— Надеюсь, вы понимаете, что говорите. — Доман встал, подошел к двери и выглянул в коридор. — Мы в Польше, в маленьком местечке.
— Психопаты среди нас. — Саша не дала сбить себя с толку. — Они совершают свои преступления не только в мегаполисах. Это не какой-то там обычный злодей. У него есть криминальный опыт. Он умеет заметать следы. У него было много времени на совершенствование своих методов. Может быть, до этого кто-нибудь пропадал? Пан Франковский спрашивал меня недавно, умею ли я находить трупы.
— За спрос не бьют в нос, — улыбнулся Доман.
— Лукас Поляк находился в клинике много лет. Его не держали под замком. Он мог выходить из «Тишины», совершать преступления вне Хайнувки. Но не далее чем за сто километров, потому что возвращался в больницу всегда в тот же день, без опозданий. Ищите пропавших молодых женщин в этом радиусе. Я могу сделать профайл типичной для него жертвы.
Доман покачал головой.
— Спасибо, но сейчас я разговариваю с вами. По конкретному делу.
Саша опустила глаза.
— Я же говорю вам, что просто оказалась не в то время не в том месте.
— Я не верю в случайности.
— Я тоже. — Саша сжала губы, готовая сдаться. — Честно говоря, я сама этого не понимаю. Может, он охотится за мной? Может, из-за моего приезда он активизировался?
В кабинете повисла пауза. Саша вдруг поняла, что попала в самую суть. Она была нужна им как приманка. Именно так. Раздался стук в дверь. Доман встал и открыл Романовской.
— Можно тебя на секунду?
Доман вышел. Саша сразу схватила телефон и набрала номер матери. Когда в очередной раз в автоответчике зазвучал голос дочери, на глазах Саши появились слезы. Она была больше не в состоянии их сдерживать. Такой ее и застали Романовская, Доман и Франковский, рассаживающиеся в комнате для допросов. Вид у них был виноватый. Атмосфера понемногу разряжалась. Саша вытерла глаза рукавом, чтобы они не заметили, что она расклеилась.
— Пришло подтверждение, что отпечатки пальцев с места происшествия не соответствуют вашим папиллярным линиям, — начала Романовская.
Саша все еще вглядывалась в дисплей телефона. Прошло некоторое время, прежде чем до нее дошел смысл слов Романовской.
— Версий пока нет, но в местную газету прислали вот это.
Романовская показала картинку в пластиковой обложке. Это была черно-белая фотография, сделанная сверху. Данка лежала на боку в позе эмбриона. Снимок вызывал ассоциацию с УЗИ-обследованием. На стилизованной фотографии почти не было видно повреждений кожи и посинения лица. Но бандажи, связывающие руки и ноги, ничем не замаскированы. Саша долго рассматривала фотографию, кивая.
— Кто был адресатом?
— Сергий Миколаюк, главный редактор местной газеты. Он ждет в коридоре. Уверяет, что ни с кем не делился полученным материалом, но снимок уже появился в Интернете. А раз он уже попал в Сеть, остановить распространение невозможно. Телевизионщики названивают. Придется озвучить официальную версию пресс-секретарю областного управления.
— Раньше он играл только с полицией. А теперь ангажирует четвертую власть, — сказала Саша. — Жаждет славы.
Джа-Джа вынул из-за пазухи несколько снимков. Он положил перед профайлером фотографию трехмерной проекции лица, выполненной на основании исследования одного из найденных черепов. Это была первая голова. Найденная на Харцерской Горке; ее так никто и не опознал.
— Вы говорили, что можете найти спрятанные останки, — начал он. — У нас было несколько исчезновений, которые до сих пор не раскрыты. Может, это тоже работа вашего знакомого?
Саша неохотно взглянула на фотографию, но через секунду вдруг почти вырвала ее из руки Франковского. Какое-то время она внимательно вглядывалась в нее, а потом нашла в сумке снимок, полученный от Мажены Козьминской. Сравнив оба фото, она покачала головой.
— Это Моника Закревская. «Артистический» псевдоним — Йовита. Проститутка из варшавского района Брудно. Ее тело не найдено. Но не думаю, чтобы она имела что-то общее с Красным Пауком. Она пропала в двухтысячном, а он начал гораздо позже.
Она положила оба снимка на стол. Теперь все могли рассмотреть их. Несмотря на качество проекции, сходство было заметно. Саша указала на Козьминскую.
— Эту женщину обвинили в ее похищении, но она утверждает, что невиновна. По ее мнению, Иовиту похитил вот этот человек. — Саша указала на мужчину, обнимающего обеих женщин. — Очкарик. Так его называли.
Романовская посмотрела на Джа-Джу, а тот на Домана, который кивнул.
— Это Петр Бондарук, — сказала комендантша и добавила, хотя для всех, кроме Саши, это было очевидно: — Муж пропавшей в лесу.
Саша подняла голову.
— Вы уверены?
— Я живу здесь много лет, — раздраженно заметила Романовская и взглянула на Джа-Джу.
— Я тоже так считаю, — бросил тот. — Ошибка исключена.
Доман еще сильнее взлохматил волосы.
— Как это связано с убийством пациентки «Тишины»?
— Я могу попытаться это выяснить. — Саша вытянула руку в сторону дела.
Доман, недолго сомневаясь, подвинул бумаги в сторону профайлера.
— Сообщи Аните о небольших изменениях в планах, — обратился он к Романовской.
— Я работаю в одиночку, — заявила Залусская и смерила Домана серьезным взглядом. — Вы не вмешиваетесь.
— Этого я обещать не могу. — Он покачал головой.
— Я буду информировать вас о ходе дела, — заверила она. — И кажется, вы еще кое о чем забыли.
Доман вопросительно посмотрел на нее.
— Извинись! — Джа-Джа толкнул Домана локтем в бок и хитро улыбнулся.
— Вам не обязательно каяться, — бросила Саша. — На вашем месте я бы тоже себя подозревала. Издержки профессии. Но вы должны аннулировать все эти необоснованные обвинения в Гданьском управлении. До тех пор, пока нет ни одного правдоподобного доказательства, вам следует подождать с рапортом. Бороться со сплетнями трудней всего. «Беретту» мне подарил Духновский. Можете спросить его самого.
Доман не ответил.
— И разумеется, я получу ее назад, — уверенно продолжала Саша. Потом указала на фото Лукаса: — Этот человек уже однажды удерживал меня силой. Если вы собираетесь сделать из меня приманку, оружие мне необходимо.
Повисла тишина. Романовская качала головой. Джа-Джа иронично усмехался.
— В противном случае, я не берусь за дело, — добавила профайлер.
— Ну и не надо. — Доман наклонил голову.
Саша отодвинула от себя папку с документами дела и сложила руки на груди.
— Больше я не произнесу ни слова без адвоката и не сдвинусь с этого места даже на полшага. В СИЗО я буду в безопасности.
— Ладно, — капитулировал Доман. — Я немного блефовал. Ваш коллега, тот, что так вас защищает, еще ничего не знает.
Саша криво улыбнулась.
— Сволочь, — прошипела она.
Доман радостно засмеялся, словно услышал комплимент. Романовская отправила Джа-Джу за «береттой» и патронами.
— Моя тетка съехала на ранчо у самой белорусской границы, — обратилась она к Залусской. — Ее квартира пустует. Это на Пилсудского, триста метров отсюда. Блажей передаст вам ключи. Там вы сможете спокойно работать. Здесь мы не очень можем… — Она прервалась.
Саша благодарно посмотрела на нее и постучала по гипсу.
— Мне понадобится водитель.
— К вашим услугам! — Джа-Джа напряг свое мускулистое предплечье.
— Мне нужен шофер. Не цербер.
— Именно, — вмешалась Романовская. — Если кто-то наступает вам на пятки, лучше, чтобы рядом был кто-нибудь из наших.
— Какой у вас рост? — Саша задрала голову и измерила взглядом Домана.
Тот на секунду остолбенел, после чего ответил:
— Метр девяносто девять.
Саша покачала головой.
— Слишком высокий. А ваш сын? — обратилась она к Франковскому. — Не больше, чем метр семьдесят пять?
— Восемь, — добавила мать Блажея. — А в чем дело?
— Я хочу свою машину, — заявила Саша. — Конечно, по окончании экспертизы. Раз уж мне уготована роль приманки, так пусть и тачка соответствует. «Фиат-уно» поместит водителя с жокейским ростом. Баскетболисту придется нелегко. Мне бы не хотелось выслушивать постоянные жалобы. А пока я могу передвигаться на патрульной машине.
Романовская позвала Блажея, стоящего в коридоре со средством для обновления натуральной кожи. Оказалось, что он ездил домой зря, так как Анита Кравчик была уже на полпути в Белосток. Закончив разборки с Залусской, полицейские должны были сообщить ей о результатах.
— Мне потребуется несколько часов, — объявила профайлер. — А если появятся новые обстоятельства, то я не хотела бы узнавать об этом последней. Я также очень заинтересована в том, чтобы не саботировать следствие.
Она взяла свою сумку и попыталась забросить ее на плечо, но у нее не получилось. Блажей живо нагнулся, чтобы собрать рассыпавшееся содержимое. У Саши закружилась голова. Она опустилась на стул, тяжело дыша. Романовская обеспокоенно смотрела на нее.
— Все в порядке?
— Нет. — Саша с трудом встала. — Мне необходимо прилечь.
— Может, научишься чему-нибудь у агентки ЦБР. — Джа-Джа улыбнулся сыну.
— Не думаю, — ответила за молодого Франковского Саша. — Разве что только вляпываться в чужие расследования. И к тому же за спасибо. — Она вручила полицейскому папки с документами и направилась к выходу из участка. — А насчет моего драндулета, — обратилась она к Блажею, — третья передача не работает. Надо дважды выжать сцепление.
— Я буду наблюдать за тобой, — бросил ей на прощание Доман, думая, что увлеченная разговором, она не услышит его реплику.
Саша с улыбкой повернулась.
— Если я захочу.
Колодец был глубоким и сухим. Ивона наклонилась и бросила в него камешек, прислушиваясь, как долго он будет лететь, пока достигнет дна.
— Ау! — крикнула она.
В ответ донеслось многократное эхо ее голоса, а звука падающего камня так и не последовало.
Вдруг кто-то схватил ее за талию. Она потеряла равновесие и чуть не упала в колодец. Ивона обернулась, и ужас на ее лице тут же сменился радостью. Квак обнял ее и долго целовал.