— Эта дама приходила к нам.
— Да.
Бекас нашел нужный адрес и телефон. Отложил справочник и вернулся на прежнее место.
— Не будешь звонить? — спросила жена.
— Нет, лучше сам зайду к нему попозже.
В тот же вечер Бекас встретился с адвокатом. Господин Димитриадис обслуживал только богатых клиентов. Его кабинет был обшит дубом. Сам хозяин носил шикарный английский костюм. А письменный стол украшали дорогие безделушки. Поскольку адвокат вращался исключительно в привилегированных кругах, ему практически не приходилось вести уголовных дел.
Внимание Бекаса почему-то привлекли манжеты его шелковой сорочки, сколотые золотыми запонками и выглядывавшие из-под рукавов пиджака. В кабинете витал запах английского одеколона «Аткинсон».
— Слушаю вас.
— Я пришел по делу госпожи Дендрину.
Димитриадис удивленно и недоверчиво взглянул на Бекаса. Какое отношение может иметь этот неотесанный толстяк к такой аристократке, как Дендрину?
— Полагаю, она была вашей клиенткой, — продолжал Бекас.
— Не только клиенткой, но и другом.
— Она вам поручила дело о разводе?
— Простите, — ледяным тоном произнес адвокат. — Вас, кажется, зовут Бекас.
— Да.
— Полицейский?
— Бывший.
— Вы больше не работаете в полиции?
— Нет. Недавно вышел на пенсию.
— Тогда я не понимаю, на каком основании вы проявляете интерес к этой истории.
Он упорно рассматривал ногти на правой руке, как бы желая показать, что напрасно теряет время. А Бекас внимательно изучал этого человека. Димитриадис был еще не стар, лет сорок пять — пятьдесят, не больше. Хорошо сложен, безукоризненно одет, наверняка много путешествовал и, конечно, всегда останавливался в дорогих отелях.
— Официально — ни на каком, — сказал Бекас.
— Что ж! — проронил адвокат, тем самым давая понять, что говорить им больше не о чем.
— Однако, — не отступал Бекас, — за несколько дней до смерти ваша клиентка обратилась ко мне.
В глазах адвоката мелькнуло любопытство, которое он тут же погасил.
— Вот как? Она к вам обратилась? А зачем, позвольте узнать?
— За помощью.
— Какого рода? — Димитриадис снова не смог сдержать явной заинтересованности.
— Она боялась, что ее убьют.
Тут адвокат окончательно отбросил напускное равнодушие.
— Что вы говорите! Это весьма существенно, ведь ее действительно убили. И она подозревала, кто ей угрожает?
У Бекаса чуть не вырвалось: «Да». Но, сам не зная почему, он вдруг передумал и произнес:
— Возможно.
— Кто же это?
— Она не пожелала мне этого открыть.
— К сожалению, ее страхи оправдались, — сказал Димитриадис. — И все-таки я не понимаю, почему, коли правосудие взялось за это дело…
— Почему вмешиваюсь я? — прервал его Бекас. — Потому что покойная мне заплатила. Это для меня не совсем привычно… Я был профессиональным полицейским…
— А сейчас переквалифицировались в частного детектива?
— И не думал. Однако по причине, которую нет необходимости вам объяснять, я принял деньги от вашей клиентки.
— Не понимаю…
— Мне было заплачено за определенную работу, — спокойно сказал Бекас, — и я выполняю эту работу.
Губы Димитриадиса скривила язвительная улыбка.
— Вам было заплачено, чтобы вы ее охраняли. А вы в этом не преуспели. Нет-нет, я вас не виню… Но после того, что произошло, о какой еще «работе» может идти речь?
— Найти убийцу, — ответил Бекас.
Почему он так сказал? Убийца Дженни Дендрину найден. Это именно тот человек, которого она боялась, и сам Бекас не сомневался в его виновности. Почему же он так ответил? Может быть, потому, что адвокат своим видом снисходительного превосходства вызывал в нем раздражение?
— Но убийца найден, — сказал адвокат. — Или вы считаете, что ее супруг невиновен?
Нет, Бекас так не считал.
— Я хочу в этом убедиться.
— А вы не уверены?
— Пытаюсь себя уверить. Господин Димитриадис, о том, что жена хочет с ним развестись, Ангелос Дендринос впервые узнал от вас?
— Да.
— Он сам к вам пришел?
— Нет, я пригласил его. Меня просила об этом моя клиентка. Она не хотела встречи с ним и возложила это на меня. Я ему позвонил.
— И он пришел к вам в контору?
— В тот же день.
— Вы говорили с ним о разводе?
— Естественно.
— И как он прореагировал?
— Сначала рассердился.
— Почему? Он не хотел развода?
— Думаю, нет.
— Он вам об этом сказал?
— Да нет, просто он немного повозмущался, а потом вдруг успокоился и сказал, что готов в любой момент выполнить требования жены.
— В чем причина такой внезапной перемены, как вы думаете?
— Не знаю.
Димитриадис взял с письменного стола кожаный портсигар, оправленный в золото, и предложил Бекасу сигарету. Затем прикурил от большой золотой зажигалки, стоявшей на краю письменного стола. В этом кабинете, куда ни бросишь взгляд, везде роскошь. Этот человек не вызывал симпатий у Бекаса.
— Значит, его вывел из себя не сам разговор о разводе?
— А что же?
— Может быть, то, что супруга не пожелала с ним говорить, а возложила все на вас.
— Возможно, — пожал плечами Димитриадис.
Было видно, что адвокат не принимает всерьез ни Бекаса, ни его вопросы. Он отвечал ему вежливо и снисходительно, однако всем своим видом давал понять, что считает разговор бессмысленной потерей времени.
— Чем еще я могу быть вам полезен? — В словах сквозила явная издевка.
— Благодарю вас, до свидания.
Еще не выйдя из здания, Бекас пожалел, что пришел сюда. Встреча была весьма неприятной и поставила Бекаса в неловкое положение. Глупо! Что, собственно, он хотел выяснить? Говорил ли адвокат с Дендриносом о разводе? Но Бекас и без того это знал. Не потому ли Дендринос пошел на убийство, что жена решила с ним развестись и объявила об этом через своего адвоката?.. Бекас корил себя за эту нелепую, патетическую фразу о желании убедиться в виновности Дендриноса. Шагая по улице Панепистимиу, он все еще ощущал на себе холодный, насмешливый взгляд адвоката.
Да, лучше предоставить правосудию во всем разбираться, а ему, пенсионеру, вернуться к свадьбе дочери и другим домашним делам.
В былые времена (как недавно они были, всего несколько месяцев прошло), когда у него возникало какое-либо затруднение, к расследованию сразу подключалась масса людей; в управлении полиции собирался целый совет. Ситуацию прокручивали самым тщательным образом и со всех сторон. Да и помимо совета Бекас мог обратиться со своими проблемами к любому из сослуживцев. Теперь же он взялся в одиночку решать эту нелегкую задачу. Впрочем, может, и задачи-то нет никакой. Да, все сходились на том, что никакой задачи нет и быть не может. И все же что-то Бекасу не давало успокоиться. «Что ни говори, а старики должны вовремя уходить на пенсию, — думал он. — Закон здесь очень мудр». Когда-то в молодости он полагался только на факты и больше его ничто не интересовало. А вот теперь постарел… Конечно, постарел, иначе отбросил бы всякие эмоции, отрешился бы от того, что Марина Розину вызывает симпатию, а адвокат Димитриадис — нет.
Ноги сами привели его к Макрису. Он уселся в кресло с газетой и стал терпеливо ждать, когда журналист закончит дела. Не отрываясь от газеты, Бекас краем уха слушал разговоры политических комментаторов о правительственном кризисе. Сколько лет уж в кабинете Макриса не смолкают одни и те же рассуждения о вечном кризисе, сопровождающем буквально каждое новое правительство.
Наконец Макрис отставил дела и обратился к нему:
— Итак, к тебе приходила Марина Розину?
— Откуда ты знаешь?
— Сама позвонила. Малышка вспомнила, что я познакомил тебя с ней, и просила меня попросить тебя ей помочь.
— В чем?
— Она хочет доказать, что ее возлюбленный невиновен.
— Сумасшедшая! — проворчал Бекас.
— Влюбленная, что, впрочем, одно и то же. — Макрис стал набивать трубку — он курил редко и только трубку. — Так что она тебе говорила?
— Что это не она, а Дженни Дендрину сама назначила ей свидание в «Корали». Лжет, конечно.
— Скорее всего, ты прав, — не очень уверенно произнес Макрис.
Трубка потухла, едва он ее зажег.
— Что за удовольствие находят люди в этих трубках? — брюзжал Бекас. — Не понимаю. Не можешь курить нормальные сигареты?
— Это я предоставляю тебе. Да, очевидно, малышка просто-напросто выгораживает любовника. Но представь себе, ну на один процент из ста, что она говорит правду.
— Это невозможно.
— Пусть так. Но будем рассуждать абстрактно. Предположим, что она не лжет. Что утверждал Дендринос на допросе? То же самое. Он настаивал, что жена сама его позвала.
— Ага, позвала и, увидев его у ворот, не открыла, — сказал Бекас — Даже свет везде потушила! Разве ты не понимаешь, что так быть не может!
— Понимаю. Но ведь мы обсуждаем эту возможность теоретически. Допустим, Дженни Дендрину пригласила мужа в Сунион и она же назначила встречу малышке.
— Но ведь Дженни сама мне сказала…
— Знаю. А что, если о н а т е б я о б м а н у л а?
— Для чего? — резко спросил Бекас.
— Чтобы никто потом не поверил оправданиям ее супруга. Как оно и вышло на самом деле…
— А ты случаем не пристрастился к полицейским романам?
— Мы выдвигаем гипотезу, — спокойно продолжал Макрис, не обратив внимания на эту шпильку. — Я вовсе не настаиваю, что все так и было. Я только хочу исследовать все версии. Ну, пусть это будет гимнастикой ума, игрой…
9ГИМНАСТИКА УМА
Гимнастикой ума? Игрой? Нет, Бекасу это не нравилось — какая может быть игра, когда речь идет о человеческой жизни!
— Все это домыслы, — отрезал он. — Ну подумай сам, не могла же она заранее знать, что будет убита, и специально подстроить так, чтобы в убийстве обвинили мужа. Бред какой-то!
— Да, бред. Если, конечно… — пробормотал он.
— Что?
— Если, конечно, кто-то другой не