Мы домчались до Лобо ровно за двадцать пять минут. Четыре автобуса с рассерженными туристами жарились на солнцепеке перед опущенным шлагбаумом. Все с нетерпением ждали нашего прибытия. Я расспросил полицейских, как вели себя заморские гости, потом обошел автобусы, успокаивая нетерпеливых путешественников и проверяя, не затесался ли среди них тот, кого мы ищем. Нет, этого мерзавца Макки, имеющего длинную цепочку и других вымышленных имен, на пограничном пункте не оказалось. Обычная туристская публика — кожа слезает от загара, жирные телеса, выставленные на всеобщее обозрение. Шляпы, куртки, ботинки для сафари, фотокамеры "лейка" и "кэнон", темные очки "полароид" — все атрибуты их исключительности, принадлежности к особой прослойке.
— Приношу вам искренние извинения за причиненные неудобства, обратился я к ним. — Мы получили сообщение, что к границе пробираются угонщики скота, это представляло угрозу вашей безопасности. Теперь полиция их обезвредила — и путь свободен. Приятных вам впечатлений!
— Какие-то несчастные пастухи не могли причинить нам вреда! воскликнул типичный янки с протяжным южным выговором.
— Во всяком случае, они могли проявить нездоровый интерес к вашим часам.
— Все это ерунда, — вступил в разговор другой турист. — Зато какие снимки я бы сделал! В Денвере, штат Колорадо, мои земляки лопнули бы от зависти.
— Эти угонщики — маасаи? — хриплым голосом спросила веснушчатая и костлявая девица. — Молодые воины-мораны? Они такие красавцы, так естественно держатся, правда, Бекки?
Я не стал дожидаться, что скажет ее приятельница, еще раз извинился и заверил их, что они могут спокойно продолжать свое сафари. А сам, отозвав в сторону местных полисменов, показал им фотографии беглого европейца и взял с них слово, что они его задержат, если он здесь появится. Затем мы двинулись назад в гостиницу Кикорок. Снова нас постигла неудача. Столько сил потрачено впустую, но ничего не поделаешь! Я стал думать над очередным возможным ходом, однако в голову ничего не шло, возникала одна только мысль — о бутылке пива "Таскер" со льдом!..
— Что же дальше, сэр? — устало спросил сержант.
— Вернемся в Найроби. В саванне его искать — как иголку в сене. И если даже нам повезет, никаких обвинений мы пока что не можем ему предъявить, поскольку неопровержимых улик против него нет. Понятно, сержант?
— Так точно, афанде.
— Ничего вам не понятно, — сказал я с сарказмом. — Этот сукин сын выложил бы нам все о синдикате, мы бы разгромили их, принесли бы немалую пользу своей стране! Это что-нибудь да значит!
Еще несколько минут мы ехали молча, как вдруг инспектор Мбуви заметил машину, наспех спрятанную в кустах. Мы сразу насторожились.
— Это же наш "ленд-роувер", — сказал водитель. — Что-то тут неладно.
— Подъедем ближе, разберемся.
— Надеюсь, Камау цел и невредим.
— Так шофера зовут?
— Да, мой закадычный дружок.
— Сворачивай, только езжай медленней, — предупредил я его, опасаясь засады. Вскоре мы преодолели четыреста метров и вышли из машины. "Ленд-роувер" цел, но отчего-то брошен в кустах. Я терялся в предположениях, но тут раздался крик нашего водителя.
— Он мертв. Кабуру[17] убил его.
Я распахнул дверцу кабины. Камау недвижно распластался на водительском сиденье. На его губах застыла кровь.
— Они убили его! — Наш водитель был на грани истерики. — Камау мертв. За что? Он и мухи в жизни не обидел.
Я схватил его за ворот и приподнял над землей.
— Заткнись ради бога! — гневно прошипел я сквозь зубы. — Заткнись, или же я сам заткну тебе глотку.
Он недобро уставился на меня, но все-таки умолк, приходя в чувство. Отпустив его, я нащупал пульс Камау.
— Он жив, жив. — Я заметил ссадину на затылке. — Видишь, здесь вот шишка? Его просто оглушили. Пока доедем до гостиницы, он очнется.
Мы покатили в двух машинах назад. Немного холодной воды, и Камау пришел в себя. Он толком не знал, что с ним приключилось. Мы успокоили его: больше ему ничего не угрожает. Однако, подумал я, преступник снова оставил нас в дураках. На месте происшествия я заметил следы от покрышек еще одной машины, они вели на запад, в сторону маасайских деревень. Мы покинули Кикорок, поблагодарив администрацию за оказанную помощь. Несмотря ни на что, я был благодарен судьбе: Камау жив, а в Найроби нет недостатка в ледяном пиве!
Глава шестая
На моем письменном столе в большом конверте лежали фотокопии отпечатков пальцев Макса, Билла, Дженет и Кассама Кхалифа. Я решил сам отвезти их в отделение "Интерпола".
— Доброе утро, Кип! — приветствовал меня шеф найробийского филиала. Садитесь.
— Доброе утро, Джон! — я сел напротив него. — Знаете, я всегда обращаюсь к вам, когда мне требуется помощь. Последнее время что-то не везет — преступники, за которыми я гоняюсь, точно в воздухе растворяются. Вчера я преследовал одного европейца до самого Кикорока, а там он как в воду канул. Только и осталась мне от него на память шифрованная телеграмма в корзине для мусора.
— Любопытно.
— Как кому. Третьего дня я мотался, как безумный, в Ньери и обратно за другим типом, но и он от меня ушел. Черный американец. У меня есть его отпечатки пальцев, найденные в гостиничном номере. Там же мы обнаружили странную жидкость, которую отправили на экспертизу.
Зазвонил телефон, представитель "Интерпола" снял трубку, послушал и протянул ее мне:
— Это вас.
— Алло!
— Старший инспектор Кибвалеи?
— Слушаю.
— Говорит Мартин из криминалистической лаборатории. Я подверг ваши образцы ультрафиолетовому облучению, в нейтральной фракции есть любопытные следы. Сожалею, но мне понадобится дополнительное время для окончательного заключения.
— Спасибо, Мартин. У меня возникла одна идея. Как вы определяете каннабис?
— Несколькими способами. Один способ — тонкослойная хроматография на кварцевом геле. Другой — газовый хроматограф. А что у вас за идея?
— Какой из двух методов проще?
— Первый. Результат готов через двадцать минут.
— Пожалуйста, подвергните анализу эту жидкость.
— Конечно, я сделаю это, только сильно сомневаюсь, что она имеет отношение к наркотикам, ведь она почти не пахнет, а каннабис отличается резким запахом. Однако попробую.
— Большое спасибо. Значит, через полчаса жду вашего звонка.
— Как только закончу, сразу позвоню.
— Еще раз огромное спасибо.
Я повесил трубку и сказал представителю "Интерпола":
— Это насчет жидкости, которую черный американец оставил в гостинице.
— Вы полагаете, это каннабис?
— Не знаю, Джон. Дело в том, что у того европейца, что исчез в Кикороке, мы нашли дома смолу каннабиса. А они работали вместе.
— Если анализ подтвердит ваше предположение, я хотел бы сообщить об этом в Париж. Какая помощь вам нужна?
— Проверить бы через "Интерпол" отпечатки пальцев. Видите ли, Джон, я имею дело с профессиональными торговцами наркотиками, к тому же они иностранцы. Наверняка в вашей штаб-квартире что-нибудь есть на этих типов.
— Ну, ничего не может быть проще. Я передам отпечатки в Париж по фототелеграфу. Это удивительное устройство, Кип. Бьюсь об заклад, через два-три часа вы получите ответ. Наш филиал в Вашингтоне имеет компьютер, который сличает отпечатки за считанные секунды и выдает исчерпывающие сведения о подозреваемом с того самого дня, как его отлучили от материнской груди.
— Большое спасибо, Джон. А вот копия криптограммы, так досадно, что не могу ее прочесть. Надеюсь, вы поможете и с этим.
— Что за вопрос! Я и ее отправлю нашим специалистам.
— Спасибо, дружище. До скорого!
— Буду рад вас снова видеть, Кип. Я позвоню, когда придет ответ.
Он поднес к глазам листок с шифром.
— На вид довольно несложно. Каждая серия состоит из пяти букв, но я не стану ломать голову, в нашей главной конторе криптографы прочтут ее с такой же легкостью, как почтовую открытку.
— Отлично, Джон. Теперь мне пора. Жду от вас вестей.
Вернувшись к себе, я пробежал заголовки утренних газет, потом взялся за кроссворд. Оторвал меня от этого занятия телефонный звонок.
— Старший инспектор Кибвалеи, — по привычке отчеканил я.
— Невероятно!..
— Кто говорит?
— Мартин из криминалистической лаборатории. Я только что закончил исследование. Это действительно каннабис. Ничего подобного не видел. Ведь жидкость почти не пахнет. Как вы заподозрили, что это наркотик?
— Интуиция.
— Она вас не подвела. Прислать отчет сейчас?
— Нет, Мартин, это не к спеху. Главное, что вы сообщили результат. Большое спасибо.
Я положил трубку. Наконец расследование сдвинулось с мертвой точки. Я стал разглядывать бланк прачечной с монограммой гостиницы "Санглория" в Момбасе. Именно там останавливался мистер Уокер, и бутыль с жидкостью, скорее всего, ему вручили там, в его номере, он завернул ее в квитанцию из прачечной.
Секретарша сказала, что шеф говорит по телефону. Когда он повесил трубку, я, постучавшись, вошел:
— Доброе утро, сэр.
— Здравствуйте, Кип. Садитесь.
Комиссар, сделав какую-то запись в блокноте, спросил меня, как продвигается расследование. Я рассказал ему про отпечатки пальцев, улики, ведущие в гостиницу "Санглория", и таинственное исчезновение подозреваемых. Упомянул и о бутылке с экстрактом каннабиса, о результатах лабораторного исследования.
— Обстановка проясняется, сэр. Это профессионалы. Они прибыли в Кению, чтобы наладить экспорт бханга и его производных. В основном это иностранцы, но им удалось привлечь кое-кого из местных. И самое главное — это убийцы!
— Так-так. — кивнул комиссар. — Однако пока что не ясна связь между происшедшими убийствами, о которых вы узнали от меня, и этими торговцами бхангом.
— Согласен, сэр. Пока что прямых доказательств такой связи нет. Я до сих пор не знаю, кто отдал приказ убрать тех бедняг. Сдается, однако, что это дело рук иностранцев, а не кенийцев. Вспомните обстоятельства гибели Гитхуа. Он выдал их, за это его пытали и уничтожили.