е выбор — продолжать жить с ним, страдая от унижений, которые свекровь описывала. Она не имела права отравлять семейную жизнь своего сына.
— И давно он знал? — спросила Роузи. Сейчас она увидела всех так называемых «взрослых» с их улицы. Прежде Роузи считала старших мудрыми, наблюдала за матерями семейств и представляла, как и сама тоже, когда вырастет, выйдет замуж и заведет полный дом детей. Она смотрела на них, надеясь, что те покажут ей, как быть настоящей женщиной, даже когда сама отрицала это. Теперь одна мысль об этом вызывала у нее отвращение.
— Он узнал только когда твоя мать забеременела. К тому времени их связь длилась уже полгода. Твоя мама сказала ему, что давно перестала спать с мужем.
— Боже праведный! — взорвалась Роузи. — И он написал об этом в письме? Которое доверил собственному адвокату?
Джо покачал головой:
— Об этом мне уже рассказывала мать. Мистер Лохнер тоже сразу все понял: после твоего рождения родители охладели друг к другу. Они устали и были вечно заняты. Возможно, твой отец даже ни о чем не задумывался, пока у твоей матери не начал расти живот. Могу представить, как такое происходит. А ты? После рождения Мейсона между нами тоже многое изменилось.
— Не до такой же степени! Что ты говоришь, Джо?
— Ничего, Роузи. Я просто пытаюсь разобраться, понять, как люди, на которых мы хотели походить, которые растили нас, пили за нас на свадьбе и собрались здесь после рождения Мейсона, могли так поступить. Я хочу это понять.
Роузи попыталась привести мысли в порядок, чтобы снова не наговорить сгоряча, а потом жалеть. Она прекрасно понимала, как трудно было мужу хранить этот секрет. И все же — если бы не исчезновение Лоры, она бы так никогда и не узнала. Роузи не замечала страданий, которые муж, как он говорит сейчас, испытывал. Он ничем не выдал, что хранит столь грандиозную тайну.
Именно так они прятали свои скелеты в шкафу.
Люди умеют скрывать свои чувства. Причем очень хорошо. Даже близкие, которых любишь больше всего на свете.
— Почему ты рассказал Лоре? — Роузи повторила вопрос, на который Джо так и не ответил.
Ей было тяжело смотреть на мужа, когда он начал:
— Я решил сначала рассказать все Лоре, потому что больше не мог держать это в себе. Я знал, что у нее были проблемы с отцом и всеми остальными мужчинами в ее жизни. И этот секрет мог быть очень важным для нее. Он бы все расставил по своим местам: почему отец больше любил тебя, чем Лору, почему он стал изменять вашей матери и почему ушел из семьи.
— А тебе не приходило в голову, что это было важно и для меня? Ведь именно мне пришлось пережить похождения отца и выслушивать мамино нытье. Ты хоть представляешь, сколько она нам рассказала, зная, что мы ее пожалеем? Как ты мог не понимать, насколько это помогло бы мне смириться с уходом собственного отца из семьи?
Наконец Роузи увидела. Впервые после возвращения Лоры она заметила на лице мужа раскаяние.
— Я не знал, что это до сих пор беспокоит тебя.
— Что ж, тогда, наверное, ты действительно меня не знаешь. Как такое возможно?
Теперь замолчал он. Роузи продолжала напирать.
— Значит, ты рассказал Лоре, надеясь, что это поможет ей решить собственные проблемы?
— Да, но я открылся ей первой, Роузи. Я подумал, что прежде, чем решить, стоит ли говорить тебе, нужно знать наверняка, получив результаты теста ДНК, который мы сделали.
— Почему именно летом?
— У меня больше не было сил хранить секрет в одиночестве. К тому же Лора рассказывала тебе, что ходит к психотерапевту, не так ли? Как и о парне, который ее любит. Так что Лоре бы помогли справиться с шоком. Я не знал, выпадет ли такой шанс снова, поэтому отправился в Нью-Йорк и пригласил ее на ланч. Вот тогда я ей все и выложил.
— А откуда столько звонков и эсэмэсок?
— У твоей сестры, точно так же, как у тебя, возникли вопросы. И мы должны были договориться о тесте, сдать его, а затем — ожидать результатов, что тоже было трудно. Лора хотела, чтобы ты все знала. Она умоляла меня признаться самому или разрешить ей сказать тебе об этом. Она хотела поговорить с тобой об этом, Роузи. Ты единственный человек на свете, которому Лора всегда по-настоящему доверяла. Но я боялся твоей реакции, ведь признание могло бы изменить отношения между нами. А потом ее жизнь рухнула, и Лора вернулась домой, и мы с тобой вместе поддерживали ее долгие недели. Пришлось недели напролет сдерживать ее депрессию, мои опасения лишь возросли. Не лучшее время, чтобы сваливать еще и это.
У Роузи перехватило в горле. Черт побери, подумала она. Ей не хотелось плакать. Она не желала чувствовать ничего, кроме злости. К матери, которая всю жизнь им лгала, хотя видела, как девочки страдают. К мужу, скрывавшему от нее этот секрет. К Лоре… ей сейчас хотелось возненавидеть сестру. Все всегда крутилось вокруг Лоры. Бедной, печальной малышки. Страдающей Лоры. Сломленной Лоры. А теперь — еще и пропавшей.
— Гейб в курсе? — спросила Роузи, неожиданно задумавшись, не оказался ли друг еще одним предателем.
Джо покачал головой.
— Не думаю. Я ничего не говорил, а Лора обещала молчать.
— Не могу поверить, — призналась Роузи. — Я не могу поверить, что это могло произойти.
Дверь открылась. Это был Конвей, и по его виду Роузи поняла, что тот пришел не с хорошими новостями.
— Что? Что случилось? — потребовала она.
Конвей сел во главе стола. Он вытащил из папки черно-белую фотографию и положил ее между супругами.
Джо немного развернул снимок к себе, пытаясь рассмотреть.
— Кто это? — спросил он.
Роузи уже узнала подлеца. Перед ними был Джонатан Филдз, Бак или Билли, либо Эдвард Риттл. Выбирай на вкус.
Мошенник стоял в коридоре перед собственной дверью — той самой, которую Роузи молотила кулаками. За которую проникла, уверенная, что найдет сестру.
На фотографии он был рядом с женщиной.
— Это не Лора, — сказала Роузи, отрывая от снимка взгляд.
— Вот именно, — подтвердил Конвей. — Перед вами кадр с камеры наблюдения в здании подозреваемого. Обратите внимание на цифры в нижнем правом углу.
Там были дата и точное время.
— Не может быть, — запротестовала Роузи. — Это было в четверг вечером?
Инспектор кивнул.
— Здесь подозреваемый с дамой заходят к нему сразу после десяти вечера. Вот кадр, зафиксировавший уход гостьи около полуночи. Он вышел только утром и отправился на работу. Уборщики прибыли чуть позже. После полудня соседка оставила почту, а потом приехали мы. Ваша сестра никогда не была в этой квартире.
Роузи, смущенная и сбитая с толку, посмотрела на мужа. Все оказалось не так, как ей представлялось, не имея ничего общего с выстроенными ею версиями.
— Не понимаю, — Джо уставился на снимок. — Как он оказался с этой женщиной, а не Лорой?
Полицейский покачал головой.
— Вы ошибаетесь, — заявил он. — Лора никогда не была с подозреваемым. Он показал нам свой аккаунт с сайта знакомств. Мы поговорили с той женщиной. Они договорились встретиться в четверг вечером в том портовом баре: как вы и сказали, он действительно был там, но с той женщиной, а не с Лорой. Он даже не сталкивался с ней — ни разу в жизни.
Роузи уронила голову на руки.
— Не может быть! — запричитала она. — Этого не может быть!
Конвей тяжело вздохнул.
— Боюсь, дело обстоит именно так.
— А что насчет всего остального — тех женщин, которые рассказали о нем…
— Что ж, все их показания точны. Он женат и тайком от жены снимает квартиру через общество с ограниченной ответственностью. Он работает в электрической компании «Эверсорс». Обходит дома, проверяет счетчики, заодно толкает на стороне новые окна. Вероятно, нарушает кучу законов, но его махинациями займется уже другой полицейский и не сегодня. Однако, если вам от этого станет легче, его жена теперь в курсе похождений кобеля, так что ему отчасти воздастся по заслугам.
— Боже! — Роузи охватила паника. Голова шла кругом от накопившихся за пару прошедших дней фактов и версий, которые, как выяснилось, привели в тупик.
— Что вы узнали насчет звонков? — уточнил Джо. — Из той распечатки?
— Мы кое-что выяснили, — ответил Конвей. — Номер, встречающийся непосредственно перед свиданием, принадлежит компании «Клейберн Кэпитал». Мы общались с одним из административных помощников, и тот сообщил, что телефоном пользуется их сотрудник по имени Джонатан Филдинг.
Роузи вскочила со стула.
— Значит, вот в чем дело! Джонатан Филдз… сокращенно от Джонатана Филдинга. Вам известно, где он живет? Вы можете найти его?
— Пока нам известен лишь бостонский адрес. Однако здесь, неподалеку от Бренстона, живет его бывшая жена, она назвала нам отель, откуда он съехал всего несколько недель назад. Мы найдем его.
Роузи, прислонившись к стене, изучала разложенные на столе снимки.
— Значит, Джонатан Филдз — это Джонатан Филдинг, а не Эдвард Риттл.
— Да. В этом нет сомнений, — подтвердил Конвей.
Джо удивленно поднял глаза.
— Что вы только что сказали? Эдвард Риттл? Так зовут козла, за которым мы гонялись все это время?
— Почему это вас заинтересовало? — оживился Конвей. — Вы его знаете?
Джо выдержал взгляд полицейского.
— Я всего лишь пытаюсь выстроить цепочку рассуждений, вот и все. Вы подумали, что Лора встречалась с Эдвардом Риттлом из-за опознанного снимка, потому что его видели в баре неподалеку от места, где вырубился ее телефон? Однако он оказался не тем…
— Нет, совсем не тем, кто нам нужен, — повторил Конвей.
Роузи посмотрела на мужа. Она никогда не слышала, чтобы Джо разговаривал таким тоном. Должно быть, именно так звучат речи адвоката на встрече с клиентами или перед лицом судьи. Бесстрастно и логично.
— Все это не укладывается у меня в голове, — вздохнула Роузи. — Что я могу сделать?
— Просто задержитесь в участке. Нам скоро пришлют переписку по электронной почте и эсэмэски. Возможно, нам понадобится, чтобы вы их просмотрели.