Так и сделали. От агента противно пахло — не кулинарным жиром, а потом.
— Нас ждет машина, — сообщил агент, когда они оказались на улице. — На стоянке, в двух кварталах отсюда.
Пошли по проспекту Независимости. Агент все время держался справа. Парень не сразу заметил, что слева появился еще один агент, и теперь он был зажат с обеих сторон. Второй агент, как будто вынырнувший из-под земли, шагал с отсутствующим видом — казалось, он очутился рядом совершенно случайно.
Когда они дошли до первого перекрестка, на противоположной стороне проспекта, около кинотеатра «Заря», поднялась какая-то суматоха.
После столь неожиданного знакомства с агентами службы безопасности его нервы были до предела напряжены. Нужно во что бы то ни стало сохранять самообладание, полный контроль над собой. Как все это понимать? Их раскрыли? Возможно. Но скорее всего — предали. Что случилось с тем, другим? Он убежал? Или его также схватили у выхода из кафе «Спорт»? Парень видел, как мужчина, пройдя между столиками, скрылся за дверью. Наверно, взяли уже на улице. А может, ему удалось бежать.
Вопросы бешеным вихрем проносились у него в мозгу. Как агентам удалось их накрыть? Видимо, службе безопасности все стало известно, и поэтому в кафе «Спорт» была устроена засада. Или случилось еще что-нибудь? Но что именно?.. Идя в сопровождении двух агентов к машине, парень лихорадочно пытался восстановить цепочку событий. А что, если его арест не имеет никакого отношения к встрече в кафе «Спорт» и к их организации?.. Во всяком случае, когда его доставят в службу безопасности, это станет ясно. Необходимо сохранять полное спокойствие. Любой ценой. Иначе он рискует себя выдать. Так часто бывает. Арестовывают человека, имеющего отношение к делу «А», но арестовывают случайно или же привлекают к ответственности по делу «Б», а он теряет самообладание, нервничает и наконец сам сознается, что замешан в деле «А». А в действительности следователь даже не подозревал, что в его руки попал человек, которого они столько времени безуспешно разыскивали.
— Вот мы и прибыли! — сказал арестовавший его агент, останавливаясь у четырехместной машины.
Он сел на заднее сиденье, как ему указали. Рядом сел другой агент.
Машина ничем особым не отличалась. Обычный номерной знак, все самое обыкновенное.
Когда они пересекали проспект Независимости, парень догадался, что его везут в новое здание службы безопасности на Театральной площади. Глядя на это современное строение, можно было предположить, что здесь разместилась дирекция какой-нибудь коммерческой компании, но уж никак не служба безопасности. Когда они проезжали мимо почтамта, парень внутренне содрогнулся, подумав, что, если бы не эта неприятность, он был бы сейчас на почтамте, а не ехал бы мимо в машине под охраной. Стоял бы в зале у окошка «Международная заказная корреспонденция», поглядывая на часы. Он посмотрел в направлении почтамта через плотно закрытое, несмотря на жару, стекло машины. Увидеть бы ее, хоть на секунду! Впрочем, нет. Пусть лучше ее здесь не будет. Если девушка вдруг заметит его в незнакомой машине с двумя неизвестными типами, если увидит, что он не машет рукой, не кивает ей, а сидит неподвижно и даже не смотрит в ее сторону, она испугается, выдаст себя.
Он украдкой взглянул на часы: две минуты восьмого.
— У вас свидание? — насмешливо спросил агент, сидевший справа.
— Что вы?! Какое еще свидание? Просто машинально посмотрел на часы.
Ему стало стыдно, что он чересчур поспешно заверил агента, будто у него нет никакого свидания. Словно отказался от нее, предал. А что он мог ответить? Любой ценой он должен прикрыть ее, оставить в тени. Только бы не впутать в эту историю. Ведь девушка ни о чем не подозревает. Она уверена, что до семи часов он просто бродит по городу, убивая время. Он солгал ей. Но разве можно было сказать правду?
Не доезжая до здания службы безопасности, они свернули и через небольшую арку — небольшую по сравнению с центральной — въехали во внутренний двор. Там стояло еще несколько машин.
— Дальше билеты недействительны! — пошутил первый агент.
Какова бы ни была причина ареста, трудно предвидеть, как будут развиваться события. Служба безопасности, единственной целью и предназначением которой является охрана существующего порядка, — это самая высокая власть в городе, и сила ее безгранична. Если, по иронии судьбы, ты попал к ним в лапы, пусть даже случайно, тебе уже не вырваться.
«Спокойно!» — еще раз скомандовал себе парень, когда машина въезжала во двор.
Агенты повели его к лифту.
— Надеюсь, вы сразу же представите меня вашему начальству, — сказал парень, обращаясь к «коммерсанту».
Ответа не последовало.
Поднялись на третий этаж и остановились в самом конце коридора, у предпоследней двери справа. Агент — не «коммерсант», а другой — распахнул незапертую дверь и ввел парня в комнату, похожую на приемную врача. Предложил ему сесть.
— Хотя это необязательно, — поспешил он добавить. — Как вам угодно.
— Я лучше постою. Некогда рассиживаться. Мне необходимо немедленно увидеть вашего начальника. Я не понимаю, в чем дело. По какому праву вы меня задержали?!
Агент молча посмотрел на него, потом раскрыл журнал, один из многих лежавших на столике около радиатора центрального отопления, и принялся его рассматривать. Второй агент, «коммерсант», оставил их, как только они подошли к двери. Но вскоре опять появился, держа в руках пару ботинок и одежду — костюм и нижнее белье.
— Вам придется переодеться, — сказал он тоном приказа.
Парень хотел было возразить, но передумал. Все равно это ничего не даст.
Пока он раздевался, оба агента не сводили с него глаз.
— И белье? — спросил он.
— Да. И часы тоже.
Он надел белье, которое ему дали. И костюм. Слишком широкие брюки висели мешком, и он показался себе смешным в этом костюме с чужого плеча. Ботинки подошли лучше. Почти впору.
Агенты забрали его вещи.
— Мы ненадолго оставим вас одного, — сказал «коммерсант». — А потом поведем к шефу. Имейте в виду, окно не открывается. Можете не пробовать. Дверь не заперта, но открывать ее мы вам тоже не рекомендуем. Если чего-нибудь пожелаете, то вот в углу над розеткой кнопка.
Они направились к выходу. У двери «коммерсант» обернулся.
— Если хотите в туалет, говорите сразу.
— Нет, мне не к спеху, — ответил парень.
Дверь закрылась, и через некоторое время шаги в коридоре затихли.
Он немного постоял в нерешительности, затем подошел к окну. Створки были закрыты. Смог бы он открыть их изнутри? На окне не видно никаких приспособлений, которые мешали бы ему открыться. Но, возможно, там пропущен ток высокого напряжения, возьмешься за ручку, и тебя так шарахнет…
Из соседних комнат не доносилось никаких звуков. Есть ли там кто-нибудь? Или, может, стены звуконепроницаемы? Только в коридоре иногда слышались шаги.
Он поглядел на картинки на стенах. Всего четыре штуки. Обычные рекламные пейзажи — зимние и летние.
Он подошел и стал рассматривать каждую внимательно.
Может, в одной из этих невинных фотографий — а то и не в одной — скрыто микроскопическое отверстие, которого вполне достаточно, чтобы следить за ним из соседней комнаты, фиксируя каждое движение, каждое изменение лица. Ни в чем нельзя быть уверенным…
Он сел на стул у окна. Засунул в карманы дрожащие руки. Любой ценой сохранить самообладание… Только спокойствие: человеку, у которого совесть чиста, незачем нервничать, нечего бояться. Скоро его поведут к начальнику, и все выяснится. Или его арестовали за участие в организации, ведущей подрывную деятельность против режима, или за что-то, не имеющее к этой деятельности никакого отношения. Скорее всего, агенты выследили того человека. Они раскрыты. Неизвестно только, кто и когда их предал.
Дверь открылась. Странно, шагов из коридора он не слышал.
— Шеф ждет вас у себя в кабинете, — сказал ему агент, уже другой, незнакомый.
Нет, ему не в чем себя упрекнуть. С первой минуты допроса он держался совершенно непринужденно.
— Мне любопытно услышать ваше мнение по поводу того, что произошло! — Начальник службы безопасности был в очках и лицом походил на мелкого чиновника. — Ваш соучастник уже изложил нам свою точку зрения. Предварительный допрос оказался очень результативным. Впрочем, я хотел бы сопоставить эту информацию с вашими показаниями.
— Мой соучастник? — удивленно спросил парень, глядя начальнику прямо в глаза. — Я не понимаю, что вы хотите этим сказать.
— Видимо, с самого начала необходимо расставить все точки над «i», — продолжал начальник. — Может, я не совсем понятно выразился? Признаю свою вину. Дело в том, что сегодня вы имели встречу в кафе «Спорт». Ей предшествовало совсем незначительное событие: кто-то неосторожно наступил вам на правую ногу.
— Ах, вот вы о чем! Он потом извинился, сказал, что у него близорукость, минус три…
— Нет, — прервал его шеф. — Я имею в виду не первого, споткнувшегося о вашу ногу. Меня интересует второй…
Спина стала липкой. В мозгу молнией пронеслась мысль, что он сделал глупость: не надо было вспоминать о первом, иначе получается, он пытался прикрыть второго. Нужно было спросить: «Кого вы имеете в виду? Сегодня в кафе «Спорт» моя правая нога пользовалась исключительным успехом: ее почтили своим вниманием сразу два человека».
— Надеюсь, теперь я выразился ясно, — продолжал начальник, протирая очки краешком шторы.
— Да-да. Я понял, что вас интересует второй. Почему — я, естественно, не могу знать.
— Что значит «естественно»? Ладно, допустим, вы не можете знать, почему он нас интересует. Но вы наверняка помните, что вы сказали тому господину и что он вам ответил?
Как тут быть? Пересказать диалог, изложив его слово в слово? Или немного изменить? Если службе безопасности известен пароль, тогда все пропало. Если нет… Но ведь «коммерсанты» наверняка слышали диалог, значит, шеф просто-напросто загоняет его в ловушку.