Фон Шелленберг представил нас друг другу. Незнакомца звали Янос.
— Янос мой компаньон, он только что прилетел из Европы.
Мы обменялись рукопожатием, ладонь Яноса оказалась жесткой и грубой. Произнося обычные в таких случаях любезности, он даже не улыбнулся.
Фон Шелленберг сказал, что я сопровождаю его в путешествии. Янос кивнул, и вот тут его тонкие губы растянулись в усмешке.
— Садитесь, — предложил мне фон Шелленберг. — Выпьете с нами?
Я кивнул. На тумбочке у кровати стояла початая бутылка виски. Он налил мне, и мы подняли стаканы в безмолвном тосте. Потом фон Шелленберг с озабоченным видом обратился ко мне:
— Планы изменились. Отпала необходимость моей поездки в Найроби, вы отправитесь туда без меня.
Я выказал удивление. Он взял сигару.
— Дело в том, что завтра вечером из Франкфурта прилетает еще один наш партнер. Я просил бы вас встретить его в аэропорту и тотчас доставить сюда. Возникли неотложные дела, которыми нам надлежит незамедлительно заняться.
Он как будто совершенно упустил из виду одно обстоятельство: утром наш "караван" снимается с места и берет курс на Момбасу. Я напомнил про это, и он кивнул.
— Я договорился, что задержусь здесь на пару дней. А потом мы с вами вновь присоединимся к маршруту "Цаво-четыре" в отеле "Ньяли-Бич", как раз поспеем к прогулке на парусных лодках, дхоу, до Ламу.
Теперь уже я кивнул. Значит, мне еще удастся провести несколько дней с Ивонн. Однако я опасался за своего работодателя и без обиняков сказал ему об этом. Хмыкнув, немец ответил, что ему здесь ничто не угрожает. Мы выпили еще и пошли ужинать. В дальнем углу ресторана отыскался столик, накрытый на троих. Ели молча. Янос мне не нравился. Очевидно, я ему тоже не приглянулся.
Мы доедали свиные отбивные, когда он вдруг обратился ко мне:
— Я слышал, вы неплохо стреляете.
Я изумленно вскинул на него глаза, но тут вмешался фон Шелленберг:
— Янос тоже волнуется за мою безопасность. К тому же сюда едет наш партнер, вот он и спросил про вас.
Я понимающе кивнул. У меня возникло мимолетное чувство неловкости: немец платит мне ни за что, но, раз ему так нравится, пора принимать это как должное и наслаждаться жизнью.
— Пожалуй, один лишь американец внушает беспокойство. — Фон Шелленберг указал на Вэнса Фридмена: — Вон он, сидит за столиком с французским семейством. В нем есть что-то подозрительное.
— Похож на удалившегося от дел шулера, — заметил Янос.
— Сегодня я снова побывал в его номере, — доложил я. — Никакого оружия, даже перочинного ножа!
Карие зрачки Яноса забегали — то на Фридмена поглядит, то на меня. А на губах все то же подобие улыбки. Я не мог понять, смеется он надо мной или Вэнсом Фридменом. Шулер на пенсии! Именно это сравнение я искал с тех пор, как впервые увидел янки в отеле "Бульвар". Не в бровь, а в глаз!
До конца ужина больше не было произнесено ни слова. Кофе пили на террасе. Янос и фон Шелленберг говорили о делах, о переводе каких-то акций из нью-йоркского банка "Ферст Нэшнл" в цюрихский "Кредит Женераль". Судя по отдельным репликам, фирма задолжала фон Шелленбергу. Янос уверял, что по возвращении в Европу недоимка будет погашена.
— Как мне добраться до Найроби? — спросил я.
— Янос вас отвезет, — ответил фон Шелленберг. — Он зафрахтовал самолет.
Таким образом я получил ответ на другой, незаданный вопрос — как Янос оказался в "Баобабе".
Фон Шелленберг перевел глаза на Яноса, тот молча кивнул.
— Завтра утром в путь, — продолжал немец. — Ганс прилетает в десять вечера триста девяносто первым рейсом "Люфтганзы". Янос заказал три номера в "Бульваре". Переночуете там, послезавтра вернетесь, а уж потом махнем в Момбасу.
Я опять кивнул, меня такая программа вполне устраивала. Таким образом, в Найроби у меня весь завтрашний день свободный — вполне достаточно времени, чтобы довести до конца дела с Сэмом.
Выпив кофе, мы заказали бренди. К нам присоединился Вэнс Фридмен, и ему представили Яноса.
— Счастлив нашему знакомству! — воскликнул американец, восторженно пожимая руку партнеру фон Шелленберга.
Янос, ответив на рукопожатие, сухо кивнул, отнюдь не притворяясь, будто знакомство с янки ему приятно.
— Вы откуда родом? — спросил Вэнс.
— Из Австрии, — ответил Янос, немало удивив меня: я был уверен, что он не удостоит американца ответом.
— Там мне бывать не доводилось, — признался янки. — Хорошая страна?
— Жить можно. — Янос повел плечами.
— А вы не бывали в Штатах? — не унимался Вэнс Фридмен.
Янос покачал головой, и Вэнс протянул ему визитную карточку.
— Вот мой адрес. На случай, если окажетесь в наших краях. Я торгую подержанными автомобилями.
Янос, взглянув на карточку, сунул ее в нагрудный карман.
— А что у вас за бизнес? — напирал американец.
— Бухгалтер я, — ответил Янос.
Тут к нам подошел Брайан Хеллер с кружкой пива в руке.
— Добрый вечер, джентльмены!
Мы нестройно отозвались на его приветствие.
— Портье сказал мне, — обратился он к фон Шелленбергу, — что это вы ездите на красном "сузуки".
Серые зрачки немца застыли.
— Ну и что?
В его голосе сквозила угроза, Брайан заколебался.
— Хотел только обратить ваше внимание, сэр, что правилами пребывания в заповеднике запрещается покидать автомобиль и совершать пешие прогулки.
— Черт возьми, а кто вы такой? — негромко спросил фон Шелленберг.
— Брайан Хеллер. Местный егерь.
— Вот оно что! — кивнул немец.
— Считаю своим долгом вас предостеречь, — примирительно сказал Брайан. — Извините, джентльмены, что прервал вашу беседу. Доброй ночи!
Он пошел назад к бару. Фон Шелленберг тоже поднялся.
— Мне пора отдыхать, — сказал он. — Можно вас на минутку, Канджа?
Мы прошли в вестибюль.
— Кто этот человек? — спросил фон Шелленберг.
— Командует зверьем в заповеднике, — ответил я. — Оказывается, вы взяли напрокат машину, я и не знал.
— Янос ее пригнал. После отъезда туристов мы остались бы без транспорта.
Поразительная предусмотрительность!
— Как с деньгами, не нужно ли еще на расходы? — вдруг спросил фон Шелленберг.
Я покачал головой — чего-чего, а денег у меня больше чем достаточно.
— Отлично! Человека, которого вам завтра надо встретить, зовут Ганс, Ганс Мюллер. Прошу вас позаботиться о нем. Он занимает чрезвычайно важный пост в нашей организации.
Я хотел спросить, зачем это фон Шелленберг разгуливал по заповеднику, но он уже спешил к себе в номер, нетерпеливым жестом отсылая меня прочь.
— Хэлло! — раздался позади женский голос. Я обернулся и увидел Ивонн в белом вечернем платье. Она была восхитительна. — Где ты прячешься?
— Ужинал с коллегами. Есть у тебя время пропустить стаканчик?
Она кивнула. Мы отыскали укромный уголок на террасе, и к нам тут же подошел официант. Вэнс и Янос болтали друг с другом на прежнем месте. Спустя два часа, когда мы с Ивонн ушли в ее номер, они все еще сидели за столиком.
К себе я вернулся только на рассвете. На полу у двери лежала записка от Вэнса Фридмена: "Срочно нужно поговорить. Жду в номере 315".
Когда я умылся и оделся, часы показывали уже половину седьмого. Я упаковал дорожную сумку для предстоящей поездки в Найроби и ровно в семь постучал в дверь Вэнса. Раз уж я ему срочно нужен, он простит мне такую рань.
На стук, однако, никто не отозвался. Я спустился вниз и позвонил американцу в номер. Трубку не снимали, и я поделился своим беспокойством с портье. Тот захватил ключ, и мы вместе поднялись на третий этаж.
Уже с порога стало ясно, что Вэнс Фридмен в номере не ночевал. Кровать была застелена, в ванной комнате сухо и прибрано, на полочке у зеркала аккуратно расставлены бритвенные принадлежности.
Тут я услышал крик портье и пулей выскочил из ванной. С перекосившимся от ужаса лицом он указывал на распахнутое окно. Мысленно готовя себя к худшему, я выглянул наружу.
Вэнс Фридмен, неуклюже распластавшись, лежал на куче валунов метрах в сорока ниже гостиницы.
— Вызовите управляющего, — велел я портье, и мы оба устремились вниз.
Портье бросился к телефону, я же выскочил наружу и по узкой тропке, вьющейся вокруг гостиничного здания, поспешил вниз, на дно каменного мешка. Через несколько секунд я подбежал к бездыханному телу. Труп уже успел закоченеть.
Вскоре появился управляющий в сопровождении портье и Брайана Хеллера. Мы вместе перевернули тело янки.
— Вот те раз! — изумился Брайан. — Это же один из тех, с кем вы вчера сидели на террасе.
Я кивнул, и егерь склонился над трупом.
— Видно, хватил лишнего, а? Бедняга, какой нелепый конец!
— Необходимо сообщить в полицию, — напомнил я.
— Ближайший полицейский участок — в Вои, — сообщил управляющий, нервный малорослый человечек.
— Знаю я этих увальней, — сказал Брайан, — раньше полудня не прибудут.
Мы переминались в нерешительности.
— Нельзя его здесь оставлять, — заговорил управляющий. — Это может испортить настроение нашим постояльцам.
Мы согласились с ним.
— Рано или поздно что-нибудь в этом роде должно было случиться, — сказал Брайан. — Давно следовало поставить решетки на окна, чтобы такой вот пьянчуга не сиганул вниз.
Казалось очевидным, что произошел несчастный случай: турист выпил лишнего, поднялся к себе и слишком резко распахнул окно.
Управляющий скривился. Он не был способен к решительным действиям. Лучше всех владел собой Брайан Хеллер, вот с кого следовало брать пример.
— Раз так, за дело! — воскликнул он. — Уберем его, пока туристы не поднялись.
Мы с трудом втащили тело по крутой тропинке наверх. Брайан предложил занести труп в триста пятнадцатый номер и уложить на кровать. Так мы и сделали. Управляющий сунул ключ от номера в карман и оставил портье сторожить дверь до приезда полиции. Ничего хорошего от визита блюстителей порядка он не ждал.
Мы спустились вниз и заказали кофе. Управляющий, дозвонившись в полицию, присоединился к нам. Я показал им записку Вэнса, рассказал, как не мог до него дозвониться: пусть лучше услышат от меня, чем от портье. Ждать приезда полиции из Вои в мои планы не входило.