— Ну что твои волосы, Рамаз?
— А черт его знает! Говорят, отрастут, чтоб им пусто было, этим врачам.
— Отчего они у тебя все-таки вылезли?
— Точно не знают, на нервы сваливают, И чего я такого уж понервничал? Дядька мой вон три инфаркта перенес и волоска не потерял.
— Лекарство втираешь?
— Если б помогало… Ведер шесть небось в плешь свою вмазал, и хоть бы что! Говорят, время нужно, подождем…
— Точно, время нужно, не без этого. Так сразу не вырастет. Травке райграсу и то десять дней надо, чтоб прорасти, — обнадежил Вано, хотя по голосу было слышно, что он не очень-то верил в свои слова.
— Хаши нету! — объявил Рамаз, когда они подъехали к крытому черепицей безоконному срубу.
— Ты давай сворачивай и постой минутку, а уж я знаю, что у них есть и чего нет, — рассердился Вано.
Рамаз засмеялся:
— Будь у них хаши, Ванечка, тут такое творилось бы! Смотри, поблизости ни одной машины.
— А я говорю, сворачивай и подъезжай!.. Подвези к дверям, я сам с Чичиа потолкую. Уж это я сумею. Раз говорю, значит, знаю, — не совсем твердо настаивал на своем Вано. — Сейчас вас позову, я мигом, — бросил он оставшимся в машине и исчез в дверях хашной.
Он отсутствовал примерно столько времени, сколько понадобилось бы жадному до табака курильщику, чтобы выкурить одну сигарету.
Лицо его выражало растерянность и смущение: хаши действительно не оказалось.
Вано сел в машину и обернулся к гостю:
— Кита, вообще-то я не очень люблю хаши. А? Скажи… После него весь день чесноком воняешь. И кто его знает, как приготовлено, хорошо ли промыто. В хаши главное чистота, а на этих разве можно положиться? Давай-ка мы лучше подскочим к «Цинавели», там отличный ресторан, сядем и позавтракаем как люди. Я попрошу приготовить для нас что-нибудь особенное. Они мне не откажут.
— Там теперь Сандухадзе заправляет? — спросил Рамаз, нажимая на стартер.
— Сандухадзе сняли. Теперь там его братан, Чоткия-головастый.
— Я про Чоткию и толкую, он разве не Сандухадзе? Родной брат…
— Это-то верно, но в Дзелквиани его все называют Чоткия-головастый, я и не понял… Что с машиной? Обожди минутку, не то еще аккумулятор сядет. Бензину, что ли, глотнула?
— Черт его знает! Такого с ней еще не было. Подсос барахлит, — с виноватым видом объяснил Рамаз гостю, когда после изрядной возни двигатель заработал и машина покатила к Сагорийскому лесу.
Ресторан «Цинавели» расположен на дороге, ведущей к Багдади. Как Сатурну не миновать своей орбиты, так едущему в Саирме или Зекари не миновать «Цинавели».
Ресторан в низине на берегу Риони состоит из главного корпуса (буфет с кухней) и столов, расставленных на зеленом лугу под огромными вязами.
— Где сядем? — Вано спросил об этом таким озабоченным и деловым тоном, словно выбор стола имел решающее значение.
— Ты сначала повидай Чоткию, место здесь найти не трудно, — посоветовал Рамаз, и, к чести младшего ассистента, он не стал спорить.
Кита с Рамазом стояли возле умывальника под черешней с ободранной корой и наблюдали такую картину.
Вано Матарадзе вбегал в узкие двери кухни, минуты через три появлялся у главного входа, потерянно озирался, скреб пятерней в затылке и устремлялся по коридору, ведущему в буфет. Погодя, его седеющая голова мелькала в пожарном окне под крышей. Затем он выбегал во двор, с минуту стоял, потирая руки и бормоча под нос, и, словно припомнив что-то, опять кидался по тому же маршруту.
Наконец он вылетел из ресторана как ошпаренный, сел в машину, хлопнул дверцей и крикнул своим спутникам:
— Садитесь! Поехали!
Кита с Рамазом бросились к машине резво, как на тренировке пожарной команды.
— Нет у них ни черта. Говорят, закупки запретили. Я говорю, что делать, закон, говорю, не мне отменять, только не поверю, что вы так сложа руки будете сидеть. У нас, говорят, новое руководство Центросоюза, мы, говорят, немного погодим, посмотрим, что они за люди, чем дышат… А я одно скажу! Поехали ко мне. Лонда (так звали супругу Вано) хачапури испечет. Вино у меня хорошее, со свадьбы Деисадзе осталось. Муртаз Чабукиани в ту ночь его даже из мясорубки пил, и ничего, на следующий день был как огурчик… — Тут Вано призадумался. — Может, еще чего-нибудь дома найдется… А если даже и не будет ничего, чаю попьем. Я его совсем не стесняюсь, Рамаз, — Вано нервно похлопал Киту по плечу. — Он для меня не гость, а свой человек. Когда в Тбилиси бываю, обычно у него останавливаюсь. Я тут хвастался: друг у меня в Тбилиси, главный инженер. Так это он и есть.
— Куда теперь? — скучным голосом спросил Рамаз.
— Езжай прямо, у поворота на Хони развернешься, и на параллельную улицу. Неужели не знаешь, где я живу? — Вано так искренне возмутился, что Рамаз и в самом деле почувствовал неловкость: как это он — человек, выросший в Дзелквиани, не знает адреса Вано Матарадзе.
Супруга Вано встретила их у калитки. Из сидящих в машине один только Вано сразу же понял, что она вышла к калитке совсем не для того, чтобы приветствовать гостей.
— Где ты пропадаешь целый день, Вано? Ей-богу, гори мы даже огнем, раз в свой дом не заглянешь. Ладно, мой милый, видно, эти дети только мои, и уж как-нибудь я одна их выращу!.. Здравствуйте, извините… — закончив выговаривать мужу, миловидная женщина в пестром платье с передником улыбнулась гостям.
— Чем он с утра огорчил вас, уважаемая Лонда? — полюбопытствовал Рамаз.
— Как это — чем огорчил? Слыханное ли дело, чтобы глава семьи утром ни свет ни заря ушел из дома, ни словечка не сказав? А я между двух огней. Во-первых, сама опаздываю на работу, сегодня у меня второй урок (будь проклят тот день, когда я опять пошла в школу), а во-вторых, воду перекрыли, вот уже больше часа не могу детей чаем напоить. Ты мужчина, в конце концов, позвонишь куда надо, похлопочешь, чего-то добьешься. Я бы сама пошла, мне не лень, но кто меня станет слушать.
— Наверное, водопровод испортился, Лонда, авария какая-нибудь. Что я могу? Им видней. Думаешь, они не знают, что людям вода нужна? Для меня одного не включат: только бы дети Вано Матарадзе не остались без чая! Узнаешь его? — Вано кивнул на Киту.
Лонда, разумеется, не узнала тбилисского гостя.
— Это Кита Салуквадзе, — Вано выставил в улыбке все зубы.
— Ой, да что ты говоришь! — поразилась миловидная Лонда. — Давно ли вы в наших краях?
— В командировку приехал. Так-то ты гостей встречаешь? — неожиданно забасил глава семьи.
— Да ты хоть бы словом заикнулся, что к нам такой гость. Пожалуйте в дом, уважаемый Кита! — расплылась в улыбке хозяйка.
— Ты человеку с ходу, прямо на улице — вода не идет! То не идет! Чего же ему в дом жаловать? Человек хотел тобою заваренного чаю попить, не то ресторанного хлеба-соли я ему в достаточном количестве обеспечу, будь спокойна. Поезжай, Рамаз, поезжай!
— Пожалуйте в дом! Пойдет же вода в конце концов, куда она денется, — искренность слов госпожи Лонды не могла вызвать ни малейших сомнений.
— Куда теперь? — спросил водитель, когда машина въехала на Белый мост.
— Отвезем человека в гостиницу. Сперва поселим толком, пусть умоется, отдохнет немного, а потом позавтракаем, — твердо сказал Вано Матарадзе.
Перед конторкой администратора в креслах дремало человек пять.
— Похоже, мест нет! — заметил Рамаз и поставил сумку гостя возле мраморной колонны.
— Что?! Только этого мне недоставало! Да чтобы я не смог в дзелквианской гостинице номер раздобыть! — Чувствовалось, что Вано с трудом справляется с нервами. — Дай-ка сюда паспорт, Кита!
Младший ассистент шлепнул паспортом по ладони и направился к администратору, но тут же вернулся.
— По-моему, лучше одноместный: сам себе господин. Верно?
— Если есть…
— Об этом ни звука! Что значит — есть? — Вано опять Сделал несколько шагов к администратору и опять остановился. — С телевизором или?..
Кита кивнул.
— А еще лучше «люкс». Хоть отдохнешь по-человечески.
Кита кивком и улыбкой дал понять, что не возражает.
Потом состоялась обычная, никому не интересная беседа между Вано и интеллигентного вида администратором в очках.
— Место? А по-твоему, чего дожидаются здесь эти люди?
Вано оглянулся и попытался заслонить администратора своей худенькой фигурой; ему очень не хотелось, чтобы Кита услышал их беседу. При этом он что-то негромко сказал администратору.
— Знаю, дорогой, но если нет? Профессор Угулава этой ночью спал у меня в кабинете директора.
Вано опять наклонился над конторкой и довольно долго толковал что-то уставшему администратору, давно не слушавшему никаких объяснений.
— Ну что ты, в самом деле, Вано! Неужели даже ты не хочешь меня понять? — администратор заговорил громко, словно для того, чтобы его услышали ожидающие. — На кой черт мне пустой номер! Для кого? Гостиница существует, чтоб в ней жили. Но не хватает на наш город двух махоньких гостиниц. Все сюда рвутся, ко мне, к Гудуадзе никто не идет. У него все номера пустуют. Отведи к нему своего гостя, тут всего два шага. Чем та гостиница хуже?
— Я тебе уже десять раз сказал: не такой это человек, чтобы его к Гудуадзе вести! Подумай-ка получше. И не забывай, что я — Вано Матарадзе! — повысил голос Вано. — Мы тут немножко пройдемся, а у тебя — я знаю — за это время что-нибудь освободится, появится что-нибудь. Ты уж не отпускай нас без надежды…
— Если освободится — вот оно, все здесь, домой с собой не унесу! — крикнул администратор вслед направившейся к выходу троице.
На улице их ждала новая неприятность.
Перед «Жигулями» Рамаза, с трудом наклонившись к бамперу, стоял большой, как медведь, милиционер с красным могучим загривком и отвинчивал передний номер — за неправильную парковку.
— И откуда этот Ципурия так сразу возник, черт бы его побрал! — проговорил хозяин машины. — Хоть бы уж другой кто-нибудь был. Оставь его, Вания, пусть снимает, все равно ему ничего не втолкуешь.
Но Вано уже стоял рядом с автоинспектором и внушал ему: