— Шеф явно не в восторге от наших новостей, — заметил Менеджер.
— А ты думал, он обрадуется и бросится нас поздравлять? Так кто пойдет искать мастерскую?
— Ремонт — это всегда стихийное бедствие. Я понимаю, что ты, как, впрочем, и я, хотел бы остаться в гостинице.
— Тогда давай бросим жребий…
Следователь наклонился и поднял с газона несколько камушков. Заложил руки за спину, а затем вытянул вперед правый кулак.
— Чет или нечет? Говори! — обратился он к Менеджеру.
Менеджер, немного подумав, решительно сказал:
— Нечет!
— А вот и нет! Проиграл! Смотри, четыре. Значит, я остаюсь, а ты занимаешься ремонтом. Очень сочувствую.
— Что делать! Мне всегда везет. Но возражать не приходится. Проиграл — значит, проиграл. Правда, сначала надо добраться до города и разыскать гостиницу. Трехместный номер с ванной и туалетом, кроме первого этажа.
Давно уж я столько не ходил пешком. Целых пять километров… На работу я езжу в автомобиле. Он у меня маленький, спортивный. А после бесконечных допросов для пеших прогулок не остается времени, да и настроения нет. Единственный променаж по кабинету, когда допрашиваешь подследственного. У меня привычка ходить вокруг стола — видимо, нервное, — но, кстати, для дела полезно: подследственных это сбивает с толку, и они быстрее раскрываются.
Итак, потные, грязные и смертельно уставшие от столь непривычного марш-броска, в полдень, в самый зной, мы наконец дотащились до привокзальной площади. Для тех, кто въезжает в этот город по Национальной-40, он начинается у привокзальной площади. С двумя фонтанами в центре, окруженная высокими деревьями, преимущественно эвкалиптами и акациями, площадь выглядит довольно живописно. Правда, называется она не Вокзальной и не Железнодорожной, как можно было бы предположить. Название вылетело у меня из головы, но помню, что с железной дорогой оно не имеет ничего общего.
— Все это еще цветочки, — заметил Менеджер. — Думаю, мы помыкаемся, прежде чем найдем трехместный номер с ванной и туалетом.
— Неужели и тут не повезет?
— Вряд ли… Сезон, гостиницы переполнены. И если номер не забронирован, то, боюсь, рассчитывать не на что.
— Тогда, чтобы не таскаться взад-вперед с чемоданами, пусть один идет на поиски, а остальные подождут.
— Ладно! — согласился Менеджер. — Побудьте здесь, а я пройдусь по гостиницам. А вдруг сразу повезет?
Мы уселись на скамейку почти в самом центре площади. Чемоданы я тоже поставил на скамейку. Но минут через десять подошел какой-то мрачный господин, и чемоданы пришлось убрать, чтобы освободить ему место.
На площади царит оживление. Опаздывающие на поезд пассажиры с трудом пробираются сквозь толпу только что прибывших. Многие, как это обычно бывает, приехали на вокзал в последнюю минуту… Подкатывают такси и выгружают пассажиров и багаж. Люди плачут, смеются, встречаются и прощаются, толпа бурлит. Клокочущий, пульсирующий кусочек жизни.
Только на самой площади пять гостиниц. А в близлежащих переулках, наверно, и того больше.
— Думаю, номер найдется, — сказал я парню. — Смотри, сколько здесь гостиниц. Уж не знаю, какими надо быть неудачниками, чтобы и на этот раз фортуна повернулась к нам спиной.
— Сомневаюсь. Дело ведь не только в фортуне. У нас ведь определенные требования. Следовательно, задача усложняется. Надо исходить из того, имеются ли в наличии свободные номера со всеми удобствами.
Какой-то мальчишка вертелся неподалеку, держа в руках сложенные веером расчески. Я подозвал его и купил одну. Сегодня утром я в спешке забыл расческу.
— Пора привести себя в порядок, — сказал я, проводя расческой по волосам.
Парень улыбнулся. Потом наклонился, поднял с дорожки камушек, подбросил его несколько раз и аккуратно положил на то же самое место.
— Что-то Менеджер задерживается! — сказал я со вздохом.
Через некоторое время мы увидели, как он выходит из гостиницы «Модерн» и разводит руками.
— Первая попытка закончилась неудачей, — догадался я.
— На площади еще четыре гостиницы. Возможно, в одной из них номер все-таки найдется.
— Я бы с удовольствием выпил чего-нибудь. Меня как-то мутит. Жарко, да еще и устал, перенервничал. Ох, уж эта авария!
— Так, может, в бар сходим? Вон напротив, на углу.
— Нет, подождем Менеджера. А то он будет нас искать.
Долго ждать Менеджера не пришлось. Вскоре он появился в дверях «Вокзальной» и опять развел руками.
Третьей на очереди была гостиница «Большая национальная». Там он пробыл несколько дольше. Наконец вышел и направился к нам, подавая какие-то знаки.
— Слава богу! Номер есть, — сказал он. — А то я уж начал беспокоиться. Правда, не трехместный, а двухместный, но это ничего. Сейчас туда поставят третью кровать. Говорят, места там достаточно. Все остальное нас вполне устраивает: этаж последний, седьмой, ванная и туалет есть.
— Тогда пошли, — сказал я. — Умираю, хочу пить. Чего-нибудь холодного!
Менеджер взял свой чемодан. Я хотел взять второй, но парень меня опередил.
— Надеюсь, вы не будете возражать?
— Конечно, нет.
— Ваш номер семьсот семнадцатый, — сказал дежурный администратор. — Мы уже поставили третью кровать, надеюсь, вы будете довольны.
— Можно идти? — спросил следователь.
— Конечно! Правда, белье мы не успели поменять. Я уже говорил господину, что номер освободился всего пятнадцать минут назад. Так что вам повезло!
— Постели нам пока не нужны, — заверил администратора Менеджер. — Ложиться не собираемся.
— Тем не менее горничная уже поднялась, чтобы все приготовить.
— Скажите, пожалуйста, а в номере есть телефон? — спросил следователь.
Администратор резко повернулся к нему и с достоинством произнес:
— В «Большой национальной», господин, телефоны есть во всех номерах. Наш отель располагает собственным коммутатором. На восемь каналов!
— Ну и отлично! — заулыбался Менеджер. — А если вы еще пришлете в номер три бутылки холодного апельсинового сока, все будет вообще идеально.
— Ты хоть бы у нас спросил! — укоризненно сказал следователь. — Может, мы не станем пить апельсиновый сок.
— Нет, я буду! — оживился парень из кафе «Спорт». — Если бы еще негазированный…
— Понял! Два с газом, один — без, — подытожил администратор.
Номер был немного темноват, зато просторный. Единственное окно выходило во внутренний двор, вымощенный большими плитами светло-коричневого цвета. Прямо под окном начинался карниз, идущий вдоль всей стены вплоть до пожарной лестницы, которая вела во двор.
Как только они втроем зашли в номер, Менеджер и следователь все быстро, но внимательно осмотрели. А парень, пока они этим занимались, стал в углу, справа от двери; наклонившись, завязал злополучный шнурок на правом ботинке. Когда распрямился, закружилась голова. «Вернусь из столицы, обязательно проверю давление», — подумал он и прислонился к стене.
Тем временем сотрудники службы безопасности подошли к открытому окну и стали тщательно осматривать карниз. Ширина его была сантиметров двадцать пять. Сможет ли по нему пройти человек на высоте седьмого этажа?.. Потом заглянули в ванную. Дверь на ключ не закрывалась. Сверху оконце — маленькое, как иллюминатор, даже кошка не пролезет. Менеджер так и сказал:
— Даже кошка не пролезет.
Горничная, очень пикантная брюнетка, принесла сок. На вид ей было не больше восемнадцати.
— Я сама вызвалась принести, ведь мне еще нужно перестелить постели.
Покачивая бедрами, она подошла к столику у окна и, поставив на него бутылки, принялась менять простыни и наволочки. Когда она наклонилась, в вырезе платья показалась грудь — два небольших круга.
Менеджер и следователь стояли у двери и тихо переговаривались. Девушка зашла с другой стороны кровати и снова склонилась над постелью. Увидев два маленьких круга, парень подумал о своем: «Она, наверно, сходит сейчас с ума… В семь на почтамте меня не было, дома она меня тоже не застала. Откуда ей знать, что со мной стряслось…» Он невольно взглянул на грудь девушки еще раз. Потом увидел на платье под мышкой пятно от пота, и ему стало противно.
Менеджер раздал бутылки с апельсиновым соком.
— Если вам что-нибудь понадобится, я всегда к вашим услугам, — сказала горничная, выходя в коридор.
— По-моему, это намек, — заметил следователь.
— Господа, к моему глубочайшему сожалению, я должен покинуть ваше общество! — сказал Менеджер. — Я не могу больше терять ни секунды!
Он одним махом опорожнил бутылку. Так торопился, что пролил немного на пол.
— Итак, — сказал я, нарушая затянувшееся молчание, — я сижу на стуле, как пришитый, а ты маячишь у меня перед глазами. Что же дальше? Чего мы ждем?
Парень стоял возле тумбочки между нашими кроватями и пытался вытащить ящик, который застрял и не выдвигался.
— Ждем, когда позвонит Менеджер, — сказал он, справившись наконец с ящиком. — Уж двадцать минут прошло, а он не дает о себе знать. Видимо, не может найти мастерскую.
— Действительно, он может позвонить с минуты на минуту. Хуже нет бесконечного ожидания. Может, во что-нибудь сыграем, чтобы убить время? В карты? В шахматы?
— В карты я не играю. Раньше был заядлым картежником, но вот уже три года, как бросил. А вот в шахматы сыграл бы с удовольствием. Только есть ли они здесь?
— Думаю, найдутся. А нет — попросим принести из соседнего кафе.
Я позвонил администратору, и он обещал прислать шахматы в номер.
Через некоторое время мы уже расставляли фигуры. Мне досталось играть черными.
Как только мы закончили первую партию — он объявил мне мат уже на шестом ходу, — раздался телефонный звонок.
— Это Менеджер! — воскликнул парень.
Я взял трубку.
— Слушаю! Как дела? С мастерской все в порядке?
— Какая мастерская?! Вы что, спятили? — раздался в трубке визгливый женский голос.
— Госпожа, что вам угодно?
— А вам?
— Оставьте меня в покое! Какой номер вы набрали?