Мелисса впилась взглядом в Патрика, вся дрожа от бешенства:
— Да что, мать твою, с тобой не так?
Лилли вздохнула:
— Папа сказал, что Джоел уже большой мальчик и может остаться в лесу один, как его бабушка Куэйл. Джоел кричал, звал папу. Он же не мог нас догнать. Он пытался, но его бедные ноги… — Лилли закрыла лицо руками и всхлипнула.
— Прости, я не подумал, — прошептал Патрик.
— Не подумал? Не подумал?
Мелисса рванула к нему, но Билл оттащил ее и крепко сжал своими огромными ручищами.
— Как ты мог? — кричала она, и по ее лицу бежали слезы. — Это же наш мальчик, наш Джоел. Как ты мог?
— Я не хотел! — воскликнул Патрик, но Льюис покачал головой.
— Не надо врать, пап. Ты помнишь, что сказал нам в тот вечер, когда мы спросили, где Джоел? — спросил Льюис. — А я помню. Я навсегда это запомнил, потому что тогда я не понял, что ты имеешь в виду. Ты сказал, что Джоел это гнилое дерево, и надо его выкорчевать.
— Господи Иисусе, — прошептала Мелисса, вцепившись в Билла.
— То же самое ты сказал две недели назад Грейс, когда она разбила твои часы, — продолжала Лилли. — Помнишь? Ты назвал ее гнилым деревом, и я поняла, что должна ее защитить, как не могла тогда защитить Джоела, — она обняла себя руками, и все ее тело дрожало. — Я не хотела ударить тебя ножом. Я просто хотела тебя напугать, чтобы ты не трогал Грейс, но ты рванул ко мне и налетел на нож и… и это произошло само.
— Посмотри теперь, что ты наделал!
Вырвавшись из медвежьих объятий Билла, Мелисса подбежала к Патрику и начала колотить его кулаками в грудь. — Ты убил Джоела, ты, мать твою, убил его, а потом так напугал Лилли, что она ударила тебя ножом, чтобы ты не убил и Грейс!
Розмари попыталась что-то возразить в защиту Патрика.
— Вы виноваты не меньше, — прошипела Мелисса. — Вы оба, вы прикрывали своего бесценного сына, а гнилым деревом оказался он! Вы обязаны были по крайней мере рассказать мне — нам! — что на самом деле произошло с Джоелом!
— Мы испугались, — прошептала Розмари. — Когда… когда Патрик вернулся без Джоела, мы сразу же поняли. Случилось что-то ужасное. Билл пошел искать Джоела, но не успел и нашел его уже мертвым.
— И вы привезли его обратно? Вы положили в постель его мертвое тело и сделали вид, будто он спит? Заставили близнецов врать?
— Я защищал сына, — ответил Билл. — Точно так же я пытался защитить Лилли, — он попытался взять внучку за руку, но та вырвалась и покачала головой. Мелисса нахмурилась:
— То есть вы с самого начала знали, что это сделала Лилли?
Розмари была поражена не меньше, чем Мелисса:
— Ты знал, Билл?
Он ничего не ответил, но Лилли кивнула:
— Мы все рассказали дедушке вечером, когда он вернулся из больницы. Он велел нам, чтобы мы все молчали, потому что, если мы расскажем, ты начнешь выяснять, почему я ударила ножом папу, и узнаешь правду о Джоеле, и вновь попытаешься покончить с собой. Он рассказал нам и это, мам.
Мелисса изумленно качала головой. Билл оказался таким подлым предателем!
— Но как вы узнали об этом? — спросила она Билла и Розмари.
— Я видела тебя в тот день в лесу, — созналась Розмари. — Я пошла тебя искать. Я была сыта по горло твоей выходкой, — ее голос задрожал. — И я увидела тебя с веревкой на шее.
— Но не помогли, — тихо сказала Мелисса.
Розмари зажала рот рукой, всхлипнула и покачала головой.
— Как вы не помогли Джоелу, — сказал Льюис. — И как я не помог Грейс. Когда папа сообщил полиции, что это она, дедушка убедил меня, что надо молчать. Мне пришлось выбирать между Грейс и Лилли, и поскольку Грейс — лишь наполовину моя сестра…
— Бедный мой мальчик, — прошептала Мелисса. — Ты тоже думал, что она дочь Райана?
Льюис кивнул.
— И зачем я только слушал дедушку? — всхлипнул он. Мелисса обвила руками сына и прижала к себе Лилли.
— Простите, — повторяла она им снова и снова, — простите, простите меня.
— Нет, это вы меня простите, — тихо сказал Патрик, и Мелисса впервые увидела в его глазах искренность.
Все было кончено. Все это было кончено.
Глава пятьдесят девятая
Группа сообщества жителей «Лесной рощи» на фейсбуке
Суббота, 18 апреля 2020 года, 16.05.
Белинда Белл:
Прошел целый год, прежде чем Байетты наконец продали дом!
Элли Милехам:
Надеюсь, Мелисса с пользой потратит эти деньги в Сассексе.
Эндрю Блейк:
А Патрик что, вообще ничего не получит? Почему в таких историях деньги всегда достаются женщинам?
Ребекка Файн:
Господи, Эндрю, в каких «таких»? Он убил сына и обвинил в нападении не ту дочь! К тому же вряд ли ему в тюрьме нужны деньги.
Паулина Шарп:
Мне все-таки кажется, что надо было его судить как за умышленное убийство. Двенадцать лет — это уж совсем ничего. Я бы дала пожизненное. Жизнь за жизнь! И так бросить бедного мальчика в лесу, чтобы он замерз насмерть, как его несчастная бабушка…
Ребекка Файн:
Да, это просто ужасно. Я все еще вздрагиваю, когда вспоминаю слова судьи о том, что гибель Руби навела Патрика на эту мысль. И после этого убийство объявляют неумышленным? Да ежу понятно — он прекрасно знал, что делал, когда бросил мальчика на морозе.
Чарли Кейн:
Ну, Патрик всегда был тот еще тип, верно? Заявил — я не думал, что мой сын погибнет! — и выкрутился!
Ребекка Файн:
Что-то ты изменила свое мнение о нем, Чарли Кейн.
Чарли Кейн:
Еще бы не изменить, когда столько всего выплыло. Я перевела деньги на его предвыборную компанию, а потом выяснилось, что он на них купил себе мерседес.
Белинда Белл:
Его партия тоже это выяснила. Если бы не выплыла эта история с Джоелом, выплыл бы тот факт, что он присваивает чужие деньги. Он получил по заслугам. Ну ладно, теперь мы можем расслабиться. Все это закончилось наконец.
Китти Флетчер:
Нет, не закончилось, Белинда. Только вдумайтесь, как это может сказаться на бедных детях.
Паулина Шарп:
Не говоря уже о Розмари и Билле. Может, укрывательство и сошло им с рук, но я часто вижу их в городе. Они уже никогда не станут прежними. И Дебби тоже. Она, конечно, виновата меньше всех, но мне кажется, она никогда себя не простит. Я была в шоке, когда узнала, что и она с этим связана.
Ребекка Файн:
А мне кажется, что Дебби это переживет. Я звонила ей на прошлой неделе. В Ричмонде ей явно живется неплохо, хотя ее внуки, судя по звукам, запускали петарду.
Грэм Кейн:
Да, кстати об эмигрантах — Дафна, по-моему, решила вернуться в Лондон? Ну и скатертью дорога!
Дафна Петерсон:
Спасибо, Грэм. Вы всегда были таким душкой.
Ребекка Файн:
Я отсюда вижу Ваше красное лицо, Грэм!
Грэм Кейн:
А чего мне краснеть? Это тебе без нас будет плохо, Дафна, а не наоборот! Другого такого места, как «Лесная роща», ты не найдешь.
Белинда Белл:
Согласна. Бедная Мелисса, конечно, будет скучать. Жаль, что ей пришлось уехать.
Дафна Петерсон:
Еще б ей не пришлось. А что касается «Лесной рощи» — храни Господь тех, кто теперь сюда приедет.
Белинда Белл:
Андреа Купер, может быть, мы удалим Дафну из группы, раз она все равно уезжает?
Эндрю Блейк:
Простите, что встреваю, но вы видели граффити в парке возле Бирч-Роуд? Не сомневаюсь, это дети из Эсбриджа!
Китти Флетчер:
Как ни печально, но это так! Я пыталась раздать рабочим свои буклеты, но мне велели убираться, да еще в таких резких выражениях! Уверена, их дети целыми днями сидят в айпадах.
Дафна Петерсон:
Господи, Китти, когда же Вам надоест нести этот бред!
Грэм Кейн:
Ребекка Файн:
И Вам тоже, Грэм. А кто сделал это граффити, я знаю — Картер Купер. Ваш любимый клиент, да, Китти?
Андреа Купер:
Ну все, хватит! Этот пост УДАЛЕН!
Глава шестидесятая
Суббота, 18 апреля 2020 года, 16.05.
Я понемногу привыкаю к запаху моря. Бабушка Куэйл рассказывала маме, что море лечит, потому что оно соленое. А мне кажется, что дело не только в этом. Оно такое бескрайнее, открытое и прозрачное, и поблизости нет деревьев, за которыми можно спрятаться.
Я скучаю по «Лесной роще». Скучаю по своим друзьям, по Мэдди. Даже по папе, несмотря на все, что он совершил. Мне кажется, он заплатил за все свои плохие поступки, когда сказал полиции, что сам напоролся на нож. Но, может быть, он сделал это, чтобы мама не рассказала им про Джоела. Но она все равно рассказала. Когда детектив Пауэлл все это узнала, я впервые увидела, как она улыбается. В глубине души я думаю, что она всегда знала, кто ударил папу ножом. Она вообще знает больше, чем кажется на первый взгляд.
Я слышу смех вдалеке. Оборачиваюсь и вижу, что это Льюис гонится за Грейс по берегу моры, а за ними скачет Сэнди. Мама сидит на одеяле и, поймав мой взгляд, машет мне рукой. Она изменилась. Затвердела, что ли, как с годами твердеет дуб. Но это к лучшему. Она всегда говорила, что ей нужно стать сильнее. Мне кажется, она счастлива, хоть и скучает по деревьям, по их теплой коре под пальцами. Но когда я смотрю, как она по утрам, встав на колени, мочит руки в море, я думаю, что она привыкнет.
Сигналит машина, и мы все смотрим на подъехавший ленд ровер Райана. Мэдди машет нам с пассажирского сидения.
Я срываюсь с места и бегу к ней, не замечая, что шарф слетел с моей шеи, и его уносит вдаль морской бриз. Мэдди выпрыгивает из машины, и мы сжимаем друг друга в объятиях.
Лучшие подруги. Сестры.
Райан тоже машет нам рукой. Я улыбаюсь и веду их к пляжу.