только известна она стала больше не из-за своей тематики, а из-за скандала, который произошел в октябре 2018 года. Будучи проданной за 1,4 миллиона долларов на аукционе, она была уничтожена прямо в процессе торгов. Это пока что единственный случай в истории, когда работа стала стоить дороже после того, как была практически полностью уничтожена. В продававшуюся на аукционе картину был встроен шредер, который привели в действие (скорее всего дистанционно), как только работу продали, и молоток аукциониста с характерным звуком опустился на стол, чтобы сообщить об этом всем присутствующим. Ровно в этот момент работа вышла сквозь раму и оказалась наполовину разрезанной на тонкие полосы, что, конечно, повергло всех собравшихся в шок.
Эта акция была своеобразным протестом Бэнкси
против коммерциализации его творчества.
Он совершенно не приемлет такой подход
к искусству.
Хотя сейчас Бэнкси творит в лоне массовой культуры, постоянно цитирует других художников и вступает в диалог с художественной традицией (что свойственно художникам, особенно когда они хотят закрепиться внутри культуры), он, несмотря на это, продолжает придерживаться концепции, что арт-мир и галереи неправомерно используют искусство ради собственной выгоды. Что самое парадоксальное? Когда Бэнкси пытается устраивать акции, которые соотносились бы с его пониманием искусства, то есть идеей того, что оно должно быть некоммерческим, доступным для всех и каждого, его работы не покупают. Так, осенью 2013 года он выставил на уличном стенде в Центральном парке Нью-Йорка десятки своих работ за 60 долларов, однако за весь день почти ничего не продал. Мир слишком привык к тому, что значимые произведения искусства можно приобрести только за многомилионные, а порой и многомиллиардные суммы. Когда авторские работы Бэнкси продаются в простой лавке на самой обычной ярмарке всего за несколько десятков долларов, их практически никто не покупает, потому что все думают, что это либо подделка, либо профанация.
Бэнкси продолжает терроризировать мир искусством. Например, в 2020 году он оставил яркое высказывание в лондонском метро (к сожалению, сейчас работа уже уничтожена). Во время пандемии COVID-19 Бэнкси под видом сотрудника метро зашел в вагон и расписал его своими любимыми крысами – на этот раз они летали на парашютах из масок и чихали, распространяя заразу. Тем самым художник обратил внимание общественности на важность ношения масок и соблюдения самоизоляции. Стрит-арт и актуальное искусство всегда привлекают внимание к тем проблемам, которые существуют в обществе в данный момент.
Современное искусство – это зеркало общества
и окружающего мира, поэтому оно реагирует
на изменения в окружающей реальности.
Давайте подытожим наш разговор о стрит-арте и покажем некоторые фундаментальные основы этого творческого подхода, этого направления. Стрит-арт появился во второй половине ХХ века из-за высокой степени отчуждения отдельного человека от жизни общества, когда голос одного практически не имеет веса. Для художников этого направления очень важна идея индивидуального самовыражения, желание быть услышанными, но при этом остаться некоммерческими деятелями, не попасть в подчинение галерей и арт-дилеров. Агрессивное воздействие рекламы и СМИ на искусство породило уникальное явление, которое называется «маркетолог внутри». Грубо говоря, это органическое непринятие рекламы и автоматическое скептическое отношение к ней. Мы с вами смотрим рекламу и прекрасно понимаем, что это реклама, что нам транслируют какой-то определенный образ мысли. Мы можем поддаваться на маркетинговые уловки, но мы все равно понимаем, что рекламу мы не любим.
Многим сложно воспринимать искусство, нагло вторгающееся в пространство города, которое не только привлекает наше внимание в тот момент, когда мы меньше всего этого ожидаем, но и, по сути, является актом вандализма. Часто нам сложно воспринимать искусство вне специально отведенной для этого регламентированной художественной институции – музея или галереи, – и слом этого шаблона восприятия, которого и добиваются уличные художники, рассчитывая прежде всего на неподготовленного зрителя, может выбить из колеи или заставить возмущаться: «а если я на заборе слово напишу, это тоже будет искусством?».
Стрит-артисты воспринимаются многими как настоящие преступники или вандалы, которые портят облик городов или оставляют на нем ненужные следы, зачастую не вписывающиеся в общий стиль здания или даже облик улицы. Эта арт-интервенция в пространство будничной жизни каждого человека дает возможность трактовать стрит-арт как маргинальное искусство, недостойное внимания. Но мы с вами разобрали, что идеалистическая цель стрит-арта – освободить искусство от оков традиционных художественных институций (которую очень сложно достичь, и мы увидели, что многие художники не выдерживают коммерциализации своего искусства). Стрит-арт обращается к прохожему, вырвав его из повседневности, иногда обращает его внимание на важные общественные и социальные проблемы, а иногда «оставляет свой след» и получает опыт публикации.
Несмотря на то что споры вокруг легитимности и приемлемости стрит-арта продолжаются до сих пор, нам с вами важно помнить, что в текущий момент времени он уже не находится в плоскости самого актуального искусства. На смену ему пришли видео-арт и цифровое искусство.
Искусство и новые технологии
Пост-интернет искусство[117]
Возможно, вы еще не встречались с пост-интернет искусством как направлением и явлением в целом. Нам с вами важно разобрать не столько это направление, чтобы быть в курсе самых передовых тенденций в современном искусстве, сколько пройти по следам теоретика искусства Натальи Серковой (которая перевела текст манифеста с английского, интерпретировала его, а также дала к нему комментарии и предисловие) и разобрать основные моменты текста Арти Виерканта[118] «Изображение-объект в режиме пост-интернет» (2010).
Мы с вами живем в эпоху «пост-интернета»: большое количество людей выросло после создания интернета (и поэтому не представляет свою жизнь без него), а другие настолько к нему привыкли, что возможно и не замечают разницы между своим восприятием тогда и сейчас. Несмотря на то что само по себе направление пост-интернет искусства не получило распространения в России, изменившийся подход к искусству после интернета заметен как за рубежом, так и у нас. Сразу хочу отметить, что не смогу вам предоставить готовые выводы на этот счет и заключить рассуждения и размышления Арти Виерканта в безапелляционную форму. Эта глава скорее наметит общие впечатления и векторы, которые помогут нам двигаться дальше.
«Пост-интернет искусство – это термин,
предложенный художницей Марисой Олсон
и подхваченный писателем Джином Макхью», —
пишет Арти Виеркант.
Он отмечает, что пост-интернет – это состояние, в котором мы (и искусство) не реагируем на интернет как невероятную новую технологию, а воспринимаем его как нечто привычное и даже банальное. Далее он отмечает то, что Гютри Лонерган называл «осознанием интернета» – эффект, когда фотография объекта распространяется и показывается чаще, чем сам объект. Получается, основными чертами этого состояния стоит назвать бесконечную воспроизводимость, изменяемость цифровых данных, распад физического пространства и феномен всеобщего авторства, который требует постоянного внимания как универсальной валюты.
Пост-интернет искусство существует на грани между искусством новых медиа[119] (которое сфокусировано на техническом исполнении произведения) и концептуализмом (который, наоборот, не принимает во внимание форму произведения, а сосредотачивается исключительно на идее, образе, контексте и тексте). Его появление не связано с каким-либо определенным событием, оно больше показывает, насколько доступными стали персональные компьютеры, что без них в целом почти невозможно представить себе жизнь.