Обращение к жанрам художественно-документальной прозы либо использование ее приемов в беллетристическом произведении характерно для многих писателей. Один из таких приемов, распространенный в польской прозе последних лет, — введение в повествование, наряду с вымышленными героями, подлинных исторических лиц. Тем самым как бы удостоверяется подлинность времени и места действия, вымышленные герои действуют на фоне подлинных исторических событий. Этот прием использован и у Збигнева Сафьяна в «Рассказе о 1944 годе» (1983 г.). В нем действует известный организатор польской культурной жизни в первые послевоенные годы Ежи Борейша, упоминаются многие писатели, которые в освобожденном в июле 1944 г. Люблине положили начало литературы народной Польши: Пшибось, Путрамент, Парандовский, Минкевич, Курылюк…
З. Сафьян (род. в 1922 г.), известный писатель и сценарист, чьи произведения получили немалую популярность и у нас (телевизионный сериал «Ставка больше чем жизнь», роман «Ничейное поле» и др.), любит прибегать к сенсационной или хотя бы с оттенком сенсации фабуле.
Напряженно развивается действие и в «Рассказе о 1944 годе», отразившем главную проблему творчества Сафьяна — проблему политического и морального выбора, которая встала перед многими поляками в годы войны, в первые дни освобождения страны. Подлинным историзмом проникнуто повествование о политических событиях того времени, об узловом моменте польской истории, связанном со становлением у значительной части поляков новых, демократических и социалистических взглядов и убеждений. Процесс этот З. Сафьян прослеживает на судьбе писателя Ежи Келлерта, «либерала старого закала», по его самоопределению, которого захватил пафос революции, «задача созидания на пустом месте», а также судьбах Тадеуша, Иоанны, задумывающихся о своем месте в жизни.
Первые дни свободы были бурным временем, полным ожесточенных споров, напряженного труда, вылазок контрреволюционных банд. В небольшом по объему произведении Сафьяна передана эта атмосфера, сложность социально-политических противоречий в освобождающейся от немецкой оккупации Польше, трагедия польских юношей, участников антифашистской борьбы в рядах Армии Крайовой, обманутых ее реакционным руководством. Патриотический порыв молодежи был использован польской реакцией в своих корыстных классово-политических целях. Разработанный главарями Армии Крайовой план «Буря» (о нем упоминается в рассказе) предусматривал реставрацию силами АК буржуазно-помещичьей власти после разгрома немецких оккупантов Советской Армией, перед которой отряды АК должны были предстать как «полнокровные хозяева своей земли».
В рядах АК было немало искренних патриотов, молодых людей, желавших сражаться с гитлеровцами и не разбиравшихся в грязной политической игре командования. В «Рассказе о 1944 годе» командир отряда АК обрекает на гибель себя и весь отряд, но отказывается совместно с советскими частями прорваться из немецкого окружения. «Почему нам не позволили сражаться? Во имя чего майор отказался действовать сообща с русскими?» Для умирающего от ран Тадеуша этот вопрос остался без ответа. Но он очевиден для героя повести — писателя Келлерта, ставшего на новый путь.
60—70-е годы отмечены значительными достижениями польской деревенской прозы. Талантливым ее представителем является Веслав Мысливский (род. в 1932 г.), автор ряда повестей о жизни польской деревни и недавно изданного романа «Камень на камне» (1984 г.) — обширного полотна, рисующего жизнь польского крестьянина, социальные и этические конфликты в деревне за последние пятьдесят лет. И в повести «Голый сад» (1967 г.) Мысливскому удалось художественно ярко воплотить свою мысль о том, что в судьбе польского крестьянина «заключен синтез классового опыта многих поколении крестьян, в котором аккумулировалась общезначимая житейская мудрость. В ней содержится почти вся система проверенных опытом поколений социальных, философских ценностей, которые, перерастая свои исторические рамки, являются ценностями сегодняшнего и завтрашнего дня, являются ценностями общечеловеческими».
В повести нет прямого показа исторических и политических событий. Они преломлены в размышлениях главного героя, выступающего и повествователем. Герой — сельский учитель, интеллигент крестьянского происхождения, сын неграмотного крестьянина. Народная Польша открыла ему путь к знаниям, к новой жизни. Новые социально-исторические условия формируют нового героя, полноправного участника исторического процесса. Эта важная идея воплощена в повести ненавязчиво, с помощью тонкого анализа психологии героя.
Повесть построена как внутренний монолог сына, вспоминающего своего отца и всю свою жизнь, осмысляющего ее с высоты достигнутых знаний и опыта. Большое место в рассказе героя занимает его отношение к отцу, раскрываемое как отношение любви, уважения, доверия, как первая и важная ступень познания героем гуманистических начал жизни, осознание им своей неразрывной общности с окружающим миром и другими людьми. Соотношение «сын — отец» призвано у Мысливского символизировать отношения «человек — мир вообще», что позволяет прочитать его повесть как морально-философскую притчу о зависимости человеческой судьбы от окружающего мира, о необходимости нравственной связи человека с миром и о преемственности поколений.
Логика повествования в «Голом саде» подчинена логике процесса ассоциативного мышления героя. Ведущую роль в повести играют глубоко личные оценки и философские обобщения. Но мир, отраженный в зеркале личных переживаний героя, не теряет эпической широты. В личных переживаниях, в частных, казалось бы, событиях биографии героя отразились закономерности исторического развития, «распрямления» крестьянского сознания, растущего понимания у представителя народа своей роли в истории и значения нетленных этических основ народного восприятия мира. И дело здесь не в приобщении крестьянского сына к культуре, считавшейся ранее привилегией господ, не в том, что он может читать книги, получать образование, заниматься умственным трудом. Одного образования недостаточно, чтобы достичь подлинной культуры, стать нравственно целостной личностью, образцом которой является для сына его неграмотный отец. Помимо книг, самых умных и человечных, правда заключена прежде всего в жизни. Органическая связь с жизнью народа формирует истинный гуманизм, подлинно нравственные позиции крестьянина новой, социалистической эпохи, освободившегося от прежнего рабского комплекса социальной неполноценности.
Наряду с «деревенской прозой», условно выделяемой из общего потока литературы, все большее внимание польских писателей привлекает настоятельно диктуемая общественной и политической потребностью тема созидательного труда, жизни рабочего класса. Тема эта в польской прозе не имеет столь крепких традиций, как деревенская. Главные ее истоки — в произведениях конца 40-х — начала 50-х годов, когда появилось немало так называемых «производственных» романов и повестей, невыразительных и схематичных. Их авторы часто увлекались изображением производственных процессов в ущерб раскрытию характера, психологии человека труда. Немного удач в этом смысле на счету польских писателей и в последние двадцать лет. В прозе 70-х годов выделился ряд произведений, получивших в польской критике условное название «директорский» роман. В них повествуется об организаторах производства, руководителях коллективов, часто вчерашних рабочих. Эта проблематика бесспорно рождена жизнью и получила отражение не только в литературе народной Польши, но и других социалистических стран.
Излюбленной темой многих романов и повестей такого рода являются разные варианты карьеры делового человека, как правило, выходца из низов, трудными путями приобретающего знания, опыт и, наконец, занимающего ответственный пост руководителя. Общий недостаток этих произведений — описательность, стремление авторов к некоему протокольно-документальному, подробному изображению всяческих препятствий на пути героя и всех его психологических реакций, что часто исключает авторское осмысление изображаемого, авторскую позицию и интерпретацию жизненных конфликтов современности.
Одной из лучших повестей 70-х годов на эту тему является повесть опытного писателя Вацлава Билинского (род. в 1921 г.) «Катастрофа» (1976 г.). В. Билинский известен как автор многих романов и повестей из жизни Войска Польского, прошедшего вместе с Советской Армией славный боевой путь от берегов Оки до Берлина («Бой», «Награды и отличия» и др.), яркого антифашистского и антимилитаристского романа «Конец каникулам» (1979 г.; русский перевод в 1984 г.), романа «Объяснение» (1984 г.), в котором поставлена проблема ответственности за социально-экономический кризис в Польше в начале 80-х годов, и многих других произведений, привлекающих актуальностью и писательским мастерством. В повести «Катастрофа» В. Билинский обратился к польской действительности 70-х годов, к нравственным проблемам мира «деловых людей» — организаторов современного социалистического производства.
В автомобильной катастрофе получает тяжелые ранения Ян Барыцкий, пожилой, но энергичный и властный директор большого промышленно-строительного комбината. Катастрофа происходит в тот момент, когда директор добивается большого успеха. Его близкие, сотрудники, знакомые по-разному оценивают историю служебной карьеры Барыцкого. Одни вспоминают его добром, другие пытаются очернить, рассчитывая занять его место или продвинуться при новом директоре (ясно, что Барыцкий уже не вернется к исполнению своих обязанностей).
В произведении несколько повествователей. В столкновении разных точек зрения проясняются важные конфликты прошлого и настоящего, сформировавшие личность Барыцкого и других героев.
Ни у кого нет сомнений в честности, порядочности и самоотверженности директора Барыцкого, однако волевые методы его руководства многих не удовлетворяют, поскольку уже не соответствуют требованиям действительности.
Руководители производства, выведенные в повести — Зарыхта, Барыцкий, Плихоцкий, — люди разных поколений, имеющие разный жизненный и политический опыт. В их судьбах, действиях и размышлениях ощущается пульс общественного бытия и социального сознания. К решению новых масштабных задач, выдвигаемых жизнью, не все и не всегда оказываются готовы. Иногда им, людям честным и идейно убежденным, как Зарыхта, не хватает глубокого понимания жизненных закономерностей во всей их конкретно-исторической сложности, понимания темпа общественных перемен, все возрастающих потребностей. И тогда неизбежно возникают конфликты с окружением, с рабочим коллективом, а потом наступает и горький расчет с самим собой. В отличие от прежних производственных романов, где руководитель-новатор противопоставлялся, как правило, руководителю бюрократу или карьеристу, Билинский создает образ командира производства, потерявшего в условиях стремительного социального и экономического роста страны перспективу развития, гуманистические цели социалистического строительства. Именно поэтому вынужден был сложить свои директорские полномочия Зарыхта, такого же рода опасность подстерегает и Барыцкого.