— А она вас видела? — спросила Джудит.
— Нет. Она направилась прямо к камину. Она была расстроена.
— Что произошло потом?
— Не знаю. Мне было ее не видно. Но я слышала ее. Думаю, она щелкнула зажигалкой и закурила сигарету.
— Да, так она нам и рассказала.
— Мы давно узнали, что иногда они курили с отцом.
— Не понимаю, — сказала Бекс. — Она же была его медсестрой.
— Знаю. И она хорошо выполняла свою работу, когда только приехала. Заставляла его вести дневник питания, потреблять меньше алкоголя и пить эти ужасные смузи, сделанные, кажется, из одной только листовой капусты. И это работало. Отец сильно похудел, его диабет был под контролем. Дженни сотворила настоящее чудо, по-моему. Она хорошо на него влияла. Но чтобы держать отца в узде, требуется железная воля. Он всегда оказывал на людей плохое влияние. Убеждал их выпить лишний бокальчик вина или съесть добавку на ужин. «Жизнь нужна, чтобы жить», — говорил он каждому, кто был готов слушать. Не знаю, как это произошло, но он начал возвращаться к своим старым привычкам, и в этот раз Дженни не возражала.
— Они уже начали встречаться к тому моменту? — спросила Бекс.
— Не знаю. Если подумать, наверное, да. Когда Дженни перестала быть папиной медсестрой и стала его девушкой, она потеряла над ним контроль. А он получил контроль над ней.
— Так, значит, вы сидели в шкафу, — напомнила Сьюзи, желая вернуть разговор в прежнее русло.
— Я решила выйти и признаться в своей затее. Я взрослая женщина и не должна прятаться в шкафах. Но потом я услышала этот жуткий грохот на первом этаже. Я рискнула чуть-чуть приоткрыть дверцу и увидела, как Дженни вышла на балкон. На секунду я даже подумывала выбежать из комнаты, но испугалась и закрыла дверь — и вовремя. Как только я снова оказалась в шкафу, Дженни вернулась в комнату, пересекла ее и побежала вниз. У меня голова кружилась от адреналина, и мне понадобилась пара минут, чтобы прийти в себя. Я услышала взволнованные голоса внизу и не знала, что там происходит. В конце концов я выбралась из шкафа, спустилась и только тогда узнала о случившемся. Но, думаю, именно так моя пуговица оказалась в шкафу. Я наверняка зацепилась за что-то, когда пряталась.
Розанна посмотрела на женщин. Она выглядела равнодушной и скучающей, словно в ее рассказе не было ничего необычного. Могло ли хоть что-то лишить Розанну самообладания? Очевидно, эта женщина привыкла все контролировать. Во время их первой встречи Розанна выглядела удивленной, когда Эндрю Хасселби рассказал о новом завещании. Сейчас она призналась, что ее удивление было наигранным. И Розанна была хорошей актрисой, Джудит это признавала. Так почему она должна верить хоть единому слову этой женщины?
— Вы и правда думаете, что моего отца кто-то убил? — спросила Розанна.
— Да, — ответила Джудит.
— Это вас удивляет? — спросила Бекс.
— Конечно. Мой папа был простым веселым старикашкой и душой компании. Кто мог желать ему смерти?
— Ваш отец переживал, что Тристрам собирается его убить. Вы знали об этом? — спросила Сьюзи.
Розанна рассмеялась, но не совсем добродушно.
— Это невозможно, — сказала она. — Серьезно. Тристрам всегда был избалованным. Он злился, если не получал желаемого, но никогда не навредил бы собственному отцу.
— Какие у вас с братом отношения? — спросила Бекс.
— Сложные, — призналась Розанна. — Я люблю его, но порой он меня раздражает. Он слишком нетерпелив, вот в чем проблема. Тристрам — неплохой актер, но он отказывается выступать в маленьких театрах или играть маленькие роли в больших театрах Лондона. Постоянно твердит, что заслуживает лучшего, а потом жалуется на безработицу.
— И часто он сидит без работы? — спросила Бекс.
— Думаю, он не работал уже больше года.
— Как он зарабатывает на жизнь?
— Отец давал ему немного карманных денег. И в отцовском доме он жил бесплатно.
— Где он живет сейчас?
— С мамой, в таунхаусе напротив старого супермаркета «Уэйтроуз». Я готова поспорить, Тристрам рассказывал своим дружкам, как сильно он мечтает о смерти отца, чтобы получить завещание, но он это не всерьез. Не по-настоящему. Как ни странно, несмотря на все его жалобы, он любил отца.
— Дженни сказала, Тристрам очень похож на сэра Питера.
— Да, мы часто говорили, что яблочко от яблони недалеко укатилось. Они оба эгоисты, но в то же время очень ранимые. Довольно токсичное сочетание.
— Тогда вы не можете утверждать наверняка, что не он стоял за смертью вашего отца.
— Тристраму не хватило бы духа.
В голосе Розанны кипел гнев, и это натолкнуло Джудит на мысль.
— Возможно ли, что у него был сообщник? — спросила она. — Если он сам не мог совершить убийство, мог ли это за него сделать кто-то более решительный?
Розанна шокированно вскинула брови, но глаза виновато блеснули.
— О чем вы? — спросила она, но лишь для того, чтобы потянуть время.
— Есть кто-то еще, не так ли? — с нетерпением спросила Сьюзи.
Розанна не сразу нашлась с ответом. Она бросила быстрый взгляд на стену, где висело выцветшее от времени семейное древо в деревянной раме. Имена и связи, соединявшие членов семьи Бейли, уходили корнями на столетия назад.
Розанна вновь посмотрела на женщин.
— Нет, никого больше нет, — сказала она.
— Это неправда, — возразила Сьюзи. — Есть кто-то еще.
— Никого нет, — повторила Розанна, захлопнула крышку своего ноутбука и выдернула его из розетки. — Теперь мне действительно пора идти на встречу. Вы утверждаете: моего отца убили? Хорошо. Но Тристрам — или выдуманный вами сообщник — к этому непричастен, как и я. Полагаю, вы непреднамеренно доказали это, найдя пуговицу. Я пряталась в шкафу на втором этаже, когда на папу упал стеллаж. Думаю, я должна радоваться тому, что пуговица оторвалась, — добавила Розанна, взяла со стола упомянутую пуговицу и положила ее себе в карман. — Это мое алиби.
Розанна покинула офис. Глубоко разочарованная Джудит вместе с подругами вышла следом за ней.
— Фамильное древо вас не защитит, — сказала она, когда Розанна нагнулась, чтобы отстегнуть велосипед. — Вся история вашей семьи принадлежит мужчинам, так же как ваше будущее теперь принадлежит вашему брату.
— Не знаю, о чем вы говорите, — ответила Розанна.
— Вы старший ребенок в семье. Вы выполняете всю работу. Но Тристрам вот-вот станет вашим начальником. Он унаследует поместье и захочет утереть вам нос. Мы обе это понимаем. Я готова поспорить: ему не терпится рассказать вам, что вы неправильно управляли имением все эти годы и что он справится куда лучше. Вот так поворот! — добавила Джудит, удивленная внезапным озарением. — Он все испортит, не так ли? Ведь он непохож на вас. Он не умен, не трудолюбив. Но Тристрам свято верит в собственное превосходство. Типичный мужчина.
Розанна заколебалась, словно решала, стоит ли делиться с женщинами своими знаниями или нет. Втайне Джудит была рада видеть, что ей наконец удалось лишить Розанну привычного самообладания.
Но затем на лицо женщины вновь опустилась маска собранности.
— Вы ошибаетесь, — возразила Розанна. — Мы с Тристрамом — хорошая команда. Ладим с самого детства. И прекрасно справимся с управлением семейным бизнесом. А теперь мне надо в Хэмблден.
С этими словами Розанна залезла на свой велосипед и поехала прочь.
— Почему она его покрывает? — спросила Сьюзи.
— Не вижу в этом смысла, — согласилась Джудит. — Он бы не стал ее защищать.
Бекс подпрыгнула, когда у нее зазвонил телефон. Она достала его, тайком проверила экран, густо покраснела и вернула телефон в сумочку.
— Всё в порядке? — спросила Джудит.
— Если честно, мне нужно кое-куда уйти.
— Неужели? — выгнула бровь Сьюзи, заметив смущение подруги.
— Ничего важного. Просто церковные дела. Довольно скучные, если честно. Но мне лучше поспешить. Прямо сейчас.
— Вам нужна помощь? — спросила Джудит.
— Нет! — в панике выкрикнула Бекс, но затем взяла себя в руки: — Это очень мило, но ничего страшного не случилось. И все же я должна идти прямо сейчас. Увидимся позже.
Чтобы ничего больше не выболтать, Бекс спешно направилась вниз по Хай-стрит в сторону дома священника.
— Что это было? — удивилась Сьюзи.
Женщины увидели, как Бекс прошла мимо своего дома.
— Хорошо, она не пошла домой, — заметила Сьюзи. — Думаю, она направляется в церковь. Раз уж у нее возникли церковные дела. Это логично.
Но, немного не дойдя до церкви, Бекс нырнула в одну из пересекавших город узких аллей и исчезла из виду.
— Подождите, — продолжила Сьюзи и посмотрела на Джудит, уверенная, что они обе думают об одном и том же. — Куда она идет?
— Хороший вопрос.
— Мы должны пойти за ней.
— Что?
— Да ладно, я знаю, вам хочется узнать, куда она идет, ничуть не меньше, чем мне. Потому что вы правы: Бекс сильно изменилась за последнее время. И она перепугалась, когда мы начали расспрашивать ее о новом кольце с сапфиром. А теперь начала получать загадочные звонки, о которых не может нам рассказать.
Джудит на секунду закусила губу.
— Вы правы, я хочу знать. Пойдемте, — предложила она и отправилась в погоню за Бекс.
Сьюзи не отставала.
Дойдя до начала аллеи, женщины остановились, чтобы отдышаться. Не сговариваясь, они вытянули шеи, выглядывая за угол. Бекс нигде не было видно, поэтому они побежали вниз по улице так быстро, как только могли, и резко остановились, достигнув ее конца. Вновь выглянув из-за поворота, они увидели, как Бекс свернула на узкую улочку, на углу которой стоял паб под названием «Два пивовара».
Пытаясь двигаться как можно незаметнее — что, если честно, им не очень хорошо удавалось, — Джудит и Сьюзи пересекли улицу и свернули за угол. Прямо на их глазах Бекс поднялась на крыльцо одного из домов, поправила волосы, выпрямила спину и нажала на дверной звонок.
Вскоре дверь открылась, и на порог вышел темноволосый мужчина лет сорока. Он обнял Бекс, а затем пригласил ее в дом. Через несколько секунд Бекс возникла в окне второго этажа и задернула шторы.