Велихова вздохнула.
— Вы правы, все логично. В любом случае, речь-то шла о Москве.
Теперь вздохнул Саблин.
— Я вас не замучила своими проблемами?
— Ну что вы, Ирина Евгеньевна, мне приятно с вами разговаривать.
— Вот как! — в этом восклицании чувствовалось искреннее удивление. — Раньше вы мне говорили совсем другое.
— Это была милицейская уловка.
Положив трубку, Саблин задумался. Итак, ясно как день: люди ехали на дачу через Сокольники вынужденно. И речь наверняка шла о районе, прилегающем к станции метро. Саблин разложил на столе карту Подмосковья.
Сослуживцы поняв, что он не торопится, оставили ему ключи. Взгляд медленно переходил от одного названия к другому: Мытищи, Ивантеевка, Лобня, Химки. А сколько сходных названий и просто одинаковых мест. Стоп! Стоп! Саблин достал телефонный справочник. Вот она, энциклопедия подмосковных поселков и дач… Через полчаса он, удовлетворенно хлопнув в ладоши, воскликнул: ”Ай да Саблин! Ай да молодец!”
На следующий день, улучив момент, когда в отделе никого не было, Саблин позвонил Велиховой.
— Здравствуйте, Ирина Евгеньевна.
— Здравствуйте, Сергей Анатольевич. Я прямо-таки потрясена, что вы решили позвонить мне.
— Просто в моем пока еще трезво мыслящем мозгу появилась еще одна извилина. Кстати, вы одна?
— Да, мне никто не мешает.
— Отлично. У меня интересная новость. По-моему, мы в прошлую субботу катались с вами очень близко к разыскиваемой даче. Попытайтесь вспомнить еще раз, что вы видели на последних километрах? Хоть какой-нибудь ориентир, какая-то, на первый взгляд, незначительная деталь. Сосредоточтесь.
— Вроде мелькнула разрушенная церковь.
— Неплохо. Слева, справа?
— Не помню. И потом, запустевшие церкви у нас на каждом шагу.
— Что-нибудь еще?
— Было уже темно. Даже в автобусе, который стоял на остановке, горел свет.
— В автобусе? — воскликнул Саблин. — Что же вы раньше молчали? Номер маршрута? Марка автобуса?
— Вы надо мной издеваетесь? Я даже не уверена, видела ли я церковь. Может, это был просто старый дом, — голос Велиховой чуть завибрировал.
— Тогда несколько конкретных вопросов. Вы ведь автомобилист, Ирина Евгеньевна. Какой это был автобус: служебный, туристический?
— Это был обычный маршрутный автобус. Люди сидели и стояли.
— Наверно, последний рейс? — вставил Саблин.
— Возможно. Когда мы поворачивали с бетонки, пришлось слегка притормозить, потому что автобус разворачивался.
— Значит, это был конец маршрута?
— Теперь и мне так кажется.
— Ирина Евгеньевна, давайте о делах больше ни слова. Я наведу кое-какие справки, чтобы сузить круг наших поисков, и дам вам знать. Вероятно, в ближайшую субботу нам придется вновь покататься на вашем ”Москвиче”.
— Он в вашем полном распоряжении. Вместе с хозяйкой.
Только пару советов на прощанье.
— Я слушаю.
— Желательно, чтобы о наших делах никто, даже самые близкие вам люди, не знали.
— Мне это нужно больше, чем вам.
— И еще. На работе нас должны реже видеть вместе. Все вопросы предварительно будем обговаривать по телефону.
— Вот поворот в деревню Сокольники, — бросил Саблин. — Красивые места. Живописное озеро. Но это приличная петля к дачному поселку.
Вскоре они свернули на дорогу, ведущую в деревню Рысково. Слева показалось разрушенное, из красного кирпича, строение. Подъехав ближе, Велихова сбросила скорость.
— Это действительно церковь, — заметил Саблин. — Какая великолепная кладка.
Дорога пошла резко вниз, а потом — вверх.
— Похоже, я не ошиблась. И этот спуск-подъем я помню, — подтвердила Велихова. — Вон, у самой дороги начинается лес. Возможно, там… — Ирина Евгеньевна стала внимательнее смотреть по сторонам, сбросив скорость.
Вскоре они съехали на хорошо накатанную, покрытую гравием дорогу, с обеих сторон которой росли вековые сосны и не менее долголетние, сохранившие стройность березы. Лес кончился неожиданно, и первый же садовый участок раздвоил проселочную дорогу.
Велихова свернула влево. Никакого забора. Нет и въездных ворот как на предыдущих участках. Впрочем, забор был здесь естественный: густой лес, а ворота со временем появятся. Садоводческое товарищество было явно молодым и, судя по добротности и внешней свежести домов, хозяева их принадлежали не к бедному сословию.
Саблин скосил глаза на соседку. Велихова внимательно смотрела по сторонам, не выказывая радости. ”Видимо, опять не то”, — разочарованно подумал частный детектив.
— Вот этот дом, — спокойно произнесла Ирина Евгеньевна.
— Не останавливайтесь! — резко бросил Саблин. — Объедем вокруг всего товарищества.
Через несколько минут они вернулись на развилку и, подав в сторону, поставили машину между деревьями.
— Значит, ошибки быть не может?
Велихова отрицательно покачала головой.
— Дом очень уж приметный: комбинация красного и желтого кирпича, алюминиевая крыша.
Саблин согласно кивнул.
— Нестандартный образец современной дачной архитектуры. Теперь вам надо прогуляться, присмотреться, Ирина Евгеньевна. Побродите вокруг, не привлекая к себе внимания. Не останавливайтесь, но и не суетитесь.
— А если я встречусь… — она не договорила.
— Мало вероятно. В крайнем случае, побеседуйте. Сегодня суббота, кругом люди. Опасаться нечего. Да и я буду поблизости. Ко мне не подходите. Встретимся здесь.
Саблин не выпускал Велихову из поля зрения. Минут через пятнадцать она уже садилась в машину. Саблин не спешил. Он обратил внимание на то, что весь участок разделен небольшой просекой. Приглядевшись, заметил невысокий столбик с небольшой ромбовидной желтой пластиной: обозначение проложенного телефонного кабеля.
Сев в машину, Саблин спросил:
— Никаких сомнений?
— Абсолютно, — Велихова повеселела, голос зазвучал уверенно. — Много вам потребуется времени, чтобы узнать, кто владелец дачи? — спросила она.
— Думаю, не очень…
”Москвич” развернулся, и Саблин заметил, что в окне второго этажа третьего от угла дома кто-то пристально наблюдает за ними. Ничего необычного в этом не было — частное хозяйство, и чужаков здесь чуют сразу. Вот и присматриваются на всякий случай. Или просто любопытство? При других обстоятельствах он бы и внимания не обратил. И все-таки что-то его насторожило. Женщина, стоявшая в глубине комнаты, смотрела необычно пристально. Уже выезжая на асфальтированное шоссе, Саблин внезапно догадался, что женщина держала в руках бинокль. Значит, их разглядывали в упор!
Саблин посмотрел на Велихову, она ничего не заметила. Он решил ничего ей не говорить.
Саблин перехватил Велихову на лестничной площадке.
— У меня есть что вам сообщить, Ирина Евгеньевна. Я сейчас к главбуху, а после обеда останусь один, и мы сможем побеседовать. Я вас разыщу.
Велихова пришла сразу после телефонного звонка. Было заметно, что она возбуждена. Саблин достал лист бумаги.
— Здесь краткие сведения об Аркадии Трофимовиче Шуликине, хозяине дачи, которую мы с вами искали.
Читала Ирина Евгеньевна не спеша, уточняла некоторые детали, затем сложила листок пополам и убрала в сумочку, а оттуда достала конверт, протянула его Саблину.
— Здесь ваш гонорар. Я признательна вам, Сергей Анатольевич. Вы настоящий профессионал.
— Вы не нуждаетесь больше в моей помощи, Ирина Евгеньевна? — Саблин почувствовал некоторую неловкость.
— Думаю, что нет, — сказано было решительным тоном.
”В конце концов ее дело, как поступать дальше”, — подумал Саблин. Вслух же сказал:
— Хорошо, Ирина Евгеньевна. Но как профессионал, правда, бывший, советую вам соблюдать предельную осторожность и не переоценивать свои силы.
— Я учту ваши пожелания, Сергей Анатольевич. Спасибо. Вы, кажется, уезжаете в командировку?
— Да. На днях. Приказ уже подписан.
— Счастливого пути, и еще раз спасибо. И… забудьте обо всем этом…
Перед самым его отъездом Велихова позвонила Саблину и сообщила, что вся эта жуткая история, произошедшая с ней, похоже, заканчивается. Голос ее был радостным и даже немного торжественным. Она сказала, что в телефонном разговоре Шуликин был исключительно корректен, хотя и решительно не мог поверить в то, что произошло с ней у него на даче. Попросив пару дней на все выяснения, он во втором разговоре, тоже по телефону, расстроенным голосом поведал, что ее невероятное сообщение во многом подтвердилось.
— Шуликин заверил, что я могу забыть все случившееся, как кошмарный сон. При этом он слегка пожурил меня, напомнив, что именно нарушение нравственных принципов привело меня к столь печальному результату.
— Ну что ж, хорошо то, что хорошо кончается?
Но Велихова словно не слышала вопроса.
— Как вы думаете, Сергей Анатольевич, этот Шуликин действительно не знал о шантаже?
— Все может быть. Утаивание части прибыли — вполне обычное явление в подобных делах. В таком случае, я вашим рэкетирам не завидую.
— А вдруг он вообщ ни при чем?
— Теоретически.
— Значит, вы сомневаетесь? Наверное, я привыкла думать о людях лучше, чем они заслуживают, а вы, Сергей Анатольевич, в силу своей бывшей профессии, не доверяете им.
— Возможно, — вздохнул Саблин. — Кстати, Аркадий Трофимович интересовался, как вы на него вышли?
— Да, мимоходом. Я поняла, что его беспокоит: не замешана ли сюда милиция. Я убедила его, что нет. Вас я, разумеется, не упомянула. Сказала, что вспомнила дорогу.
— Шуликин не хотел встретиться с вами?
— Я этого не почувствовала. Он только пообещал, что мои обидчики в самое ближайшее время вернут мне деньги, пленку и оставшиеся фотографии.
Саблина не удовлетворял этот разговор, но он понимал, что пытаться сейчас навязывать Ирине Евгеньевне свои услуги не имеет смысла. Это уже напоминало бы попытку добиться дополнительного гонорара.
Они попрощались. На следующий день Саблин улетел в командировку.