ЮВе был в восторге.
Вели беседы. Мальчики обожали звук собственного голоса. Джетсет заливал, Ниппе острил невпопад, Фредрик генерировал бизнес-идеи. Всё как всегда.
Анна принялась рассказывать о последней поездке в Сен-Мориц. Рассказ был бы короче, если б она не ваксила губы блеском после каждого предложения. Они с подружкой затусили там с игроками поло, их команда ежегодно наезжала в те места, чтобы погонять в поло на льду альпийского озера. Вообще они служили в лондонских банках, а поло так — маленькая отдушина. ЮВе встрял с рассказом о своем прошлогоднем отдыхе в Шамони. Врал безбожно, сочинял и придумывал. В Альпы он ездил лишь однажды. По дешевке, на каникулах, в тесном автобусе. Он и еще четырнадцать недорослей из Умео и Робертсфорса, сидя друг у друга на голове, спали и пердели все двадцать семь часов подряд.
Анна симпатичная, милая. Только скучная. Ни рыба ни мясо. Он слушал ее рассказ, старательно смеялся, когда она шутила, задавал вопросы по ходу действия. То бишь изображал живейший интерес. Та пуще прежнего разливается: такой приятный собеседник! А у ЮВе все мысли о Софи.
Застолье продолжалось. Гости, хотя набрались изрядно, безобразничать не безобразничали. Гунн знай успевала подать-унести. Все томились в предвкушении.
Фредрик поблагодарил хозяев за обед.
Тогда встали из-за стола и перешли в комнату, обставленную на манер бара. Широкие диваны с бессчетными подушками с двух сторон. У каждого дивана низкий столик. По столам Гунн расставила канделябры «Ииттала» четырех цветов. В углу была оборудована классическая барная стойка с деревянным верхом. За стойкой во встроенном посудном шкафу хранились бокалы, хайболлы, коллинзы, кружки, рюмки. На полках выстроились несметные ряды бутылок.
Густав встал за стойкой. Крикнул, что сегодня он за бармена, налетай. Кто-то врубил музон. Бейонсе. Закачало.
Пили. Яблочный мартини, джин-тоник, пиво. У папы Густава нашелся настоящий миксер. Намешали фруктовых коктейлей: дайкири с клубникой, пинаколаду.
ЮВе налегал на пиво. Поглядывал, как там приятели.
Ниппе осаждал Карру, Джетсет у стойки беседовал с барменом Густавом, остальные гости лениво трепались, развалившись на подушках.
Фоном играла музычка. В столовой гремела посудой Гунн.
Чего-то не хватало.
Грохот тарелок мешал, раздражал ЮВе.
Вдруг понял: слишком пустынно — никто не колбасит, не гогочет, не кричит. Вывод очевиден: нужен драйв, иначе пати — коту под хвост.
Он зашел за стойку, встал рядом с Густавом. Немного послушал, что вещает Джетсет, потом извинился. Сказал, что им с Густавом надо поговорить тет-а-тет. Попросил Густава выйти в столовую.
Со стола уже убрали. Ловко же управилась Гунн! Пододвинул Густаву стул.
— Густав! Просто мегавечер, грех было не выбраться! Обед охренительный. — ЮВе железно усвоил: ругательства употреблять только в комплиментах. — Прикинь, я тут подумал. Взял с собой малость чарли. Ну, того, ты уже пробовал. Оттопыримся слегонца? Движняк пойдет еще круче, гарантирую.
— Ба, истину глаголешь. У тебя есть кола? Очуметь! Это ж то, что доктор прописал! И почем нынче хлеба?
Сам спросил, умничка. Избавил ЮВе от неприятной необходимости обговаривать шкурный вопрос. Щедрый Густав решил задвинуть гостей на собственный кошт. Кто ж откажется на халяву-то?! ЮВе согласился поделиться:
— Вообще-то я не торгую, но сейчас у меня излишек. Шесть грамм. Тебе отдам по штуке двести за грамм. Хватит на весь вечер. Телки будут кипятком ссать, да что тебе объяснять…
Густав вернулся за стойку. Объявил во всеуслышание:
— А вот кому снега?! Налетай, подешевело! — И выложил на стойку девайсы, выданные ему напрокат ЮВе.
Все, кроме двух ребят, угостились, по двадцать милиграмм на рыло.
Пошел мегаотжиг.
Музон врубили на максимум. Три девицы повскакивали на столики, пустились в расколбас, виляя бедрами. Фредрик ревел раненым медведем под «Call Me On» Эрика Придза. Софи улетела, Ниппе бесцеремонно лапал Карру, утопив ее в диване. Густав, оголившись по пояс, прыгал на соседнем диване в такт их подрыгиваниям. Джетсет отрывался не по-детски. Скакал как мажор под техноклубняк, выбрасывая руку в такт музыке.
Праздник удался — это факт. Перемена была разительной. Те двое, что сперва отказались, сдались. Словив искомый кайф. Всеобщий галдеж, пиздеж и расколбас. Музыка сносила башню. Вечеринка жгла. Пипл угощался выпивкой. Орал под музон, смеялся без причины, плясал, неугомонно сновал, подобно кроликам «Дюрасел». Перся от себя. От своей красоты. От своей крутизны. Мажоры. Девиз всех тел: энергия, эрудиция, эрекция. Движуха от Густава — зе бест. Rock on.
Через пять часов кокаин кончился. А кайф не кончался. Всю ночь не спускал ЮВе глаз с Софи. А та его в упор не видела. Его задело.
Зато подкатила Анна. И как он ей симпатичен, сказала, и как не дал умереть от скуки за столом. Пошла танцевать с ним. Лозой обвивала, все крепче, плотнее. Половина гостей уже отключилась. Другая нежилась на диванах: кто беседовал, кто тискался.
ЮВе с Анной отправились к ней в комнату.
Половина шестого утра. ЮВе чувствовал себя бодрячком.
Заперлись. Сели на кровать.
Анна хихикнула. Посмотрели. Поцеловались. Вспыхнули. ЮВе сквозь блузку стал ласкать ее груди. Она расстегнула ему ширинку, выпростала член, наклонилась, припала. Размазала по головке весь свой блеск для губ. Довольно мычала. Сдерживала себя, еще не дошла до кондиции. Он вывернулся, встал, стянул с нее шмотки. Принялся лизать соски. Она снова нащупала член, вставила.
Долбились, как кошки.
Кончили быстро. Он едва вынуть успел, спустил в руку.
Вытер о простыню.
Полежали, помолчали, перевели дух.
Анну тянуло потрещать, обсудить минувший вечер.
ЮВе было не до бесед. Кокаин — он ведь покруче виагры будет, четверти часа не прошло, стояк тут как тут.
Побоку прелюдии: вжарил ей без лишних предисловий.
Кончил за две минуты с небольшим. До обидного мало.
Почувствовал себя высосанным.
Отрубился.
Зона ответственности Мрадо в империи Радована: трясти гардеробы, муштровать пацанов, ну и дань собирать. Изредка, по заданию, ходил вправлять мозги слишком борзым толкачам и сутенерам, возомнившим себя Драганом Йоксовичем, и шалашовкам, отказывавшимся работать на дядю. С собой брал Ратко или еще кого из качков.
Был у Мрадо и личный замут. Контора. Импортировали дерево из Таиланда. Тиковое. Черное. Бальзу. Сбывали краснодеревщикам, дизайнерам, застройщикам. Неплохой навар. Но главное — Мрадо нужен легальный доход.
Проблемы Мрадо: ходка Патрика. Вряд ли бывший скин расколется, но кто его знает… И какого он полез на рожон? А что еще хуже для Мрадо: не в кассу было закидывать удочку насчет доли, раз босс так осерчал. Непонятка вышла, а ведь теперь самая пруха! Дальше: где искать свинтившего барыгу Хорхе? Еще Радован велел Мрадо следить за проектом «Нова» (легавые задумали вместе с прокуратурой покончить с мафией в городе). И наконец: Мрадо мечтал повидать Ловису, иначе его терпение лопнет. Анника, стервозина, отсудить дочку хочет. Что ж, Мрадо готов к битве. Кажется, все общество ополчилось на него. Нет такого, сука, права не давать ему видеться с родной дочкой.
Мрадо не спалось. Не дела его напрягали, не куча проблем, которые надо решить, — мысли о Ловисе и планы на новую жизнь все покоя не давали. Боялся, что уже не увидит дочь. Прикидывал, как заживет, если завяжет с криминалом. Вдруг есть такое дело, где он придется ко двору! А, чепуха, не стать ему другим. Этому городу нужны только такие, как Мрадо. Из всех проблем проще всего было решить вопрос с попкой для видеопроката. Этим он и занялся.
Перетер с пацанами в качалке. Те наотрез. Терять-то им особо было нечего, по крайней мере никаких таких богатств, о которых бы знал старший брат, просто не хотели брать на себя банкротство. Чуваки мечтали о большом бизнесе. Рано или поздно заняться хоть каким-то легальным делом. Стало быть, не хотели лишний раз пятнать свою репутацию.
Мрадо наезжать на пацанов не стал. И то — выйдет шухер, пусть другие потеют.
Решил, наберу-ка другим бригадирам: Горану, Ненаду или Стефановичу. Тем, кто тоже ходит под югославским бароном, равные Мрадо по важности. В авторитете. В то же время соперники Мрадо в борьбе за благосклонность Радована.
Позвонил Горану.
Горан рулил импортом табака и водки. Та еще шестерка и жополиз. Радован пальчиком шевельнет, Горан готов на брюхе перед ним стелиться. Как дворняжка. Но дело свое знает туго. Бабосы заколачивал знатные, семнадцать лимонов в год.
Импорт табака и водки: навороченная система снабжения, административный расчет, отлаженный механизм доставки и фрахтования. Целый международный концерн со штаб-квартирой в мафиозном Стокгольме. От сивухи до благородных напитков. Везли через Финляндию из России, Прибалтики, Польши и Германии. Меняли упаковку, данные о производителе. Имели крутые замазки в шведском транспортном профсоюзе. Знали водил. Знали точки. Подмазывали нужных людей. Знали, как тайно провезти товар по Европе. Выправляли липовые накладные, выдумывали правдоподобные схемы доставки, отправителей и получателей. Держали крепких работяг. Которым лишь бы срубить по-быстрому. За долю малую. И все черным налом.
Вот такого бы человечка Мрадо. Не то что его качки. Ухайдоканного. Без амбиций. Чтоб кирял не по-детски. Звезд с неба не хватал. Старпера, короче.
Горан снял трубку. Мрадо так искренне изобразил радость, чуть сам не поверил. По-сербски:
— Горан, дружище. Привет!
— Мрадо, ты, что ль? У меня таких друзей как грязи.
Горан никого в грош не ставил, кроме своего патрона, мистера Р. Мрадо стерпел. Обидно, но дело прежде всего.
— Мы с тобой под одним хозяином ходим. Мы — земляки. Выпили с тобой цистерну водки. Отчего же не друзья. Даже больше чем друзья.
— Слышь, друг, ты мне не брат и не сват. У меня бизнес. А вот что ты за птица, я не догоняю. Гасишь несчастных гардеробщиков. Походу, еще и куртки тыришь?