— Это официальный запрос?
Джексон замешкался с ответом.
— Неофициальный, — выдавил он наконец.
Тишина.
— Я действительно думаю, что будет толк, — просительно добавил Мэтт.
Пауза, которая, казалось, растянулась на целую вечность, подсказывала ему, что, хоть он и старался изо всех сил, лучше ему больше не отнимать время у этого человека.
— Скажем так, я гляну, — прорезался наконец Гонзалес. — Но не слишком тщательно. Давайте посмотрим, может, что-нибудь и вытряхнется.
Это было больше, чем Джексон даже смел надеяться.
Фонари круглосуточной автозаправочной станции заливали дом таким ослепительным светом, будто Неон успел отметиться и здесь.
Айрис все еще не могла до конца поверить, где находится: стоит под платаном в каком-то тихом на первый взгляд тупичке, и чем занимается: наблюдает за домом в стиле тридцатых годов, вроде бы мало чем отличающимся от дома детектива. Хотя, судя по регулярно шмыгающим туда-сюда мужикам, и ежу понятно, что это бордель, и она не понимала, как и почему соседи до сих пор это терпят.
Пока не припомнила, кто тут правит бал.
Если вы не хотите, чтобы вас освежевали, как говяжью тушу, а отрубленные руки-ноги разбросали по ближайшему шоссе или утопили в канале, ни в коем, блин, случае не вздумайте шутить с албанцами!
Держась в тени, замерзшая до смерти, Айрис глянула на часы. Она проторчала здесь почти четыре часа, и шел уже третий час ночи. Люди вроде Малая и Прифти жили как вампиры. Может пройти еще пара часов, прежде чем кто-нибудь из них высунется наружу. Чай в термосе, который она взяла с собой в засаду, давно закончился. С каждой секундой она мерзла все сильнее, и, что еще хуже, ей всерьез приспичило пописать.
Решив рискнуть, Айрис спустилась с холма и воспользовалась туалетом на автозаправке, прежде чем войти в пристроенный к ней магазинчик. Одетая и укутанная так, чтобы в случае чего не быть опознанной на записях камер наблюдения, она не вызвала ни малейшего интереса у усталого азиата за кассой. Взяла два шоколадных батончика, воспользовалась автоматом с напитками: кофе с молоком, два сахара.
За спиной у нее со стуком распахнулась дверь. Внутрь с воем ворвался поток арктического воздуха, а вслед за ним — два голоса, переговаривающиеся на языке, который был ей незнаком. Продавец уронил свой телефон, встал, сгорбив плечи, и молитвенно сжал ладони, явно перепуганный до смерти. Айрис осталась стоять, не двигаясь.
На обоих мужчинах были тесные кожаные куртки и джинсы. Тяжелые ботинки — в случае с Прифти сорок пятого размера, прикинула она — выглядели так, будто их специально разрабатывали, чтоб затаптывать людей до смерти. На бритом затылке у Прифти, под коротким ежиком, виднелась татуировка в виде креста с раскинутыми по бокам ангельскими крыльями. «Явно извращенное чувство юмора», — подумала Айрис.
Энрик Малай попросил две пачки сигарет. На слух Айрис, произношение у него было такое, будто он ходил в шикарную частную школу: никакого иностранного акцента вообще. Прифти тем временем кружил между стеллажами, набирая чипсы, орешки и всякую такую мелкую дребедень. Малай обернулся к нему и сказал что-то по-албански. Прифти остановился, и несколько пакетиков, которые он держал на согнутой руке, с хрустом свалились прямо на пол.
— Есть тут какое-нибудь место, где можно поесть, получить нормальной еды? — Малай наклонил голову, что позволило Айрис отлично рассмотреть его в профиль. У него были высокие пологие скулы и прямой, как линейка, нос; на аккуратно подстриженных бакенбардах поблескивала седина. Ничего похожего на расхристанного Прифти.
— Единственное место, которое я знаю, час назад закрылось, — отозвался явно обеспокоенный продавец.
Малай медленно улыбнулся. Улыбка растеклась по его красивому лицу, словно пятно крови по шерстяному ковру.
— Вообще нигде? Мы любим индийскую еду.
Продавец с трудом сглотнул.
— У моего дяди тут ресторан неподалеку.
— Так позвони ему! Если нам понравится его еда, мы напишем ему отзыв в «Трипэдвайзоре»[72].
Если это была шутка, то мужчина за прилавком не рассмеялся. Он подобрал свой мобильник, набрал номер и заговорил на урду. Айрис не знала этого языка, но содержание разговора поняла по тону: просительные интонации быстро сменились страхом и, наконец, отчаянием и гневом. Судя по всему, дядя отнюдь не жаждал увидеть у себя посреди ночи подобных гостей. Наконец продавец притих, сказал что-то еще и отключился.
— Мой дядя будет рад видеть вас в «Спайс румз», — в конце концов произнес он тоном «пожалуйста, не бейте меня, если вам не понравится еда». — Это совсем недалеко, рядом с прачечной-автоматом. Очень удобно.
Айрис почему-то заподозрила, что Малай уже это знает. Человек вроде него мало что оставляет на волю случая.
Она оставалась абсолютно неподвижной, пока эти двое не удалились. Потом положила шоколадные батончики обратно на полку, взяла кофе и подошла к кассе, чтобы расплатиться. На верхней губе азиата выступила испарина, а выражение лица представляло собой смесь облегчения, благодарности и страха — словно говорило, что оба они чудом избежали смерти. Айрис протянула ему десятку и без единого слова забрала сдачу.
30
Город с наступлением ночи стал лоснящимся, глянцевым и опасным — маской, скрывающей прячущийся где-то в глубине страх.
Неспособная лечь спать, Айрис провела ранние часы, раскатывая по Бирмингему на мотоцикле — под лунным небом, омывшим все вокруг зеленовато-оранжевым полусветом.
Заскочила к Лену на Нортфилд-роуд. Сутенер, прикованный к инвалидному креслу, Лен пользовался репутацией человека, всегда держащего ухо к земле, которую он на сей раз не оправдал.
— Неон? Я? — только и сказал Лен. — Ты, блин, шутишь?
Отсюда Айрис поехала к Дуги, бездомному, который, когда полиция его не выгоняла, спал в городских подземных переходах. Поинтересовалась у него, не замечал ли он человека, проявляющего нездоровый интерес к светящимся вывескам, а также преследованию и захвату молодых деловых женщин. Тот покачал головой, и она попросила его держать ухо востро.
Когда Айрис уже садилась в седло мотоцикла, Дуги крикнул ей вслед:
— Попробуй тот клубешник возле вокзала Сноу-хилл!
— Какой еще клубешник?
— Без понятия, как называется; это где все одеты, как чудики.
Мозги у Дуги были давным-давно разъедены благодаря концентрированной диете из ЛСД и крепких спиртных напитков, так что Айрис и не надеялась на более развернутый ответ.
Он надул свои впалые щеки и расчесал грязными пальцами одной руки спутанную бороду.
— Короче, которые все в черном.
— Типа готов?
— Угу, — сказал он, обстоятельно обдумав этот вопрос. — Тока они не типа готов.
«Так мы никогда ни к чему не придем», — подумала Айрис, ощутив укол раздражения.
— На них типа как брызги цвета, поняла? — сказал Дуги.
— Типа неона, ты это хотел сказать?
— Вот именно, — подтвердил он с широкой улыбкой. — Розовый, красный и все такое.
— В какое время этот клуб закрывается?
— Около четырех. Я знаю, потому как некоторые потом идут этой дорогой.
Айрис посмотрела на часы. У нее оставалось чуть больше часа. Проскочить через город в это время суток получится быстро. Клуб возле вокзала Сноу-хилл — не бог весь что, но это все, что у нее было.
Вышло так, что нужное место она нашла практически сразу — благодаря кучке тусовщиков, одетых в точности так, как описывал Дуги, которые вдруг неожиданно вынырнули на улицу. Вход в клуб представлял собой несколько ступенек, уходящих вниз к подземному тоннелю. «Интересно, — подумала Айрис, — не устроили ли его в старом бомбоубежище времен Второй мировой?» Ей приходилось слышать, что в городе они еще кое-где сохранились, причем практически в нетронутом виде.
Едва свернув за угол, она натолкнулась на какого-то парня в черном виниловом плаще — глянцевый пластик отчетливо хрустнул, когда они соприкоснулись. Из-под копны темных волос на нее глянули ярко-зеленые глаза, обведенные черными тенями, остальное лицо скрывалось под кожаной маской. Айрис могла поспорить на что угодно, что у него цветные контактные линзы. Она и сама иногда так поступала, хоть и с чисто практическими целями. Парень задержал на ней взгляд несколько дольше, чем полагалось при случайной встрече. «Куда так гонишь-то?» — подумала она, уставившись на него в ответ. Парень неразборчиво пробормотал извинения и быстро зашагал прочь.
Электронная музыка людоедски ухала басами, размеренно сотрясавшими стены, чем ближе к нутру подземного сооружения, тем оглушительней. У входа в то, что показалось ей бесформенной пещерой, пронизанной неоновым светом и вспышками стробоскопа, мозги окончательно скрутились в трубочку. Десятки молодых людей и девиц с ярко окрашенными волосами и в разноцветных париках яростно извивались и крутились под долбящий, гипнотический, синтезированный саунд. Внутри было тесно и жарко, пахло потом, и Айрис предположила, что если задержится здесь достаточно надолго, то попросту впадет в кому, вызванную ритмичными звуковыми колебаниями и вспышками света.
Протолкавшись сквозь стену человеческой плоти, она направилась к забитому битком бару. Поскольку с надеждой заказать здесь что-нибудь в обозримое время можно было прочно расстаться, Айрис прислонилась спиной к колонне и стала наблюдать за публикой. Одетые в черное девицы щеголяли в ярких ажурных чулках и туфлях на высоченной платформе всех цветов радуги, от пирсинга рябило в глазах. Парни в большинстве своем были затянуты в резину и сверкающий винил, некоторые напялили старинные очки-консервы и противогазы. Айрис не испугалась, хотя зловещее зрелище ужаснуло бы многих. Ребята поставили перед собой задачу шокировать — вот и шокируют.
Какая-то мысль, которую она никак не могла ухватить, скреблась где-то в самой глубине головы. Продолжая шарить взглядом по сторонам и напрягая глаза от несметного количества отражающего материала, посылающего ярко-желтые и зеленые блики, Айрис мысленно вернулась к парню в тоннеле. Его манеры, то, как он изучающе уставился на нее, упорно наводили на мысль: что-то в нем все-таки было странное. Хотя все они тут такие — странные. Выделяясь из толпы и понимая, что совершенно не вписывается в окружающую обстановку, она решила, что пора убираться отсюда.